Робко подошла ближе, ожидая, что сейчас он сорвется на мне, и была к этому готова. Но Асманов взял меня за шею, рывком притянул к себе и крепко обнял, зарываясь носом в волосы.
Несколько мгновений я медлила, а потом подняла руки, обхватила его талию и прижалась еще теснее, пытаясь передать чуточку уверенности. Во мне самой ее почти не было, но в тот момент ему было гораздо хуже.
Марата трясло, меня тоже. На головы падали снежинки, а мы продолжали стоять. Полицейские вошли в положение и не стали нас беспокоить.
Кто-то проходил мимо, переговариваясь. Мы же никого не интересовали. Стояли, будто невидимым куполом отделенные от всего мира.
— Поехали в больницу, выясним, что нужно купить твоей маме, — отмерла я. — Уверена, ей будет нужна одежда, возможно, лекарства.
— Ты со мной? — напряженно спросил Марат.
— Конечно, я с тобой, — согласилась я. — Поехали.
Глава 20
Глава 20
Маша
Мы сидели в холле больницы, дальше нас не пустили. Медсестра в приемном покое сообщила, что маму Марата увезли на экстренную операцию, а все подробности нам сообщит ее лечащий врач, когда освободится.
Единственное, что нам оставалось — это ждать.
Марат раненым зверем бродил из угла в угол, а я робко сидела на стуле. Наконец он остановился, несколько раз ударил кулаком в стену и со свистом выдохнул через нос.
Развернулся и сел прямо на пол, обхватив ладонями голову. Я поднялась и села рядом, всем сердцем желая его поддержать. Марат поднял голову, недовольно нахмурился, снял куртку и приказал:
— Встань.
Я подчинилась, а он бросил свою куртку прямо на пол и снова велел:
— Теперь садись.
— Замарается же, — растерялась я.
— Давай!
Я осторожно села и подвинулась к нему ближе. Было жарко; свою куртку я тоже сняла, оставив на стуле.
— Этот мужчина, которого задержали, — твой отчим? — тихо спросила я.
— Да. Недавно откинулся. И снова за старое. Уверен, он разозлился, что мать ему денег не дала. Сука…
— Все будет хорошо, я в это верю, — постаралась я его ободрить.
Нерешительно взяла его ладонь в свою и мягко сжала.
— Забавная ты, Маша, — грустно усмехнулся он. — До сих пор веришь в хорошее?
— А иначе совсем тоска. Только вера и спасает.
Марат покачал головой, отнял у меня свою ладонь, поднял руку, обнимая меня за плечи, и притянул к себе. Я устроилась поудобнее, положила голову ему на плечо и постаралась успокоиться.
Не знаю, сколько мы так сидели — час, может, больше. Кажется, я даже задремала. Организм выключился от пережитого стресса. А проснулась словно от толчка, сонно рассматривая мужчину в белом халате, стоящего напротив.
— Майя Асманова вам кем приходится? — спросил доктор.
— Мать, — вскакивая на ноги, ответил Марат.
Он повел плечом, разминаясь. Неужели так и сидел, пока я дремала?
— Операция прошла успешно. Зашили, жить будет.
— К ней можно?
— Завтра. Вот список всего необходимого, с часу до трех время приема.
Доктор протянул Марату обычный тетрадный лист в клеточку, развернулся и снова исчез за дверями.
Марат спрятал его в карман и обернулся ко мне. Подошел ближе и сел на корточки напротив, пока я потирала сонные и, уверена, красные глаза:
— Прости, — вдруг попросил он, — ты не должна быть здесь.
— Ты не должен быть один, — возразила я.
Марат странно на меня посмотрел, протянул руку и помог мне встать на ноги:
— Поехали, отвезу домой. Ты должна отдыхать.
— А ты? Отдохнешь? Ты тоже должен.
— Обязательно, — подмигнул он.
Наклонился, взял свою куртку с пола, отряхнул и жестом позвал меня к выходу.
Я шла, нещадно зевая. Надела свою куртку и потопала за ним на улицу. Погода не радовала. Легкий снегопад за ночь превратился в метель. Пришлось надевать капюшон и бегом бежать к машине.
Марат включил печку и с тоской посмотрел на пачку сигарет.
— Кури, — разрешила я, — ты же из-за меня держался весь вечер.
