— Значит, она дважды моя, — засмеялся Чуй.— и вообще там теперь все принадлежит Чуй.
Кир взглянул на Чуй — и почему-то улыбнулся. И было в его улыбке что-то такое, что Чуй сразу перестал смеяться.
— А чего ты улыбаешься? — спросил он, подозрительно взглянув на Кира.
— Да так, — сказал Кир и пожал плечами. — ты знаешь, что такое зоопарк?
— Знаю, — быстро заявил Чуй.
— И что это?
— Не скажу.
— Зоопарк, Чуй, — улыбнулся Кир, — это такое место, где держат разных животных. Для того чтобы люди могли прийти и посмотреть на них.
— Ну и что? — усмехнулся Чуй.
— Как что? — переспросил Кир. — Просто Андрей работает в зоопарке, его страсть — отлавливать редких зверей. И знаешь, у них там сейчас как раз освободилась одна клетка.
— Это ты на что намекаешь? — заносчиво спросил Чуй.
— Пока ни на что, — покачал головой Кир. — Но я вполне могу рассказать ему в письме о тебе. Уверен, он захочет познакомиться с живым фар- кахом. И другие гасклиты тоже. Более того, если у него начнут пропадать вещи, то он тебя обязательно выловит. Он — не я, Чуй. Он это сможет.
— И еще у них любят делать чучела редких животных, — добавил Альварос, посмеиваясь в бороду. — Уверен, тебе отведут самое почетное место.
— Врете вы все, — сказал Чуй. — Нарочно придумываете.
— Это правда, Чуй, — сказала Алина. — Ты ведь знаешь, я тебя никогда не обманывала.
Чуй насупился.
— Зря Чуй пришел сюда, — сказал он. — Чуй здесь не рады.
— Мы рады тебе, Чуй, — примирительно сказал Кир. — Просто помни о том, что тот дом — не твой, а гасклиты совсем не такие, как сварги. Ты и опомниться не успеешь, как из тебя сделают чучело.
— А сгущенка? — убито протянул Чуй. — Там ее еще много.
— Если ты будешь себя хорошо вести, я передам тебе письмо для Андрея. Тогда он тебя не тронет и может даже с тобой подружиться...
Алина смотрела на Кира и улыбалась: ловко он поставил этого прохвоста на место. Так с ним и надо.
— Ну ладно, ладно... — обиженно заявил Чуй.— Чуй больше не будет...
— Хорошо, Чуй. — Кир повернулся к Альваросу. — Пройдемся немного?
— Почему не пройтись? — пожал плечами Альварос. — Пошли...
♦ * ♦
Нас было восемь человек, включая Ива и Эйла. Светало, мы стояли у Двери в ожидании команды на штурм. Вокруг сновали медики и невесть откуда узнавшие об операции журналисты, одна молодая дама настырно пыталась взять у меня интервью — местные журналисты оказались очень похожи на наших. Говоря откровенно, вся эта суета мне очень не нравилась. Как-то не вязалась она с тихой и деликатной работой спецназа.
—Что вы можете сказать о стоящей перед вами задаче?—настырная девица-журналист настойчиво тыкала вше в лицо микрофоном, мне захотелось послать ее подальше. Впрочем, я этого не сделал — буркнув «извините», просто отошел в сторону.
Еще несколько дней назад я и не думал, что тоже пойду с командой Эйла. Но Ив решил идти с ними, упирая на то, что только он один знает, что там и как. А я не мог его оставить. Эйл сначала возражал против нашего участия, но потом все-таки согласился — с условием, что мы не будем мешать.
Мы решили выйти из Двери близ Машины. Сначала рассматривался вариант подхода со стороны, но тогда стражников у входа в ущелье пришлось бы нейтрализовать, а с этим могли возникнуть проблемы: уж слишком их там много. Подобраться с другой стороны сложно, местность вокруг облюбованной Корриганом каменной гряды на удивление ровная и хорошо просматривается. Эйл решил не мудрить и выйти прямо у Машины, благо фактор внезапности был на нашей стороне.
В руках я сжимал парализатор—незатейливое и очень легкое оружие. У него было лишь два существенных недостатка: требовалось стрелять только в голову и с дистанции не дальше десяти метров. Говоря откровенно, я бы с удовольствием поменял это гуманное оружие на родной «калаш».
— Нервничаешь? — спросил Ив, подойдя ко мне.
— Немного.
— Не дрейфь, прорвемся, — произнес Ив, хлопнув меня по плечу.
Я улыбнулся: это выражение он почерпнул у меня.
— Приготовиться! — скомандовал Эйл, взглянув на небо.
Сумерки быстро светлели.
Мы выстроились у Двери — так, как отрабатывали это на тренировке. Последние секунды — вперед!
