Пропажа
В прошлую субботу спозаранкуНа начальной стадии уборкиВывернули душу наизнанку,Вывесив сушиться на задворки.
И недоглядели в круговерти —До неё ль, когда хлопот немало —Утащили душу. Может, черти.Может, люди. Но души не стало.
Кто-то со своею перепутал,Не увидев с именем таблички?Стало быть, нужна была кому-то…Или умыкнули по привычке.
Вряд ли на душе озолотились —Спроса нет. Но суть не в этом даже:Не искали душу, не хватились.Просто не заметили пропажи…
Бывает хуже
Февраль. А ливень топчется по лужам,Прохожих обдавая сонмом брызг.Не мёд, конечно. Но бывает хуже.Настолько хуже, что вразнос. И вдрызг.
Когда ничто не клеится, хоть лопни.И всё буквально валится из рук.А жизнь, как в проходном дворе гопстопник,Наносит апперкот и следом – хук.
И небо видишь даже не с овчинкуРазмером, а с овечьей шерсти клок.А добрые собратья под сурдинкуПлетут тенёта сплетен, слухов, склок.
Напасти, неудачи в разных видахИ обликах летят со всех сторон.И сил хватает разве что на выдох.Ну, может быть, немножечко на стон.
Когда же скрутит в узел так, что тужеИ не могло, казалось бы, скрутить…Приходит мысль: а ведь могло быть хуже.А так – ещё терпимо. Можно жить.
Договор
Вероятно, в миг рожденьяМежду мной и провиденьемБыл подписан договорО движении по жизниКурсом от зачатья к тризне.Сколько минуло с тех пор…
Договор и ныне в силе.Курс несложный: прямо илиС отклоненьем от прямойВправо-влево. Рысью, шагом,Скоком, змейкой и зигзагом…Только вспять – ни Боже мой!
Жизнь по воле провиденьяВзлёт сменяла на паденье,А падение – на взлёт,Загоняла в пятый угол,Иногда гнала по кругу…Как ни странно, но вперёд!
Старт далече. Финиш скоро.Расторженья договораДобиваться смысла нет.Курс привычным стал. До боли.Нет возврата… Страшно, что ли?Сорок бед – один ответ.
Весна уже поблизости
Весна уже поблизости, но ночиЕщё в распоряжении зимы.А днём тепло. Но всё-таки не Сочи.Хотя и не низовья Колымы.
Вот и сейчас. Метель гарцует рьяноНа белом своенравном скакуне,Свистит и воет форте и пиано,Свободы не давая тишине.
А тишина, забившись в угол, в домеМоём нашла спасенье до порыИ не выходит, силы экономяИ соблюдая правила игры.
А правила просты: метель немногоПобуйствует и прочь умчится вскачь.И в добрый путь. Пусть скатертью дорогаРасстелется. Всех благ, метель! Удач.
Прописку сменишь, в северных широтахПоселишься на время. А веснаВозьмётся за весеннюю работу…И выйдет на свободу тишина.
Свет и тени
Рассвело. И неяркий светПо сугробной разлился пене.Равномерно и ровно. НетНи единой заметной тени.
Странен мир, если нет теней —Не объёмен, почти двухмерен.Вне реальности. Но и в ней.Неустойчиво-неуверен.
А к полудню сошёл покров —Растворился, как будто не был,Плотный занавес облаков.Нараспашку открылось небо.
И потоком с небес к землеХлынул свет. Но в одно мгновеньеТараканами из щелейПоявились, возникли тени.
Мест без тени на свете нет.Тени, видимо, вездесущи.Не секрет: там, где ярче свет,Там и тени черней и гуще.
Погожий выходной
Солнце с аппетитом молодымПоглощает символ зимней власти —Снег. Исчезли, сгинули, как дым,Будни надоевшего ненастья.
Под карнизом бойкая капельЯростно колотит по отмостке.Для машин огромная купельВольно разлеглась на перекрёстке.
На аллее скверика – мольберт.И художник… Дремлет, впал в истому.А коты устроили концертВ дебрях недостроенного дома.
Город, одурманенный весной,Сплюнул смог и дышит полной грудью,Позабыв в погожий выходнойМонотонность надоевших будней.
Март. Зарисовка
На речке лёд напоминает паутину —Густая сеть промоин, трещин, полыней.Невероятные абстрактные картиныРисует солнце из проталин и теней.
На погрубевшей от тепла холстине снега —Рядно рядном, а не художественный холст.И воробьи ныряют в лужи без разбега.И календарь уже не так нахально толст,
Как в январе. Он похудел почти на четвертьИ с каждым днём теряет свой солидный вид.У входа в парк на тротуаре что-то чертитКусочком мела восьмилетний индивид,
Сосредоточенно сопя и на прохожихНе отвлекаясь, – для него их просто нет.Он очень занят, и мешать ему негоже:Любое дело очень важно в восемь лет.
