сморщила нос. – И мы могли бы прикупить новенькие наряды…
Отчим выразительно хмыкнул и посмотрел на неё поверх газеты.
- Что?! – Стелла округлила глаза. – Нельзя же всё время заказывать платья у местных портних. Так мы совсем отстанем от моды.
- Ох уж эта мода… - чуть слышно проворчал отчим, снова углубляясь в чтение.
Я промолчала, но мысленно согласилась со Стеллой. Я тоже не отказалась бы уехать – но совсем по другой причине. Меня устроила бы поездка не только в столицу, но и куда-нибудь в далёкую северную провинцию, где на лугах пасутся барашки и на сто миль ни одного театра. Только бы подальше от господина Бранчефорте с его тайными миссиями.
Но у мамы на этот счёт было совсем другое мнение:
- Уехать? – воскликнула она. – Да ты с ума сошла, Сти! Как можно уехать, когда в Солимаре начнётся самое веселье! Графиня Ленсборо заболела, врач посоветовал ей перемену климата. Это значит, что у остальных появится шанс проявить себя. Каждая уважающая себя леди теперь будет устраивать чаепитие, а то и приём.
«Потому что главного конкурента благополучно устранил милорд Бранчефорте», - подумала я, но вслух ничего не сказала, не желая пугать маму и сестру.
Лучше потом поговорить спокойно и без свидетелей с отчимом. Возможно, уехать на пару месяцев в столицу – это лучшее решение.
- Думаю, мы вполне можем устроить в этом месяце званый обед, - с энтузиазмом продолжала мама. – Скажем, в честь помолвки Стеллы.
- Но мы ведь уже делали банкет по этому поводу, дорогая, - напомнил отчим.
- Ну и что? – совершенно искренне изумилась мама. – Как будто кто-то помнит об этом, кроме тебя, Аделард. Люди будут рады поводу повеселиться, а мы сможем пригласить графа Бранчефорте…
- Нам пора, иначе опоздаем, - перебила я её, пока не был изобретён способ пригласить графа к нам в гости, чего я решительно не желала.
- Да, пожалуй, - мама взглянула на крохотные часики, висевшие в петлице её жакета. – Куда я положила сумочку?
- Час назад я видел её в ванной комнате, - подсказал отчим.
- Я принесу, - Стелла выскочила из-за стола, едва не опрокинув стул, и бросилась в ванную.
- Она такая заботливая, - сказала мама растроганно. – Рокси, не забудь бинокль, пожалуйста.
- Не забуду, - я допила остатки чая из чашки, схватила ещё один ванильный рогалик, чтобы съесть на ходу, и отправилась в спальню, чтобы забрать сумочку с биноклем.
Проходя мимо ванной комнаты, я увидела, что дверь приоткрыта, и Стелла стоит напротив зеркала, прижимая к груди мамину театральную сумочку из бархата, с золотистой тесьмой.
Сестра как-то странно сгорбилась, словно пыталась рассмотреть что-то важное на мраморной столешнице, а потом я услышала тихое всхлипывание.
- Стелла? – окликнула я её. – Что с тобой? Ты плачешь?
Она тут же выпрямилась и оглянулась, одновременно пытаясь улыбнуться и смахнуть слезинку со щеки.
- Ударилась коленом, - пожаловалась Стелла. – Дурацкая столешница… Всё время бьюсь об неё.
- Нужно сделать примочку? – спросила я. – Позвать маму?
- Уже прошло, - заверила она меня и пошла к выходу. – Видишь, даже не хромаю. Надеюсь, синяка не будет, а то Харальд будет в ужасе.
- Ты ему уже и колени показываешь? – не удержалась я. – Подумать только, что скажет мама…
- Рокси! – взвизгнула Стелла, сообразив, что проговорилась. – Ты же не скажешь?!.
- Если ты пообещаешь ничего, кроме коленей, до свадьбы не показывать.
- Клянусь! – сестра торопливо подняла руку, развернув её ладонью. – Это, вообще, к слову пришлось. Я совсем не такая…
- Ладно, неси сумочку маме, - велела я. – И будь поосторожнее. Помни, я за тобой слежу, - для верности я указала на свои глаза указательным и средним пальцами, а потом ткнула ими в сторону Стеллы.
- Ой, за собой следи! – прыснула она и умчалась в прихожую, откуда слышался уже голос мамы.
Нужно было идти, но теперь уже я застыла, глядя в зеркало в дубовой раме. Из него на меня смотрела красивая черноволосая женщина с двумя бутонами алых роз в причёске. Девушкам полагаются белые и розовые цветы, но я уже столько лет девушка, что давно перестала соблюдать это правило. Алые розы в волосах…
Внезапно мне стало холодно, как от сквозняка, и я зябко передёрнула плечами.
В этот раз я зря украсила причёску розами. Господин Бранчефорте увидит и точно посчитает меня ожившим демоном. Хорошо, если прямо в театре не загонит кол в сердце. Или как там ещё инквизиторы борются с нечистью?..
- Рокси-и! – голос мамы оторвал меня от размышлений. – Где ты-ы?
- Уже иду! – крикнула я в ответ и побежала за сумкой и биноклем.
Театр в Солимаре был предметом особой гордости местных жителей. И здесь, по праву, было чем гордиться. Огромное овальное здание из белого мрамора и серого камня, который привозили с побережья, ничуть не уступало столичному театру.
Внутреннее убранство было таким же великолепным, как и внешнее, и мы почти с благоговением поднимались по широкой лестнице, застланной пунцовыми коврами, а мраморные статуи смотрели на нас справа и слева с очаровательной безмятежностью, как и положено прекрасным произведениям искусства.
Я любила бывать здесь. И хотя спектакли в Солимаре не отличались большим разнообразием, мы посещали театр хотя бы раз в неделю, а когда на гастроли приезжали приглашённые артисты – могли приходить даже каждый вечер. Мне ничуть не надоедала эта атмосфера праздника и лицедейства. И всякий раз, когда бархатный тёмно-красный занавес вздрагивал, медленно открываясь, точно так же вздрагивало моё сердце.
Что поделать? У старых дев не так много радостей в жизни, от которых сердце может замирать.
- Рокси, у тебя вид, как на похоронах, - прошептала мне мама. – Держи улыбку, будь добра.
- Да, конечно, - пробормотала я, начиная послушно улыбаться.
У нас была очень хорошая ложа – абонированная, наверное, уже пожизненно. В первом ярусе, почти в центре, откуда открывался прекрасный обзор на сцену, и, в то же время, куда проблематично было заглянуть из партера – надо было оглядываться на полный оборот. А ведь именно в партере сидели любопытные, которым интереснее было смотреть на меня, чем на артистов.
Если бы мне разрешили выбирать, я бы села в самом уголке, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но
