Я закурила сигарету, придвинула к себе пепельницу и сделала новый глоток. Если Дрозд чувствовал себя в этом городе безопасно, то у него здесь могло иметься и еще какое-то потайное местечко, не только под боком симпатичной блондинки. Что же предпринять? Обратиться еще раз за содействием к Кушаку? Пожалуй, не стоит. В этом случае он точно заподозрит неладное, и от меня уже просто так не отвяжется. Уж эту черту характера Анатолия Бурашникова я знала досконально.
— Может, не будешь молчать, как пенек, Крокус? — не выдержала я. — Идеи есть?
Вместо ответа на мой прямой вопрос Андрей тяжело вздохнул и, уже успев быстро расправиться с содержимым своей тарелки, отложил в сторону вилку.
— А какой второй вариант? — спросил он.
— Что? — не сразу поняла я, к чему он клонит.
— Ты сказала, что вариантов у нас два. Хотелось бы узнать, каков второй.
— Второй? — хмыкнула я. — Второй гораздо проще и, на мой взгляд, предпочтительнее. Плюнуть на всю эту историю и лично тебе делать ноги из страны. Могу посодействовать. Годится?
— Не годится, — покачал Андрей головой. — Честно говоря, я ждал от тебя другого решения.
Взгляд Крокуса сделался ледяным и колючим. В нем просыпался волк. Вернее, он никогда и не дремал, но и не спешил демонстрировать всем свой звериный оскал. А вот теперь, видимо, его звездный час пробил. Я почти догадывалась, к чему клонит Бекешин.
— Какого же? — я предпочла услышать результат его собственных умозаключений.
— Грубое физическое воздействие на заинтересованных в этой истории лиц, — выдал он.
Я закатила глаза к потолку.
Глава 8 Тайны мадридского двора
В очередной раз я убеждалась в том, что Граф неспроста обратился ко мне за помощью. Безудержный и лихой характер Крокуса нуждался в постоянном контроле. С такой жизненной политикой Андрей мог наломать столько дров, что в итоге от этого пришлось бы худо не только ему, но и окружающим его людям. Мысль о персоне Графа заставила меня подняться из-за стола.
— Я оставлю вас ненадолго, — обратилась я к Марине и Андрею. — Только прошу тебя, Крокус, не убивай ее до моего возвращения.
Девушка не сразу оценила мой юмор и с опаской покосилась на Бекешина. Только заметив его испепеляющий взгляд в моем направлении, Марина расслабилась и даже позволила себе улыбнуться.
— А вы куда? — полюбопытствовала она.
— В туалет, — вежливо проинформировала ее я. — Но обещаю ненадолго.
Покинув кухню, я скрылась в одной из комнат и плотно затворила за собой дверь. Взяла в руки мобильник. Граф ответил на вызов после второго гудка.
— Устинов слушает, — сухой тон свидетельствовал о том, что депутат все еще находился на боевом посту. Народные избранники никогда не дремлют.
— Какое счастье, что Устинов не глухой, — сказала я.
— Привет, Женечка, — Граф сменил официальные интонации на более дружественные. — Что-то случилось?
— Случилось! Причем еще утром, когда ты позвонил мне.
Олег шумно выдохнул:
— Женя, я все понимаю. С ним нелегко…
— Ты прав, — перебила я Графа. — Но не до конца. С Крокусом не просто нелегко, с ним практически невыносимо. Он хочет превратить наш город в пепелище. Я уже не говорю о жизнях людей. Помнится, ты обещал приехать. — Секунд десять послушав молчание собеседника, я сочла нужным окликнуть его: — Граф, ты не уснул?
— Я приеду завтра, Женя, — порадовал он меня приятным известием. — Где мне вас найти?
— Не могу сказать. Как будешь в городе, позвони.
Не то чтобы я не доверяла Графу, просто не стоило слишком откровенничать по телефону. Это во-первых. А во-вторых, кто его знает, где мы с Бекешиным окажемся завтра. Может, и там, где Граф просто не сумеет нас отыскать. Я имею в виду: глубоко под землей.
— Хорошо, договорились, — не стал противиться Олег Игнатьевич. — Есть еще трудности?
Интуиция у Графа была на высоте. Или это меня так сильно выдавал взволнованный голос?
— В этой истории очень много загадок, — призналась ему я.
— Я догадывался об этом, — недовольно пробормотал Олег. — Думаешь, пять лет назад их с Дроздом действительно подставили?
— Не могу ничего утверждать на сто процентов. Но очень многое указывает именно на этот факт. Скажи, Граф, а насколько ты сам был знаком с погибшим Дроздом?