Неправ, кто думает: мол, мне б его заботы…Вот я и в парке. У реки. На берегу.А тень моя смешно запуталась в тенётах,Сплетённых солнцем из проталин на снегу.
Электричка
Перрон. Платформа. Суета, столпотворенье.Как будто кто-то дал команду на отъезд,И всё столичное народонаселеньеВдруг охватила тяга к перемене мест.
В обычный день не видел я такого бума.А перед праздником не действует законО перемене мест слагаемых, где суммаНе изменяется… Скорее бы в вагон!
В вагоне давка, гвалт, – не слышно мыслей даже,Не чьих-то – собственных. Наверное, их нет.Не отвлекают заоконные пейзажи —Сквозь муть и грязь в вагон едва сочится свет.
Пытаюсь думать, но от мыслей лишь обрывкиБессвязно в голову врываются сквозь шум.И те – про то, что не доделал, про ошибки,Про то, что я не так живу, не так дышу…
Ещё не поздно… И, наверное, не рано,Прервав ненужное зализыванье ран,Пройти тараном сквозь толпу, достичь стоп-кранаИ… убедиться: не работает стоп-кран…
Неужто старею?
Достаточно было случайного взглядаНа зеркало – стало всё ясно без слов.Неужто старею? Какая досада!К такому подвоху я не был готов.
Нет, знал, что когда-нибудь тропка не в горуПойдёт, а с горы: жизнь есть жизнь – ной, не ной.Но верил, что будет такое нескоро.И даже надеялся, что не со мной.
Я – прежний! На днях разговаривал с другом —Друг был восхищён тем, что марку держу:Упорно стараюсь найти пятый уголИ – странное дело – всегда нахожу.
Всё было: и светлая радость без края,И острая боль, как в межреберье гвоздь…Не скрою, порой вывозила кривая,А правил ей небезызвестный авось.
Знавал языки поострее, чем сабли,И сплетни, как гипертонический криз.Не раз наступать приходилось на грабли,Не только лежавшие зубьями вниз.
А возраст… Что – возраст? Не хворь, не невзгоды.Могу и сейчас, несмотря на года,И сунуться в воду, не ведая броду,И выйти сухим из воды без труда.
Где зима?
Дождь печатает петитомНа асфальте опечатки,Доедая с аппетитомСнега жалкие остатки.
Где зима? Да бродит где-то,На обязанности плюнув.Спохватившись, шлёт приветыСнегопадом, не подумав,
Что неплохо бы морозомПодкрепить свои атаки:Снег без стужи – не угрозы,Пятая нога собаки.
Дождь мне шёпотом подбросилПо огромному секретуВесть: зимы не будет вовсе,В феврале наступит лето.
Декабрь. Метель…
Завьюжило. Метельный свистопляс,Беснуясь, норовит свести с ума.За этот год уже в который разПришла зима.
Снег выпадал и таял без следа,Сменяясь надоедливым дождём.Снег, в сущности, – вода. И дождь —вода. Чего ж мы ждём?
А ждём и ищем от добра добра,Добром считая скарб и барахло,Смешав в едино завтра и вчера,Добро и зло.
Не в силах шила утаить в мешке,На мыло поменять его спешим.Нам писк синицы, бьющейся в руке,Что зов души.
Блаженнее всех благ, нежнее негШуршание купюр и славы хмель.Всё преходяще. А в финале – снег.Декабрь. Метель…
Уездный городок
Городок, каких в России не счесть —В каждой области подобные есть:Словно дремлющий седой старичок,Доживающий отпущенный срок… А когда-то ведь знавал времена! Славы-почестей отведал сполна, Цвёл стараниями местных купцов Без опаски в грязь ударить лицом.Всё в былом, в тумане лет, вдалеке…По когда-то судоходной рекеОтправлялись до больших городовНе суда, а караваны судов. Шли торговые обозы на Тверь И по суше. Не поверишь теперь: До Твери – сто сорок вёрст, не пустяк — Был булыжниками вымощен тракт.Сохранился дом, где архиерейПроживал. А сколько было церквей!Восстановлена лишь малая часть —Хоть чему-то, да не дали пропасть. Да, умели мастера городка Строить в прежние века на века, И в купеческих домах там и тут Обитатели поныне живут.Доживает городок-старичок.Заросла река. Река? Ручеёк!Городков таких в России не счесть.То ли нет его уже… То ли есть…
Ни о чём в канун юбилея
