- Уже забыла? А я думал, ты будешь помнить эту ночь всю жизнь.
- Я… помню, - ответила она. – Но вы же говорили, что я вам противна…
- Это было сказано сгоряча, - повинился Этьен. – За это тоже приношу свои извинения. Так что? Ты согласна?.. Я просто хочу тебя обнимать, целовать…
Она дрожала в его объятиях совсем непритворно. То есть ему хотелось бы думать, что непритворно. Возможно, это была лишь очередная уловка, еще один обман.
- Поговорим об этом потом, - пробормотала она, старательно отворачиваясь, когда он хотел ее поцеловать. – Этьен! Хватит! Сюда могут войти…
- Но мы ведь муж и жена, - напомнил он. – Нам разрешается немного нежности даже при свидетелях.
- Вы хотели развестись, - напомнила, на сей раз, она.
- Я и за это попрошу прощения, - Этьен все-таки поймал ее губы и сорвал поцелуй – быстрый, горячий, удивительно сладкий.
Оказывается, это очень сладко – воровать чужие поцелуи.
Но большего украсть она не позволила – вдруг оттолкнула его и выскользнула из кольца рук. Этьен не успел ее поймать, как она уже убежала – только каблучки простучали по лестнице. Он не стал ее догонять, потому что обман теперь был раскрыт полностью – ведь лисичка не знала, что их первая с Розалин ночь обернулась скандалом, когда новобрачный поймал новобрачную с пузырьком куриной крови, и обнаружил, что юная жена – вовсе не девушка. Тогда она наплела ему жалостливую историю о том, как ее взял силой один высокопоставленный господин, намекая на императорскую семью, и плакала навзрыд, убеждая, что ее вины в этом не было. Он тогда ей поверил. Он сначала верил Розалин во всем. Потом поумнел – и верить перестал.
Ну а этой обманщице не верил с самого начала, и никогда не поверит.
- Этьен! – позвала его из прихожей мать. – Мы хотим прогуляться с Розалин по саду. Не хочешь с нами?
- Не хочу помешать вашей беседе, - ответил Этьен. – Передай милой Розалин, что я мечтаю продолжить разговор, который мы начали сегодня в гостиной.
- Сам ей передай! – засмеялась мать. – Она стоит рядом со мной!
- Вот как? – громко произнес граф. – Тогда скажу ей это лично…
Он рассмеялся, услышав, как в прихожей простучали каблучки, и хлопнула входная дверь. Лиса спасалась бегством. Что ж, пусть бежит…
Этьен подошел к окну, глядя, как мать и женщина, выдающая себя за его жену, прогуливаются по саду, о чем-то разговаривая. Говорила, в основном, мать, и, судя по всему, была очень довольна, что нашелся благодарный слушатель.
Неужели, Розалин подсунула ему куклу вместо себя, а сама убежала развлекаться? Или эта кукла убила Розалин, чтобы занять ее место?
Этьен нахмурился. Он был бы не против избавиться от Розалин, но не посредством убийства.
Так или иначе, эта дамочка - мошенница, в сговоре с графиней или нет. Забавно, если они устроили заговор против него.
Розалин и… Роза.
Этьен не знал имени незнакомки, но Роза – это было подходяще. Он сам постоянно сравнивал ее с цветком, и Роза – это было созвучно имени Розалин, но все равно различно.
Цветочки устроили заговор.
Конечно, злило, что дамочки обвели его вокруг пальца, но из этой ситуации можно было бы извлечь огромную выгоду. Ведь он уже пытался развестись с Розалин, только доказательств ее неверности у него не было. А тут – прямо дар небес и в руки.
Только надо подойти к этому с умом и по плану.
Предприняв еще одну поездку в Санреж, Этьен тем же вечером телеграфировал своему другу и компаньону Лео Вандербильту: «Приезжай срочно тчк шлюха исчезла зпт вместо нее двойник тчк никому ни слова тчк».
