— Засунул куда-то, никак не могу найти.
Он покачал головой и направился к сложенным бревнам. Как многие оджибве из Бей-Миллс, с первого взгляда он мало походил на индейца. Только скулы были чересчур широки и взгляд казался чересчур спокойным.
— Белая сосна, — сказал он.
— Естественно.
— Парочку из этих бревен я бы даже на собачью будку не пустил, — сказал он. — Это вот, например.
Винни поднял бревно. Он сантиметров на десять меня ниже и килограммов на пятнадцать легче, но я бы поостерегся с ним бороться. Он отнес бревно в сторону и швырнул в кусты.
— Это будет мусорная куча, — сказал он.
— Мог бы и не утруждаться, я и так знаю, где плохие.
Он подошел к дому, похлопал ладонью по бревну.
— Если знаешь, то зачем это положил? — спросил он.
— Ты давно заделался окружным инспектором?
На это он не прореагировал.
— А могу я тебя спросить, почему ты работаешь один?
— Отец тоже сам все строил.
— И что, он тоже начинал в октябре?
— Поставь себя на мое место, Винни, — сказал я. — Если бы твой дом сожгли, ты бы как поступил?
— Прежде всего я бы убил того, кто это сделал. — Он задумался. — Ты убил его?
— Нет, — ответил я.
— Но он мертв?
— Да.
— Ну и ладно… А потом я бы построил все заново.
— Этим я и занимаюсь.
— Но один бы я за это не взялся, — сказал он. — Особенно если рядом живет мой друг, который знает про то, как строить дома, в два раза больше меня.
— В два раза, говоришь? И с каких это пор?
— Ну ладно, в три. Извини, я просто не хотел тебя обидеть.
— Да? Ну что ж, и ты извини, у меня работа стоит.
— Ты же до крыши не доберешься. Что, хочешь, чтобы в доме всю зиму снег лежал?
— Уж не собираешься ли ты мне помочь?
— Меня послал дух твоего отца, — заявил он. — Он знает, что это будет за ужас, если ты сам выстроишь дом.
— Индейский юмор! — хмыкнул я. — Давно не слышал.
— Я съезжу за инструментами, — сказал он. — И наушники прихвачу.
— Да уж, пожалуйста, — съехидничал я. — Теперь мне без них просто не выжить.
Вот так у меня появился помощник. И мы снова стали друзьями.
Мы работали, пока не стемнело. Я пригласил его поужинать в «Глазго», но он отказался — сказал, что ему нужно съездить в резервацию, повидать мать. На следующее утро, когда я вышел, он уже возился с бревнами.
— Позволь задать тебе один вопрос, — сказал я. — Разве ты не уходишь осенью охотиться?
Винни работал крупье в казино, но осенью еще подрабатывал проводником у охотников.
— Это дело мне больше по душе, — ответил он. — Не бери в голову, Алекс. Помогай-ка лучше ошкуривать бревна.
— Так они же уже ошкурены, Винни.
— Машиной? Давай-ка я тебе покажу, как это делается.
И я почему-то послушался. Работали мы слаженно, и стены выросли еще на три ряда. Когда солнце село, я снова пригласил его поужинать. На сей раз он согласился.
Джеки, увидев меня с Винни, сказал только:
— Ну и ну!
— Два бифштекса, — бросил я. — С кровью.
— И тебе добрый вечер, — ответил Джеки. — У меня все отлично, спасибо, что спросил.
Может, он и вправду разозлился, но это не помешало ему открыть мне бутылочку холодного пивка.
— Рад тебя видеть, — сказал Винни. — Давно я здесь не был.
— Так, дай-ка я сам догадаюсь, — сказал Джеки. — Ты показываешь Алексу, как строить дом, да?
— Больно было на это смотреть, — ответил Винни. — Пришлось вмешаться.
— Забавно, — вставил я. — Продолжайте в том же духе.
Так мирно беседовали мы в тот холодный октябрьский вечер. А не так давно, тоже под вечер, ко мне пришла женщина из племени оджибве, Винни хорошо ее знал — они вместе росли в резервации. У нее случилась беда, и я сделал все, что мог, чтобы помочь ей. Под конец Винни тоже принял в этом участие, и вот тут-то ему и пришлось решать, кому доверять — мне или своим сородичам. Он выбрал сородичей. Я особо и не рассчитывал, что он выберет меня, но мне все равно было обидно, и наши отношения разладились.
Но теперь мы сидели у камина и делали вид, что все у нас по-прежнему. Наверное, так и нужно. Сначала делаешь вид, а потом все само собой улаживается.