Странное это было ощущение: аплодисменты провожающих нас людей внезапно смолкли, ушли в небытие, стало очень тихо. Потом туман расступился, прямо перед собой я увидел нескольких гревшихся у костра стражников. Не успев оказать никакого сопротивления, они мешками свалились на землю, сраженные нашими выстрелами. Одного из них Эйл тут же оттащил от костра, тот упал слишком близко и мог обгореть.
Машина стояла на площадке у скалы в сотне метров от нас. Два бойца заняли оборону у Двери, остальные, в том числе и мы с Ивом, побежали к Машине.
Вот и Машина. Один из бойцов скинул рюкзак, вытащил отсвечивающую металлом бомбу. Шагнул к Машине — и с тихим сдавленным стоном упал на землю, из глаза у него торчало оперение арбалетной стрелы. Я кинулся к нему — и тут же ощутил страшный удар в бок, сбивший меня с ног.
Мы попали в засаду, теперь в этом не оставалось сомнений. И не в обычную, а тщательно организованную засаду. Скрипнув зубами, я вырвал стрелу из своего тела.
Стрела оказалась непростой, я понял это, увидев ее наконечник. На мне, как и на всех бойцах Эйла, была пластиковая кольчуга, спасавшая и от меча, и от стрел. От обычных стрел — но не под- кольчужных, с очень длинным и тонким острием. Саму стрелу кольчуга все же задерживала, но наконечник входил в тело на всю длину. В мире даотов такие стрелы известны не были, мне сразу стала ясна причастность к этому оружию Корригана.
Я взглянул на бомбу, но меня опередил Ив: подхватив ее, он рывком повернул ручку таймера и швырнул бомбу под колеса Машины. И тут же упал на колени — в спину ему вонзились две стрелы, мгновением позже еще одна попала в горло. Застонав, Ив рухнул на землю.
Это была катастрофа, в душе у меня все обмерло. В любую секунду мог раздаться взрыв — подхватив Ива, я стиснул зубы и побежал к Двери.
Только сейчас я с ужасом осознал, что почти все бойцы Эйла уже мертвы, мне было страшно смотреть на их утыканные стрелами тела. Лишь один продолжал отстреливаться, но это ничего не давало: люди Корригана расположились высоко на скалах, вне досягаемости нашего оружия. Еще один боец, сорокалетний Мартин, за руку волок к Двери Эйла. Волок из последних сил, раненный в ногу и в спину.
Я никогда не слышал свиста пуль. Зато звук вспарывающих воздух стрел имел все шансы навсегда отложиться в моей памяти. Одна из них задела мой лоб — я не ощутил боли, но левый глаз сразу залило кровью. Еще одна стрела попала в спину, я едва не упал от сильнейшего толчка. Ощущение было такое, словно в спину мне ткнули раскаленным прутом. Не будь кольчуги, я бы уже был мертв.
Я смотрел на Дверь сквозь пелену крови — и с ужасом понимал, что не добегу. Уже упал тащивший Эйла боец, из переносицы у него торчало оперение стрелы. Эйл тоже был мертв, одна стрела вошла ему под правое ухо, вторая попала в затылок.
Именно в этот момент и раздался сильнейший грохот — я невольно втянул голову, тут же ощутив мощный толчок в спину, в ушах зазвенело.
Я мог погибнуть от взрыва, — тем не менее, именно он меня и спас, заставив стрелков на пару секунд отвлечься. Воспользовавшись паузой, я из последних сил бросился к Двери. Ив дернулся и застонал у меня на руках, я подумал, что его снова ранило, но стрелы не увидел. Последние метры, нас плавно обволакивает спасительный туман. Еще немного...
Это было ужасно: я ощутил, как неведомая сила вырывает Ива у меня из рук. Дверь не пропускала его.
— Ив! — Я положил сварга на землю и тут же взревел от боли — в ногу, чуть повыше колена, впилась стрела, я всем телом ощутил, как ее наконечник ткнулся в кость. Даже не видя нас, стражники продолжали стрелять, у нас оставалось очень мало времени. Шипя от боли, я снова склонился к Иву.
— Очнись! — Я ударил Ива по щеке, потом, опомнившись, приложил руки к его голове. — Ну давай же, мы почти дома...
Прошли бесконечные секунды, прежде чем наполненный болью взгляд Ива стал осмысленным. Из глаз у него текли слезы.
— Давай же, Ив! Мы в Двери, нам надо пройти! Давай!
Мои руки дрожали от напряжения, я пытался вдохнуть в тело Ива жизнь. Его тянуло, вырывало из моих рук. Рядом продолжали свистеть стрелы, было чудом, что ни одна из них больше меня не задела. Иву повезло меньше: одна из стрел впилась ему в бок, скользнув по моей руке. Он задрожал — и внезапно я услышал шум. О Господи... Схватив Ива за руки, я выволок его наружу.
Нас ждали, но вряд ли кто ожидал такого появления. Стоявшие рядом люди оцепенели, лишь оператор с видеокамерой продолжал съемку.
