Они пересекли два маленьких текущих в песке ручейка: первые же лошади их замутили. У третьего ручейка Киний действовал осмотрительнее. Спешившихся людей он отправлял поить лошадей по одному; предварительно в песке выкопали яму и подождали, пока ручей ее не наполнил. Все равно водопой оставлял желать лучшего. Киний послал Лаэрта искать воду дальше по берегу. Странно казалось так тревожиться, когда с одной стороны от тебя сырая, поросшая травой равнина, а по другую — бесконечное море, но более мелкие лошади уже начали уставать.
Лаэрт вернулся в полдень.
— У края залива неплохая речка. Много свежей пресной воды. И много следов лошадей.
— Молодец. — Киний проехал вдоль колонны. — Что ж, уважаемые господа, трапеза отменяется. Движемся без привалов.
— Впереди в нескольких стадиях еще один маленький ручей, — предупредил Лаэрт.
— Аид! Мы каждый раз теряем время, а лошади даже не успевают напиться. Прямо вперед! Сколько стадиев до реки?
— Около двадцати. Я ехал быстро.
— Утренняя прогулка по песку!
— Хорошо, господин. — Лаэрт улыбнулся своей типичной улыбкой и сдвинул назад большую соломенную шляпу. — При таком проворстве ты будешь там к концу дня.
— Там и разобьем лагерь.
Тут он увидел, что Аякс на гряде машет шляпой. А Ликел направлялся к ним, передвинувшись на спине лошади к хвосту: так легче спускаться.
— К нам гости, — сказал Киний. Его люди у начала крутого подъема, за спиной у них море, а уставшие лошади нуждаются в воде. — Доспехи и боевых коней. Быстро!
Он спешился и достал из дорожного вьюка шлем и панцирь. Его толкали люди и лошади — в колонне воцарился хаос. Киний надеялся, что порядок восстановится.
Слева что-то крикнул Ликел. Киний закрепил нагрудник и наспинную пластину и воевал с кожаными ремнями шлема. Солнце уже припекало, через несколько минут его голова будет как в бане.
— Скифы! — крикнул Ликел. — Их сотни.
При помощи тяжелого копья Киний сел на боевого коня.
— Где Ателий?
— Его не видно.
Садиться верхом в доспехах всегда трудно. Киний сумел поймать узду. Из пыли возник Кракс и подал ему копья.
Киний показал на вьючную лошадь, которая везла еще несколько копий.
— Хочешь получить свободу? — спросил он.
Кракс кивнул.
— Садись на мою ездовую лошадь, прихвати пару копий и держись рядом со мной. Отныне ты свободен.
Кракс исчез в пыли раньше, чем он договорил.
— Ко мне! Построиться в два ряда! — крикнул Киний. Все вокруг затмевал поднятый в воздух песок, и ему ничего не было видно. Проклятый шлем не помогал. Киний отвел нащечные пластины и сдвинул шлем назад. Рядом показался Ликел, за ним Никий; остальные тоже быстро приближались. Кракс верхом пристроился за Кинием: конечно, как всякий новичок, не очень ловко, но он прирожденный всадник.
Ликел не потрудился надеть шлем. Он повернулся к Краксу.
— Добро пожаловать в гиппеи, парень! — Потом Кинию: — Ты его освободил?
Киний испытал внезапную радость: боги шепнули ему, что освобождение мальчишки — правильный поступок.
— Все равно раб из него никудышный! — рявкнул он, и окружающие рассмеялись.
Аякс закончил спуск с гряды и занял место с левого фланга.
На гряде началось движение, и смех тотчас оборвался. В мгновение ока кряж заполнился лошадьми и всадниками, вспыхивала разноцветная упряжь (снова и снова — несомненный блеск золота), солнце отражалось от железных доспехов, от бронзы и наконечников копий.
— Великая Афина, встань рядом с нами в час нашей нужды, — произнес сбоку Ликел.
Никий выругался, грязно и длинно.
Для Киния появление всадников стало ударом. Они великолепнее любого отряда персидской конницы, какие ему приходилось видеть, и кони у них лучше. Четырнадцать всадников внизу казались жалкой кучкой.
«Плохо, — подумал Киний. — Лучше бы я погиб в походе царя-мальчика».
И все же.
— Тишина. Всем внимание. Держитесь спокойно, как подобает грекам.
На персов всегда действовало проявление строгого послушания, особенно у меньшего по численности противника. Киний вновь надвинул шлем и опустил на щеки защитные пластины.
От скопления всадников наверху отделились двое и начали спускаться. Трижды послышался низкий трубный звук, и остальные всадники тоже неторопливо двинулись вниз. С обеих сторон выросли два рога, отрезавшие Кинию пути к отступлению по берегу с юга и с севера, а основная масса остановилась на расстоянии выстрела излука.
