Видимо, меня они оставили на десерт. Я замерла, сжимая Бесстрашный и отчаянно пытаясь что-нибудь придумать. Вот и пришла моя погибель. Рис будет искать меня и найдет дочиста обглоданный скелет.
А блюда все прибывали. Грифоны расселись по столу и непрерывно жрали, больше не пихаясь и не вскрикивая. День уходил. Скатерть не сдавалась.
Закат почти угас, когда первый грифон отвалился от скатерти. Тварь хрипела, бока у нее ходили ходуном. Затем она издала булькающий звук, разинула глаза и пасть и издохла. Обожралась до смерти.
Родичи ее не прекратили есть, и через десять минут еще один грифон отвалился и издох.
Спустя полчаса все они были мертвы.
Мне пришлось переступать через их тела, чтобы добраться до скатерти, заваленной обглоданными костями и битой посудой.
– Добрая скатерть… – Голос мой дрогнул. – Спасибо тебе, спасибо, что спасла мне жизнь.
Появились два новых блюда: супница с рагу и шоколадный торт. Нет уж, хватит!
– Добрая скатерть, благодарю тебя за прекрасную трапезу.
Новая еда и остатки старой исчезли. Я погладила ткань, сложила ее и убрала в мешок. Затем отошла от мертвых чудовищ подальше, чтобы не ощущать вонь, вынула подзорную трубу и направила ее на пустыню.
Воллис покинула логово. У меня появился шанс.
Над моей головой захлопали крылья. Опять грифоны?
Нет, просто два стервятника кружили в вышине черными силуэтами на фоне заката. Издалека к ним приближался третий.
Я вернулась к подзорной трубе. Надо еще раз увидеть Мэрил, перед тем как отправиться в пустыню.
На самой высокой башне развевался серый вымпел.
Глава девятнадцатая
Яотыскала спальню Мэрил. У ее кровати сидел отец, читая вслух «Простые истины». Белла плакала, а Мильтон задергивал занавески. На один тошнотворный миг мне почудилось, будто Мэрил уже умерла, но затем я увидела, как сгибаются и разгибаются ее пальцы на стеганом покрывале.
Значит, сон. Девять дней сна, три дня лихорадки, а затем… смерть.
Я опустила трубу. Слезы застили мне глаза.
Стервятники прибывали. Их набралось больше дюжины, они гоготали и кулдыкали.
Мне надо домой. Я должна оказаться там, должна прикоснуться к Мэрил, поцеловать ее в лоб. Должна поплакать вместе с Беллой, расспросить Мильтона. Всего на несколько минут. Воллис вполне может подождать.
Послышались вопли и отчаянное хлопанье крыльев. Я оглянулась. Птицы торопливо разлетались в вихре перьев. Интересно почему? И тут я увидела…
Дракона, несущегося низко над озером. Направляющегося сюда.
Видит ли он меня? Вроде бы огнем не дышит. Я снова полезла в мешок за волшебными сапогами.
Дракон приземлился и так крепко обвил меня хвостом, что у меня перехватило дыхание. Чешуя обжигала.
Зазвонили колокола. Низкие колокола, высокие колокола, совсем мелкие колокольчики. Я взглянула дракону в лицо. Он смеялся.
Не надо на него смотреть, лучше глядеть на небо, на цветущие деревья. Но мой взгляд не фокусировался. Ужас заставлял его обходить громадную морду ящера. Я махала руками и шаркала ногами, пытаясь идти, хотя была в ловушке.
А дракон все смеялся. Затем заговорил. В его гнусавом голосе слышался металлический оттенок.
– Меня зовут Воллис. Я так рада познакомиться с тобой. Мне доводилось встречать людей при странных обстоятельствах, но эта встреча, пожалуй, самая необычная. Как твое имя, дева?
Заговорить не получалось. Я откашлялась, но это не помогло. Открыла рот, сложила губы в слова «принцесса Эделина», но звук не шел.
– Ты меня очень разочаруешь, если не станешь разговаривать со мной, но, возможно, дома ты почувствуешь себя более непринужденно.
Дома! Дома, в ее логове… а на мне обычные сапоги.
– Теперь, надеюсь, ты меня извинишь. Я прилетела сюда поужинать. Знакомство с тобой – приятная неожиданность. – Колокола ее смеха зазвенели снова, но на этот раз короче и выше. – Смотри внимательно, милая. Драконы – единственные существа, способные готовить еду в процессе ее поглощения.
Она потащила меня к трупам грифонов. По пути я успела подхватить свой мешок, и она позволила мне это.
– Гляди. Я использую горячее пламя, ибо глупо есть грифона, не прожарив его как следует.
Она глубоко вдохнула и исторгла струю пламени. У меня в горле запершило от дыма. Через несколько минут пламя погасло.
– В самый раз пропекся.
Она сунула рыло в грифона и вгрызлась. Пламя лизало ее щеку.
