конечно, спасу мир. Если я останусь в нем после. Если я просто останусь.
Фэй перевел расфокусированный взгляд с дерева на город.
– Полагаю, что это вид на Вольный город Альбис из леса Айра Таур, это эльфийские территории, я там давно не был, так что могу быть не совсем точен. Но ты ведь не об этом хотел спросить?
– Ну, и об этом тоже, – я усмехнулся. Мне все не удавалось придумать, как задать главный вопрос правильно. Так, чтобы не выглядеть жалким, испуганным и потерянным. – Почему я не могу управлять своей силой? Чего мне не хватает?
– Времени.
Этот ответ сбил меня с мыслей еще сильнее, чем внезапное появление Фэя. Я ожидал услышать что угодно: силы воли, знаний, терпения, но времени… Разве его было недостаточно?
– Не знаю, как это работает в вашем мире, но наша магия растет и взрослеет вместе с нами. Или мы вместе с ней. Если магия слишком велика и тело не успевает научиться ее регулировать, взросление может замедляться. Энергия сама дает носителю привыкнуть к себе. Задерживает его на одном из этапов. Дает ему время. И только потом переводит на следующий.
– А у меня вроде как все и сразу, – пробормотал я. – С первого уровня на последний.
В конце концов, хорошо, что меня моей энергией попросту не разорвало. Повезло-то как.
– Тебе до последнего уровня еще дальше, чем до Сердца мира. – Фэй смотрел на меня все с той же теплой усмешкой на губах и во взгляде. – Твоя магия тоже раскрывается постепенно, просто это происходит несколько резче и быстрее, чем должно.
Ага, так, будто у меня читы для увеличения получаемого опыта. Так что способностей я себе новых наоткрывал, а использовать их все равно не умею.
– То есть я не отстаю в магическом развитии?
– Скорее наоборот. – Фэй задумался, подбирая слова. Мог ли он не до конца понимать, что я такое и по каким законам растет моя сила? – Если бы ты был ребенком, только осваивающим магию, такой прогресс едва ли был бы возможен. Взрослых, никогда ранее не пользовавшихся магией, я не обучал и не нашел записей о подобных случаях. Зато нашел несколько записей о том, как восстанавливали свои навыки те, кто пережил потерю памяти. Сходства оказались довольно сильными: развитый магический потенциал при неумении с ним обращаться, быстрое обучение, но плохо контролируемые энергетические выбросы. Вероятно, чего-то еще более приближенного к твоему случаю мы не найдем, так что можно сказать: твое развитие в рамках нормы.
Я протянул что-то невнятное, осмысляя услышанное.
– И точно не стоит запрещать себе колдовать. Ситуацию это не улучшит.
Взгляд Фэя стал несколько более осуждающим, чем я мог выдержать. Так что я отвел глаза и посмотрел на море. Волны стали чуть сильнее.
– Настолько заметно?
– По твоей ауре – да. Она довольно нервная, можно сказать, пульсирующая. Это нехорошо, но в целом не слишком опасно ни для тебя, ни для других.
Я почувствовал, как его взгляд в последний раз прошелся по моей ауре и исчез. Я скосил глаза – теперь Фэй тоже смотрел на море.
– Любая магия опасна тем больше, чем меньше ты ее контролируешь. А контролировать то, от чего прячешься, довольно сложно, согласись?
Я согласился. Потому что кто я вообще такой, чтобы спорить с Фэем и со здравым смыслом в его лице?
– Ты должен больше доверять своей силе и себе. Потому что ты можешь ею управлять, гармонично сосуществовать с ней, она ведь все-таки твоя. Она часть тебя, как рука или нога, ни больше и ни меньше. Но если ты так и продолжишь отвергать свою магию, ничем хорошим это не кончится ни для тебя, ни для окружающих.
Слова Фэя звучали здраво, логично, разумно, именно это в них всегда меня и успокаивало. Он не говорил, что моя магия на самом деле милая и безобидная. Он говорил, что она опасна, но это нормально.
– Мне сложно воспринимать магию как нечто… обычное, являющееся частью меня, а не чем-то… – Я задумался, подбирая слово. – Чужеродным или данным на время, не являющимся моим изначально.
– Сомневаюсь, что она была дана тебе кем-то. Это бы чувствовалось. Твоя магия очень похожа на тебя.
– Такая же проблемная?
– Такая же недолюбленная.
Черт. Это был запрещенный прием. Фэю слишком легко удавалось считывать те вещи, которые, я надеялся, считаны не будут. Никем и никогда.
– Я боюсь свою магию. – Слова эти были странными. Они дались мне легко, как выдох, но будто оцарапали горло и остались горечью на языке.
– Многие боятся поначалу, – сказал Фэй так, будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, – потом проходит, со временем, с опытом. С доверием. Просто в какой-то момент ты понимаешь, что это нечто внутри тебя абсолютно не заинтересовано в твоей смерти и смерти тех, кто тебе дорог. Бесконтрольная магия чаще всего порождается инстинктами: самосохранения или стремления защитить кого-то.
Я улыбнулся. Наверно, так оно и было на самом деле. Нужно было просто перестать убеждать себя в обратном.
– Знаешь, поговори с Ансом на эту тему. Если он будет в настроении, то поделится с тобой бесценным жизненным опытом.
– А если не в настроении, то скормит марионеткам.
– Думаю, из-за приезда Фриг Анс будет в довольно неплохом расположении духа.
Ну да, Анса же в этой жизни радуют только две вещи – Фриг и смерти его врагов.
– А теперь, если я ответил на все твои вопросы, то позволь откланяться. – Фэй поднялся с травы. – Не могу надолго отлучаться из библиотеки и не тревожиться, мне кажется, что она развалится, стоит мне только отвернуться. Или у тебя еще есть что спросить?
Он смотрел на меня внимательно и спокойно. По этому взгляду я понял: если я скажу, что у меня еще есть вопросы, то Фэй временно отодвинет свою библиотеку на второй план. Это было лестно.
– А Рейденс, он сомневался… хоть когда-нибудь? – выпалил я и тут же почувствовал, как внутри все горит от смущения.
– Знаешь, если хочешь поступать правильно, ты только и делаешь, что сомневаешься. А Рейденс очень хотел поступать правильно, но не скажу, что у него всегда это получалось. Из-за этого он сомневался еще больше.
– Какой была самая большая его ошибка? – Я слабо понимал, зачем об этом спрашиваю. Чтобы разбередить раны Фэя? Чтобы напугать себя еще сильнее?
– Появление Пустых земель, – выдохнул Фэй. – Но это не его ошибка, а наша общая.
Он чуть отклонился назад, прижавшись спиной к стволу Вечного древа. Глядя вперед, Фэй смотрел будто не на ажурные
