Мистер Фейн подождал еще немного, соблюдая приличия, а потом незаметно выскользнул из ризницы. Он надеялся, что если ему удастся, не привлекая к себе внимания, добраться до статуи Святой Этельберги и опуститься перед ней на колени, можно будет продержаться в таком положении до тех пор, пока обе пожилые дамы не уйдут из церкви. Но, как он и опасался, его опередила миссис Маллинз. Когда викарий подошел к изваянию святой покровительницы, она уже была там.
– Надеюсь, ничего серьезного… – едва увидев его, заговорила миссис Маллинз. – Я имею в виду колокол…
– Бедняге Феррису стало плохо. Обычный приступ тошноты, – раздраженно перебил ее викарий. Теперь он и сам уверовал в то, что ему говорили про этот недуг звонаря. – Неприятно, конечно, но ничего катастрофического… разве что, возможно, для миссис Феррис.
– Конечно, конечно, – выдохнула миссис Маллинз, явно довольная этим коротким личным разговором. – Как жаль, что она не ходит в церковь.
– Славная женщина, – пропыхтел мистер Фейн, – очень славная женщина. – Он подумал, что в брачной жизни есть свои положительные стороны. Будь у него жена, она могла бы решительно войти в церковь и заявить властным тоном: «Вот что, Артур, уже второй раз на этой неделе у нас замерзает пикша». Более того, будь у него жена, он сам обучил бы ее такому трюку. Это сильно облегчило бы жизнь. Но с другой стороны, подумал он, пришлось бы постоянно терпеть ее у себя дома, и, глядишь, она превратилась бы во вторую миссис Маллинз, так что, может, пусть лучше будет все как есть.
В тот самый момент, как он пришел к этому заключению, в церковь, как бык, врезавшийся в ворота, влетел его молодой помощник. Не заметить его появления было невозможно.
– О господи, – нахмурилась миссис Маллинз. – Нельзя так пугать людей.
Викарий мгновенно встал на защиту второго священника.
– Царство Божье испытывает насилие, и насильник покушается на него, – провозгласил он. – А, это вы, Бартон. – Наконец-то ему удалось отделаться от вдовы. – Феррис занедужил, у него случился очередной приступ тошноты. Весьма печально. Придется вам вызвать своего служку, чтобы было кому позвонить в колокол к началу проповеди.
– Нынче утром служки не будет, – жизнерадостно сообщил мистер Бартон. – Ну да ничего страшного, разок можно и без него обойтись. У всех есть часы, а неверующие будут только благодарны за то, что их не разбудили.
Миссис Маллинз решила, что пробил ее час.
– Быть может, я…
– Нет, нет, – вздрогнув, слабо выговорил викарий.
– Ну конечно же нет, – подтвердил Бартон. – Это не обсуждается. Невозможно физически. Представляете себе вес колокола? Неудивительно, что с Феррисом случился приступ. Вполне возможно, что в один прекрасный день его найдут цепляющимся за веревку с сердечным приступом. – Он стремительно прошел мимо викария и миссис Маллинз и направился в ризницу. Миссис Маллинз посмотрела ему вслед, а когда вновь повернулась к мистеру Фейну, он уже опустился на колени перед скамьей и благоговейно прикрыл глаза ладонью. Она глубоко вздохнула и вышла из церкви.
– Что-то ты сегодня поздно, малыш, – ласково и с некоторой тревогой сказала миссис Хоуп, когда ее сын ворвался в дом.
– У Ферриса опять приступ. Пришлось задержаться, чтобы все приготовить к восьмичасовой заутрене. Другого служки не нашлось.
– Меня это не удивляет, – заметила миссис Хоуп, походившая на миссис Феррис в том отношении, что тоже не чрезмерно обременяла церковь своими посещениями. – Все эти клоуны… Им и в голову не приходит, что мальчики работают, а не сидят дома в первой половине дня с книгой в руках, а во второй разъезжают на своих маленьких автомобильчиках, навещая пожилых леди. – Она со стуком поставила перед ним тарелку с яичницей и беконом. – Не ешь так быстро, кишки сожжешь.
– Опаздываю, – сообщил Стэнли, поспешно заглатывая яичницу. – Возможно, старый Потифар, если только я буду работать не хуже прежнего, поставит меня за прилавок, а это означает повышение. И знаешь, может, в один прекрасный день я стану хозяином этого магазина.
– Да что там магазина, – нежно проговорила мать, – бери выше.
– О чем это ты? – Стэнли даже поперхнулся от удивления.
– Целой сети магазинов. И меня это ничуть не удивит. А сейчас выпей еще чашку чая. Так что там, говоришь, стряслось с Феррисом?
– Очередной приступ тошноты. Его не оказалось на месте, когда надо было звонить в колокол.
– Один раз и сам мистер Фейн мог бы потрудиться.
– Викарий хороший человек. – Стэнли неожиданно посерьезнел. – Полночи проводит в больницах со страждущими и умирающими. А это, думаю, не очень большое удовольствие.