Так продолжалось еще три дня: он приходил мне помогать, а потом я угощал его ужином. Работа шла так быстро, что появилась надежда приступить к крыше до того, как выпадет снег. Во всяком случае, мне так казалось. Но потом снег все-таки пошел. Так, слегка — попадал ночью, а утром превратился в дождь, но этого хватило, чтобы выбить нас из седла на весь день. Винни помчался по каким-то делам в резервацию, а я пошел проверить своих жильцов. В Мичигане открылся сезон для любителей поохотиться из лука. С лучниками проще всего, потому что они настоящие джентльмены. Они не шумят в лесу и порядок поддерживают безукоризненный. С теми, кто предпочитает огнестрельное оружие, тоже обычно все в порядке, хотя каждый год встречается пара-тройка идиотов. Хуже всего те, кто приезжает зимой покататься на снегоходах. Я каждый раз надеюсь, что зима будет бесснежной.
Но пока что такого счастья мне не выпадало. На следующее утро снова выглянуло солнышко. Когда я вышел, то с удивлением обнаружил, что Винни еще нет. Через час я забеспокоился, а в обед решил пойти проверить, что с ним. Грузовика на месте не оказалось, и я заглянул в «Глазго».
— А где же твой приятель? — спросил Джеки, подавая еду.
— Что-то сегодня его не видно.
— Вы что, поцапались?
— Да нет. Просто не знаю, где он.
И тут вошел Винни и сел у стойки.
— Джеки, подай ему жаркого.
— Спасибо, не надо, — сказал Винни.
И я сразу понял: что-то случилось. От жаркого, приготовленного Джеки, просто так не отказываются.
— Как ты? — спросил я.
— Извини, что я сегодня не пришел. Были кое-какие дела.
— Что ты извиняешься? — сказал я. — Ты же не обязан на меня работать. Скажи лучше, что случилось-то?
Винни долго молчал, а Джеки, предчувствуя что-то дурное, смотрел то на него, то на меня.
— Это из-за моего брата Тома, — сказал Винни наконец.
О Томе Леблане мне было мало что известно. Я знал, что он младше Винни на несколько лет, но успел доставить своим родственникам кучу неприятностей. Собственно говоря, последний раз я видел Тома перед тем, как он загремел на два года в тюрьму.
— В чем дело? — спросил я.
Я знал, что Тома освободили досрочно и он поклялся, что начнет новую жизнь. Но я не удивился бы, узнав, что он взялся за старое.
— Он отправился в Онтарио, на охоту. Должен был вернуться пару дней назад.
— И не вернулся?
— Нет.
— Ты же не думаешь, что…
— Что он там, в Канаде, ушел в запой? На это намекаешь?
— Не заводись, Винни.
— На этот раз все иначе, Алекс.
Ну вот, началось, уныло подумал я: он ходит на собрания анонимных алкоголиков, он стал другим человеком. Я ожидал именно этих слов. Но услышал совсем другое.
— Это долгая история, — сказал Винни. — Но главное — это я его уговорил в нее ввязаться. И вина на мне.
— С кем он поехал, Винни? Остальные вернулись?
— Слушай, давай поговорим об этом по дороге, а? Мне нужно в резервацию.
— Мы что, оба туда поедем?
— Ага. Ты меня будешь защищать.
— Защищать? — Джеки швырнул полотенце в раковину.
— От моей матери, — объяснил Винни. — Думаю, в твоем присутствии она меня убивать не станет.
Я понимал, что это только слова, но все равно поехал с ним. Мы взяли мой грузовик, Винни сидел на пассажирском месте и смотрел в окно. Несколько минут он молчал, а потом рассказал, что, собственно, произошло.
— Этот человек позвонил Тому. Из Детройта. Сказал, что слышал, что Том хороший проводник и умеет сделать из охоты нечто. Том ему ответил, что сейчас охотой почти не занимается, и порекомендовал меня. Мол, со мной никто не сравнится.
Охота для Винни — счастье всей жизни. Есть проводники, которые выследят вам зверя, а потом освежуют и разделают, если вам удастся его подстрелить. А Винни вдобавок расскажет истории, которые слышал от бабушки: о земле и небе, о разных животных и о временах года. О четырех сторонах света и о том, откуда они получили свои названия. О маниту — духах из индейской мифологии. Винни может превратить охоту в настоящую сказку для взрослых.
Разумеется, на охоте он называл себя Мисквогижиг, что на языке оджибве значит «красное небо».
— Так почему же они не взяли тебя? — спросил я.
— Они сказали, что хотят именно его, а потом добавили что-то про трубки мира.
— Трубки мира? Погоди-ка, это же…
— Ну да. Он ответил, что больше этим не занимается.
— А они что?
— Они пообещали ему тысячу долларов.
— Тысячу долларов за неделю в лесу?
— Том все равно отказался. А они ему: ладно, заплатим две.
— Две тысячи?
— Том отказался и спросил, зачем вообще тащиться в Канаду. Канадцы начнут орать, что у них свои проводники есть. Может, вообще их не выпустят.