На Киния такой маневр произвел впечатление, особенно оттого, что это проделали варвары. Но он вздохнул с облегчением: одним из двух приближающихся всадников был Ателий, вторым — несомненно женщина.
Всадники пересекли границу песка и остановились. Киний видел, что спутница Ателия стройна, у нее прямые плечи, на ней светлый кожаный плащ с синими полосками. Золотое украшение закрывает ее от шеи до середины груди. Черные волосы заплетены в две толстые косы. Двое еще приблизились, и он убедился, что это действительно женщина с темно-синими глазами цвета моря и густыми черными бровями, которые никогда не выщипывались и придавали ей серьезный вид. Молодая.
Киний повернулся.
— Сидеть истуканами. Думаю, все обойдется. Никий, ко мне.
Киний и Никий двинулись по мягкому песку навстречу подъезжающим скифам.
Ателий приветственно поднял руку и что-то сказал женщине. Она молчала. Потом произнесла несколько слов — мягко напомнила о чем-то, как показалось Кинию.
— Здравствуй, Ателий. Это твой народ?
Киний старался говорить властно и уверенно. Женщина, не глядя на него, внимательно рассматривала небольшой отряд.
— Нет, нет. Но похожи на мой народ. Да? Она говорит: «Не нравится, что лица не видно». Да?
Ателий широко развел руки, подчеркивая свою неспособность понять женщин или военных вождей.
Киний протянул свои копья Никию и снял шлем.
— Приветствую тебя, госпожа, — сказал он.
Она улыбнулась и кивнула. Наполовину повернула лошадь и сделала знак. Еще один всадник покинул строй и поехал к ним. Глядя на приближающегося всадника — тоже женщину — Киний заметил, что первая женщина что-то сказала Ателию. Всего несколько слов.
Ателий кивнул. Что-то в сказанном его удивило и возмутило, и в следующее мгновение они начали переругиваться на варварском языке.
«Гермес, бог торговцев! — подумал Киний. — Что ей нужно, Ателий?»
Женщина перестала кричать и снова заговорила тихим голосом. Ателий кивнул. Шагом приблизилась вторая женщина — трубач. Очень по-персидски. Только Киний слышал шепот…
Ателий повернулся к нему.
— Она говорит: «Плати дань за проезд по моей земле». — Он помолчал. — Говорит: «Две лошади, взятые у ублюдков-гетов» и говорит: «Полталанта золота». А я говорю, у нас нет полталанта золота. Да? А она говорит: «Золото мне?» А я говорю: «Золото у Киния». Отдай ей золото. И двух лошадей. И мы друзья. Будет пир, и поедем дальше с миром.
Прощай, казна отряда.
— Арни. Сними с лошади мой черный кожаный мешок и принеси сюда.
Он показал на вьючных лошадей.
— Спроси, не хочет ли она сама выбрать лошадей, — сказал он.
Ателий перевел. Она ответила.
— Говорит: выбери ты.
Ателий пожал плечами.
Киний проехал к поклаже, взял у Арни черный кожаный мешок и выбрал двух лучших гетских лошадей — он знал, что это лошади Ликела и Андроника, и придется возместить им это из того, что осталось у отряда. Он подвел лошадей на короткой узде к женщине, и та взяла узду, на мгновение притронувшись к его руке. Рука у нее по сравнению с рукой Киния очень маленькая, с тонкими пальцами, но с тяжелыми суставами — вероятно, от работы, подумал он. А ладонь мозолистая. На большом пальце массивный золотой перстень, на другом — кольцо из зеленого камня. Вблизи он разглядел, что синие полоски на ее кожаном плаще сплетены из тонких голубых волос, а когда она движется, многочисленные золотые бляшки, привязанные к этой волосяной сетке, мелодично звенят.
Эта женщина носит на себе месячное жалованье целого отряда конницы. Лошадь у нее великолепная — не хуже боевого коня Киния, а ведь его конь служил в бою знатному персу.
Он улыбнулся ей — один опытный воин другому, словно они обменялись шуткой. Она ответила тем же.
Киний открыл мешок и протянул ей.
— Скажи ей, это все, что у нас есть. Скажи, пусть берет по справедливости: я ничего не скрываю.
Женщина вскрикнула. Не нужно было знать варварский язык, чтобы понять — она богохульствует, как Киний. Женщина взяла одну из золотых застежек, а ее «трубач» издала непонятный возглас.
Ателий что-то коротко промолвил и показал на Киния.
Предводительница скифов посмотрела на него. Взяла обе застежки и вернула мешок. И обратилась прямо к Кинию, глядя в глаза.