![]()
Глава 12. Опасная игра![]()
Что делать, когда в душе настоящая буря, а надо притворяться спокойной? Мне казалось, еще немного – и мое сердце не выдержит. То оно начинало бешено стучать, то замирало, почти останавливаясь. Ночь, проведенная с чужим мужем, когда я забыла обо всем – о чести, о приличиях, и позволила себе такие страстные и откровенные ласки, перевернула мою душу целиком и полностью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Стоило вспомнить, как граф стонал, когда я ласкала его, стоило вспомнить полузакрытые глаза и выражение почти счастья на его лице, когда все закончилось, как меня бросало то в дрожь, то в жар, то в холод. Неужели, мужчины так зависимы от этого? Зависимы от поцелуев, от прикосновений?
Я и раньше видела распаленных страстью мужчин, но никогда не чувствовала ничего подобного… С Этьеном это было волнительно и красиво… И совсем не мерзко, как с другими. Может, все дело именно в этом мужчине?..
В Этьене…
Не раз и не два я ловила себя на мысли, что и сама хотела бы испытать нечто подобное, что испытал он, когда лежал голый рядом со мной.
Голый!..
Воспоминания о его обнаженном теле преследовали меня каждую секунду. Он был сложен, как бог, меня начинало лихорадить, когда я представляла, как могла бы положить ладонь на его широкую грудь или снова приласкать смело и откровенно, как тогда, ночью.
А тогда я и в самом деле обезумела. Сошла с ума. Позволила себе превратиться из человека в животное.
«Открой рот… пососи мой палец…», - я мысленно застонала, переживая стыд и возбуждение. Еще месяц назад я пришла бы в негодование от менее непристойного предложения, а вчера вела себя, как шлюшка из кордебалета.
Глупая игра в графиню вдруг обернулась опасной игрой, и я в бессилии кусала костяшки пальцев, не зная, как прекратить ее. Сбежать? Но что тогда будет с няней? Признаться графу, что я обманщица и попросить помощи? А если он мне не поверит?! Продолжать изображать из себя Розалин де ла Мар? Единственное, что мне остается. Но как продолжить и не сойти с ума?
Когда граф ушел после той ночи, я проплакала до утра – ненавидела себя за слабость, его – за бесстыдство, а Розалин – за жестокое легкомыслие. Но постепенно ненависть уходила, а чувство стыда усилилось.
Розалин оставила меня, чтобы я тихо жила в провинциальном доме, ездила в церковь, гуляла по дорожкам сада и так заработала свои десять тысяч. Она была уверена, что мне ничего не угрожает, и про меня никто не вспомнит и тем более не приедет проведать. Что сделала я? Целовалась с ее мужем, лежала с ним в постели и трогала его за… за… Даже в мыслях я не могла произнести название этого мужского органа, зато начинала краснеть, как вареный рак. Мне было отчаянно стыдно смотреть на графа (он-то ни в чем не был виноват! он занимался любовью со своей законной женой!), и смотреть в глаза мадам Софии и месье Огюсту, которые принимали меня за невестку. Я упрекала Розалин, что она заставила меня прибегнуть к обману, но сама поступила еще страшнее, не только продолжая лгать, но и… пожелав чужого мужа.
Да, как ни позорно было это признать, я завидовала Розалин де ла Мар. Сначала ее прекрасному дому, и туалетам, завидовала ее богатству и свободе, а потом… позавидовала ее мужу.
Граф де ла Мар был удивительным, притягательным человеком. Благородным, одержимым своим делом. И каким делом! Сделать города близкими, как дома на соседних улицах! Покорить дороги! Покорить небо!.. А его поцелуи…
И все это досталось Розалин. Только по моему мнению, она совсем не заслуживала таких подарков судьбы. Почему она, а не я? Ведь если бы не ранняя смерть моих родителей, я бы тоже могла носить красивые платья и замшевые туфельки, выходить в свет, приехать в столицу на бал к крон-принцу и однажды… встретить там Этьена. И кто знает – может, это именно меня, а не Розалин он бы полюбил такой страстной любовью. А я… я не стала бы его мучить, не стала бы убегать с другим мужчиной. Я была бы рядом, слушала его рассказы о машинах, следила бы, чтобы он не вытирал масляные пятна с рук платками, ловила бы с ним рыбу, держась за одну удочку и целуясь… Это всё могло бы быть моим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Глава 12. Опасная игра