Вспоров грифону брюхо и увидев его содержимое, драконица повернулась ко мне:
– Ты хотела, чтобы я тоже сдохла от обжорства? Очень умно устроить им западню, а потом использовать их как приманку для меня. – Она помотала головой. – Ты интригуешь меня, малышка.
Она вернулась к трупу. Вскоре от первого грифона остались голые кости. Воллис принялась за второго. Сумерки перешли в ночь, а она все ела.
Хвост не ослаблял хватки, чешуя не остывала. Отчаянно хотелось пить.
Мои мысли метались, не в силах сосредоточиться на поисках спасения. В голову упорно лезли волшебные сапоги, но надеть их было невозможно. А если бы и удалось, то дракон не огр, его не потащишь. Воллис была высотой в дом и втрое длиннее.
Взошла луна. На темном небе проступили звезды, и в воздухе сильно похолодало. Голова и ноги у меня практически заледенели, а тело едва не плавилось. Воллис прикончила второго грифона и принялась за третьего. На меня навалился сон и на время избавил от ужаса.
Мне снилось, как я флягу за флягой пью пресную воду и все равно умираю от жажды после каждого глотка. Снилось, что я дома, в постели, но на ногах у меня слишком много одеял. Снился друг, вылечивший мне раненую руку. Он говорил: «Держись, храбрая мышка. Твой конец…»
Меня дернули в одну сторону, потом резко в другую.
– Просыпайся, дорогая.
Ноги мои скребли землю, а шея едва не переломилась, пока она дергала хвостом из стороны в сторону. Я заскулила от ужаса.
– Молодец, проснулась. Здесь у нас всё, так что можем отправляться домой. Но сначала остановимся у этого красивого озера. Ты как следует напьешься, а следом за тобой и я.
Хвост неуклюже держал меня над водой, то окуная с головой, то поднимая слишком высоко. Я давилась и плевалась – и пила.
Когда Воллис принялась жадно лакать воду, поднялся пар. Прошло больше часа, и за это время она выпила половину озера. А ко мне вернулась способность мыслить. Возможно, у меня появится шанс сбежать, когда она уснет после еды. Можно спросить ее о лекарстве, как только мы прибудем на место, а потом, пока она спит, натянуть волшебные сапоги и удрать.
Наконец драконица закончила пить и подняла голову:
– С огромным удовольствием познакомлю тебя с прелестями полета, дорогая.
Она оттолкнулась хвостом. Мгновение назад я пребывала в вертикальном положении, а в следующий миг меня понесло боком. Соображения хватило лишь на то, чтобы обеими руками вцепиться в мешок, ведь его потеря лишила бы меня последней надежды.
Земля и звезды неслись мимо в тошнотворном хороводе. Некоторое время я провисела вниз головой. Только удушающая хватка хвоста удерживала меня от падения.
Мы поднялись гораздо выше, чем Рис. Озеро внизу сжалось до размеров чайной чашки. Желудок мой всколыхнулся, и меня вырвало. Рвота брызнула на хвост и в небо. Однако мешок я по-прежнему держала крепко.
Затем хвост утвердил меня в вертикальном положении и пронес так остаток пути. Дважды Воллис пролетала над деревнями. В нескольких окнах горел свет. Я плакала от желания оказаться внутри дома, в постели, и не бояться ничего, кроме свиста ветра за окном.
Спустя вечность Воллис приземлилась перед логовом, которое я видела в подзорную трубу. Она выпустила меня, я споткнулась и чуть не упала.
– Заходи, дорогая. Внутри ты согреешься у моего уютного камина. – Она рассмеялась, и колокола снова зазвонили.
Я рванулась бежать. Бесполезная затея, но в тот миг я об этом не думала. Хвост поймал меня и снова поставил перед входом в пещеру.
– Ты утомляешь меня, малышка.
Она подтолкнула меня хвостом, и я, спотыкаясь, вошла в темную пещеру. Меня встретил оглушительный смрад. Вонь дракона – горячая, затхлая, металлическая, такая сильная и давящая, словно ты заперт внутри скалы и дышишь камнем.
Туша Воллис заполнила вход, загородив лунный свет. Отступая, я споткнулась, упала на что-то мягкое и тут же вскочила в ужасе – мало ли что там.
Воллис вошла следом за мной. Она дышала огнем, и сердце у меня едва не разорвалось от страха. Но это было лишь малое пламя, которым хозяйка дома зажгла светильники на нескольких высоких подставках.
В логове оказалось красиво. Оно представляло собой огромную пещеру, способную вместить еще трех таких же драконов, а то и больше, и такую высокую, что потолок терялся в сумраке. В свете свечей я разглядела, что каменные стены сияют темным золотом. Напротив входа в пещеру по скале сбегала тоненькая струйка воды и собиралась в небольшом мелком бассейне.