— Вообще не был знаком. Только со слов Крокуса. А что? С ним что-то не так?
— Он умер, Граф.
— Хватит дурачиться, Женя, — осадил меня Устинов. — С чего у тебя такой интерес к его персоне?
— Почему-то мне кажется, что Дрозд был не такой уж заурядной личностью, какой все его считали. И самое интересное, как мы выяснили, Граф, в Тарасове он обычно отсиживался с завидной периодичностью, а вот основные дела у него все-таки были там, в Москве.
Олег Игнатьевич снова замолчал, осмысливая полученную информацию. Ход его мыслей оставался для меня загадкой, но я терпеливо ожидала ответа, то и дело бросая косые взгляды на дверь. Почему-то мне не хотелось, чтобы Марина или даже Крокус застали меня разговаривающей по телефону с Графом.
— Знаешь, — наконец неспешно промолвил Олег, — я попробую навести тут кое-какие справки. Попрошу Пастора подключиться к этому вопросу.
С Виталием Александровичем Монькиным, имевшим в криминальных кругах столицы кличку Пастор, я была тоже неплохо знакома. Узнала я его в то же время, что и Графа, но вот таких дружеских отношений, как с последним, у меня с ним не завязалось. Однако я была полностью согласна с Олегом, что в плане какой-либо разработки найти более стоящего человека, нежели Пастор, просто нереально. Его связи простирались, как поется в песне, от Москвы до самых до окраин.
— Отличная мысль, Граф, — высказалась я вслух. — Буду тебе весьма признательна.
— Брось, это я твой должник.
На эту тему мы с Графом могли спорить бесконечно, хотя оба прекрасно знали, что давно уже потеряли счет взаимным услугам.
— Ладно, — улыбнулась я. — Увидимся завтра.
— Счастливо.
Я выключила мобильник. Настроение немного улучшилось, но назвать его радужным было нельзя. Вернувшись на кухню, застав Бекешина курящим возле раскрытого окна, я тут же набросилась на клиента с претензиями:
— Ты в своем уме, Крокус?
— А в чем проблема? — вскинулся он.
— Ты не знаешь первое правило безопасности? — Я оттолкнула его в сторону и задернула шторы. — Не приближайся слишком близко к окнам. Есть такие специалисты. К твоему сведению, называются снайпера.
— Ты дуешь на воду, Женя, — поморщился Крокус. — Где ты пропадала так долго?
— Соскучился, что ли?
— Ну, честно говоря, сидя в этой хибаре, с тоски подохнуть можно. Телевизор-то здесь есть?
— Есть, — я забрала у Андрея сигарету и затушила окурок. — Пойдемте в зал.
Квартира, в которой мы временно остановились, была двухкомнатной. Бекешин вольготно развалился на низеньком диванчике у стены и включил телевизор. Андрей защелкал пультом, переключая каналы, и остановился только тогда, когда наткнулся на известный штатовский боевик. Запрокинув руки за голову, Крокус на некоторое время и думать забыл о существующих в реальности проблемах. Марина прошлась по комнате и замерла возле огромного книжного шкафа.
— Внушительная библиотека, — одобрительно заметила она. — Ваша?
— Нет, — грустно ответила я. — Одного хорошего знакомого. Ныне покойного, правда.
Марина приподнялась на цыпочки и, ухватив тонкими пальчиками одну из книг, потянула ее на себя. Библиотекой давно уже никто не пользовался, и книги слиплись между собой. Марина дернула посильнее, шкаф слегка качнулся, и с верхней полки сорвался старенький коричневый фотоальбом. Взметнув к потолку облако пыли, альбом плюхнулся на пол и раскрылся. Несколько черно-белых снимков разлетелись в разные стороны.
— Простите, — стушевалась Марина.
— Ничего страшного, — я присела на корточки и взяла в руки альбом.
— Я помогу.
Марина присоединилась ко мне и стала собирать снимки. Бекешину не пришло в голову оказать дамам помощь, и он демонстративно продолжал изображать из себя Обломова, сконцентрировав все внимание на телевизоре.
Я вложила в альбом подобранные мною фотографии и обернулась к Марине, чтобы забрать у нее оставшиеся. Девушка, продолжая стоять на коленях, что-то удивленно разглядывала. Руки Марины, удерживающие между пальцев стопку снимков, слегка подрагивали.
— Что случилось? — спросила я и осторожно взяла девушку за локоть.
Марина перевела на меня бессмысленный взгляд и нелепо захлопала широко распахнутыми глазами. Состояние девушки было близко к трансу.
— Марина! — Я слегка встряхнула ее.
— Этого не может быть, — настолько тихо произнесла она, что я даже не успела уловить движения ее губ.