Марат ничего не ответил. Ожидая, когда прогреется машина, потянулся к пачке сигарет, прикурил и со смаком затянулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Приоткрыл окно и выпустил дым в форточку:
— Рассвет, — иронично хмыкнул он.
— Красиво, — согласилась я и невесело ухмыльнулась.
— Да уж, — кивнул Асманов. — Обещай сегодня отдохнуть. Работу завтра будешь искать.
— Обещаю, — подтвердила я. — Марат, позвони мне днем, пожалуйста. Расскажи, как дела у твоей мамы, и твои тоже.
— Хорошо, — согласился он.
Докурил сигарету, выбросил в окно, и машина сорвалась с места.
Он ехал медленно из-за плохой видимости, внимательно следя за дорогой. Доехал до моего дома, остановился у подъезда и развернулся корпусом ко мне.
Протянул руку и легко погладил щеку:
— Спасибо!
— И тебе, за то, что выслушал, — опуская глаза, пробормотала я.
Неловко откинула его руку и, прячась от ветра, побежала к подъезду. Остановилась, глядя вслед его машине, выдохнула и пошла домой.
Открыла дверь своим ключом, чтобы не будить домашних, и постаралась раздеваться очень тихо.
— Где ты была? — рявкнул Вадим так, что я подпрыгнула и схватилась рукой за сердце.
— Почему ты не спишь? — прошептала я. — Агата?
— Агата спит. А где ты шляешься по ночам?
— Я была… У Киры, — соврала я, не желая объясняться.
— А позвонить не могла? Телефон зачем отключила? Я волновался.
Я сжала зубы и достала в ноль разряженный телефон. Показала Вадиму, что телефон сел, и виновато опустила голову.
— Прости, что заставила нервничать, — тихо попросила я, — я думала, что ты спишь. Мила дома?
— Спит, — вдохнул Вадим, — я не знал, что и думать!
— Я виновата, знаю, просто… — выдохнула и решилась, — нам нужно поговорить.
— Давай кофе выпьем, на кухне и поговорим, — предложил Вадим и ушел.
Я разделась и ушла в ванную. Умылась, собираясь с духом, и пошла к Вадиму. Тот уже сидел за столом, на котором стояли две кружки с растворимым кофе.
— Спасибо.
Я села напротив, обхватила кружку ладонями и опустила голову:
— Меня уволили, — призналась я.
— За что?
— Я случайно поранила клиентку. Не сильно, царапина, но она устроила скандал, и меня попросили больше не выходить, — на одном дыхании выпалила я.
— Опять головные боли? — напрягся Вадим. — У тебя был приступ?
— Нет. Наверное, я просто устала и перенервничала, — заюлила я.
Рассказывать Вадиму, что приступ случился прямо на улице в компании Тимура, было чревато. Да и волновать его я не хотела.
— Я завтра же начну искать новую работу, посплю только пару часов.
— А Агату куда? Ты брала вечерние смены, чтобы сидеть с ней, когда я на работе.
— Я постараюсь найти работу с тем же графиком.
Вадим опустил голову. Его ладони сжались в кулаки, и я понимала его чувства. Теперь он единственный добытчик. А значит, нам снова придется урезать бюджет.
— Иди спать, — жестко решил Вадим, — отдохни пока, завтра побудь с Агатой, я что-нибудь придумаю. Может, возьму подработку на вечер.
— Ты не должен…
— Да, — Вадим отвел взгляд, — не должен.
Он поднялся, я тоже, чувствуя себя виноватой за то, что расстроила зятя. Кофе так и остался нетронутым.
Мы с Вадимом столкнулись в проходе. Я выключила свет, обернулась и ударилась о его грудь.
Испуганно охнула, подняла голову и испуганно сглотнула, встречаясь взглядом с Вадимом. Он осторожно обнял меня за плечи и смотрел в глаза не как мой зять, а как мужчина.
Он стал медленно наклоняться, ни на секунду не разрывая зрительного контакта. Сглотнул, быстро облизнул губы кончиком языка и выдохнул.
— Нет! — я уперлась ладонями в его грудь. — Нет, не надо. Пожалуйста!
Он не сказал ни слова. Отпустил и ушел в свою комнату не оборачиваясь, оставляя меня трястись на пороге, обнимая себя руками.
На негнущихся ногах я прошла к дивану и прямо в одежде легла. Подтянула одеяло к груди и мысленно застонала.
