Эмме маленькое полотенце и с улыбкой произнесла:
– Неплохая погодка встретила тебя здесь, а? Льет уже третий день! У меня такое ощущение, что наш старый добрый Кено скоро уйдет под воду.
– Да уж, встреча не из радушных,– улыбнулась в ответ девушка. – Спасибо за полотенце.
– Ты бы шла в туалет и переоделась в другую одежду, – кивком головы женщина указала на чемоданы. – Может тебе повезет, и к тому времени, как ты перекусишь, дождь кончится.
Эмма достала бежевые шорты и белую майку и отправилась переодеваться. Перед зеркалом она распустила хвост и взбила руками волосы, пытаясь их немного высушить. Её усилия не увенчались успехом, и она снова сделала высокий пучок на затылке. Сев на свое место, девушка аккуратно сложила мокрое платье и стала открывать чемодан.
– Ты хочешь, чтобы оно покрылось плесенью, как любимый сыр моего дядюшки? – с улыбкой произнесла официантка. – Оставь его здесь, я повешу его над плитой, и оно не только высохнет, но и станет отлично пахнуть яичницей с беконом! На этот раз женщина громко засмеялась собственной шутке. – Шучу! Я развешу его вместе с полотенцами и скатертями в кладовке, а завтра ты за ним зайдешь. Хотя нет, лучше – послезавтра. Завтра не моя смена.
Женщина снова расплылась в добродушной улыбке большим, ярко накрашенным ртом. Девушка повеселела, настроение улучшилось от вида этой официантки: мелкие светлые кудряшки, которые она постоянно взбивала маленькими пальчиками со множеством массивных колец, большая, полная грудь, маленькие подвижные глаза, большая заразительная улыбка – эта женщина располагала к общению.
– Еще раз спасибо, – поблагодарила Эмма и протянула официантке платье. – Меня зовут Эмма Харрис.
– Очень приятно, Эмма! А я миссис Грин. Зови меня просто Лия, – в очередной раз улыбнулась новая знакомая девушки.
Заказав яичницу с беконом, расхваленную Лией, и выпив большую кружку ароматного кофе, Эмма поинтересовалась последними новостями из жизни городка.
– Знаешь, этот год особенно беден на события, – охотно отвечала миссис Грин. – Ничего значимого не происходит уже несколько месяцев. Никаких новых лиц. Вот если только ты! Ты сюда надолго? Каникулы? Уже запланировала отдых? Могу порекомендовать тебе классного парня! У моего племянника есть старенькая машина, будете ездить с ним встречать рассветы на озеро! – с энтузиазмом закончила официантка.
– Я даже не знаю, надолго ли я сюда прибыла… – с тоской в голосе произнесла Эмма. – Я закончила колледж в Мэдисоне, а теперь вот не знаю даже, чем заняться. Насчет вашего предложения – спасибо, но пока я не собиралась заводить себе друга.
– Боже, какая ты серьезная и скучная! В твоем возрасте нужно веселиться до утра и спать до обеда! – воскликнула Лия.
– Все, что мне сейчас больше всего необходимо – найти работу. У вас в кафе нет вакансий? – с надеждой спросила девушка.
– Нет. Вакансий нет, – женщина внезапно перестала улыбаться, а глаза её стали жесткими и немного злыми, – хотя… Я отойду на пару минут, подожди.
Вернувшись в скором времени, Лия протянула девушке бумажку с номером телефона:
– Позвони по этому номеру. Это старая заправка моего брата на востоке города. Может быть, он тебя пристроит. Много платить он тебе не сможет, но все же это лучше, чем ничего.
Это было не ни хуже и ни лучше «ничего», это и было этим «ничем». Старая как мир заправочная станция на восточном выезде из города с двумя действующими автоматами и покосившимся ветхим зданием. Зайдя внутрь, Эмма еле разглядела в полумраке и сизом сигаретном дыму мужчину преклонных лет в потертом комбинезоне и кепке со сломанным козырьком:
– Добрый день! Я по поводу работы.
– Я понял, – не очень приветливо прервал её мужчина, – кроме тебя пешком сюда никто никогда не заходил.
– Я прошлась немного – это полезно, – выдавила из себя улыбку девушка, сэкономившая на такси. Нужно было беречь накопленные деньги, ведь она сняла номер в гостинице на неделю, и те гроши, что остались, нельзя было тратить на дорогое такси.
– Меня зовут Джейкоб, теперь я твой начальник, – он расплылся в улыбке, обнажая гнилые зубы, – а ты – мой работник. Сейчас я могу позволить себе нанять рабочего, благо машин становится все больше, и молодежь постоянно ездит на озеро мимо моей заправки. Конечно, можно было бы и самому продолжать обслуживать клиентов, но проклятый артрит решил все за меня.
С этими словами Джейкоб морщась, поднялся со стула и подошел к Эмме:
– Пойдем, я тебе все покажу.
Время быстро пролетело, пока хозяин показывал девушке автоматы, объясняя их нехитрую конструкцию, маленькую переносную мойку с мощным напором – на случай, если кто-то захочет помыть машину, и подсобное помещение, куда складывались тряпки, ведра и прочая мелочь. Сняв с гвоздя такой же как у него комбинезон, Джейкоб протянул его девушке:
– Это твоя рабочая форма. Приступишь завтра утром. Приходить будешь к полудню, а уходить в девять вечера. Это самый удачный график для моей заправки, так как ребята начинают выезжать из города к вечеру. Они купаются голышом, пьют и курят травку. Уж я-то знаю! – подмигнул мужчина. – Сам был таким – всю молодость провел на Мичигане. Ты сама здешняя?
– Да. Я училась в колледже несколько лет, а теперь вот вернулась в родные края.
– Ясно! Расхваленная система образования Штатов, – зло бурчал Джейкоб, – учитесь, ребята! Тысячи направлений и профессий! Врачи, адвокаты, полицейские! Но знайте! После учебы пойдете работать к дядюшке Джейкобу. Сволочи!
Продолжая поносить правительство, он скрылся в здании заправки.
Глава 2
Потекли, как густой липкий сироп, жаркие однообразные дни. С трудом разыскав дешевую комнату недалеко от заправки, Эмма забрала деньги, которые отдала за семь дней проживания в гостинице, так как прожила там только два. Комнату сдавала семейная пара, едва сводившая концы с концами. Доставшийся им от родителей дом был крошечным и старым. Он стоял практически на выезде из города, задний двор выходил прямо в лес, по ночам пугавший Эмму темной высокой стеной, наступающей на дом. Через дорогу располагалось старое заброшенное кладбище, заросшее высокой травой и захваченное сорняками. Неудивительно, что соседей у семьи Браун было немного – старики, живущие здесь давно, умирали, молодежь же стремилась или уехать из города совсем, или перебраться ближе к центру. Место было практически безлюдным, а хозяева дома – необщительными, но вежливыми и аккуратными. Они были верующими людьми, исповедовавшими лютеранство и часто проводили время в молитвах. Женщина была неопределенного возраста, с гладко зачесанными волосами с проседью, одевалась в бедные, но всегда чистые, серые платья. Она чаще молчала, практически не смотрела в глаза. Её муж – маленький, тщедушный мужчина лет сорока – работал в большом продуктовом магазине старшим продавцом. Благодаря этому в доме всегда были хлеб и крупы, а знакомые, живущие на ферме в соседнем городке, привозили им яйца и молоко.