– Да ладно, – неопределенно отмахнулась миссис Хоуп. – За это он, отслужив свое в церкви, деньги получает. Все, готов? Смотри, поосторожнее там. Нечего валять дурака на Хай-стрит с этим малым из Бленкни. Мне совсем не хочется, чтобы тебя привезли домой на каталке, хотя для его матери это, возможно, было бы большим облегчением.
Стэнли нежно чмокнул ее в щеку и выскочил из дома. Вот так всегда, подумала миссис Хоуп, усаживаясь за стол, чтобы спокойно выпить чашку чая и полистать «Дейли миррор». Чудесно выглядит королева в этой новой шляпке. Миссис Хоуп склонила голову на сторону. А мне, интересно, такая пошла бы? Только вот волосы… Она осторожно подняла руку и нащупала на шее, сзади, утолщение размером с крохотный бильярдный шар. Ладно, не всем же выглядеть по-королевски, сказала она себе. Смотри-ка, а вот фотография того типа, что убил трех девочек прямо в кровати. Занятное у него лицо. Не хотелось бы оказаться с ним в темноте один на один. Странно. Кого-то он мне напоминает. Вот только кого?.. А, знаю. Ферриса. Чудно́. Интересно, миссис Феррис видела этот снимок? И задумывалась ли над этим сходством? Странный он парень. Ну да, конечно, война. Война многое объясняет. Она дошла до колонки Дорри Дикс. «Я только что узнала, что мой отец – на самом деле не мой отец, хотя родилась я в законном браке. Следует ли сказать об этом моему будущему мужу?» Право, кое у кого мозги набекрень. Не надо быть замужем слишком долго, чтобы понять, что чем меньше говоришь мужу, тем лучше. Она перевернула страницу. Фотография котенка, прильнувшего к овце. Трогательно… Интересно, что он представляет собой на самом деле, этот Феррис? Иногда у него такой чудной вид, прямо безумный.
Часы пробили девять, и миссис Хоуп стремительно вскочила, отбросив в сторону газету, и стала быстро убирать со стола. В десять она обещала быть у миссис Уилсон, а сама, видите ли, любуется котенком и овечкой. Что же касается Ферриса, она и думать о нем забыла.
Глава 2
Миссис Феррис с сыном Берти приехала на день к своим родственникам в Дейнтон. Два дня назад Феррис, раскладывая на столе серебро, заметил:
– Что-то ты выглядишь усталой, Мэй. Почему бы тебе не съездить с парнишкой к своим, скажем, завтра?
– Завтра никак, – покачала головой миссис Феррис. – Берти пригласили на чай к юному Джорджи. А вот послезавтра было бы здорово. Ты ведь справишься тут без меня, Вилли?
– Тебе это будет полезно, – сказал Феррис. – Разве можно находиться в городе в такую погоду?
– Мы поедем первым же поездом и проведем там целый день, – подхватила миссис Феррис. – Еду я тебе оставлю, так что, надеюсь, ты не против, если мы вернемся только под вечер?
– Не торопитесь, приезжайте последним поездом, – предложил муж.
У него было приятное подвижное лицо, с постоянно меняющимся выражением. Он производил впечатление человека, замечающего значительно больше других людей и не слишком довольного тем, что видит. Миссис Феррис давно научилась не задавать мужу лишних вопросов. В его прошлом многое оставалось для нее загадкой, и она не пыталась ее раскрыть. Была война, потом послевоенные годы, когда он мотался по всей стране в поисках хоть какого-то заработка, пока не убедился, что больше всего повезло тем, кто упокоился во Фландрии. Она всегда подозревала, что в прошлом у него какая-то трагедия, быть может – хотя вслух она это даже самой себе не говорила, – тюрьма. Рассказывая об этих годах, что случалось нечасто, Феррис всегда замыкался, и лицо его приобретало непроницаемое выражение. Жена любила его, но жить с ним было нелегко – все время испытываешь какое-то напряжение. И для нее стало истинным облегчением, когда после шести лет брака, после утраты родившейся мертвой девочки появился сын – Берти. Он стал смыслом ее жизни, и она была готова простить Вилли все что угодно за то лишь, что он подарил ей Берти.
Они встали на рассвете и приехали на вокзал к первому поезду, отходившему в семь тридцать.
– Время, смотрю, бережете, – подмигнул ей кондуктор, проверяя билеты.
– Выходные не каждый день бывают, – кивнула она, входя на серую платформу и жадно вглядываясь в пустынную даль, куда скоро отправится поезд.
Всю дорогу они с Берти болтали без умолку. На вокзале их встретила ее замужняя сестра Элси с тремя из своих пятерых детей. В сравнении с выросшими в деревне родственниками Берти казался малорослым, но был мускулист и в играх от них не отставал. Более того, он обладал хваткой сорванца-кокни, которой они были лишены.
