— Если вы пытаетесь защитить меня от плохих новостей, прекратите это прямо сейчас. Мне не нравятся секреты, — сказала я им обоим. — Я не могу помочь, если вы держите меня в неизвестности.
— У нас на хвосте пара групп наемников, — ответил Белен.
Еще раньше Керрик предупреждал об этой возможности, поэтому я не была удивлена. Затем мы играли в прятки с тремя различными группами наемников в течение следующих двух дней. Наши перерывы отдыха сократились, пока мы не стали пропускать их полностью. Холодная еда и скудные несколько часов сна в течение дня стали нашей новой рутиной.
Керрик не должен был говорить, что наемники приближаются. Я знала это от других. Никто не улыбался. Никто не говорил больше, чем несколько слов. Никто не отпускал оружие.
Когда солнце взошло на третий день, Керрик остановился. Мы были на краю леса. Перед нами была заброшенная деревня. Ковер из толстых колючих лоз разросся по всем деревянным конструкциям, затеняя улицы. Белые, с мужской рост Лилии усеяны зеленью. Лилии мира или смерти — было невозможно отличить их друг от друга.
— Черт. Они пасли нас, как скот, на скотобойне, — ругнулся Керрик.
Белен заметил мое замешательство.
— Наемники знали, что это было здесь, — он протянул руку, указав на погребенную деревню. — Они, должно быть, скоординировали свои усилия, потому что окружили нас с трех сторон. Единственный способ, которым мы можем убежать, через Лилии.
Страх активировал мои усталые мышцы. Жаль, что это не принесло бы мне пользы.
— Мы в ловушке, — сказал Лорен.
— Мы мертвы, — уточнил Квейн.
Глава 9
— Эти шипы выглядят острыми, но как быть с проходом через Лилии? — спросил Блоха.
— Никак, если все это Лилии мира, — ответил Белен.
— К сожалению, нет никакого способа узнать, если ли среди них хоть одна Лилия смерти, — сказал Квейн.
Я посмотрела на Керрика.
— Ты знал, что это было здесь?
— Нет. Город находится за пределами леса. Кроме того, я не могу сказать, является ли Лилия безобидной или смертельной.
— Никто не может, — сказал Квейн. — Это проблема. Ты не узнаешь, пока цветок не откроется, и ты едва успеешь сказать «Увидимся позже, сестра!»
Взглянув на преграду, я попыталась найти маршрут, который позволит избежать белых цветов. Не повезло. Когда у нас было много рабочих, они вытаскивали новые побеги всех растений Лилий, прежде чем те смогли бы выпустить цветок. Благодаря своей глубокой корневой системе, которая охватывала мили, выкорчевывание растений выполнялось полный рабочий день. Лилии также вырастали в неожиданных местах, а Лилии смерти убивали неосторожных.
— Что теперь? — спросил Блоха.
— Мы сами создаем засаду. Если мы будем двигаться достаточно быстро, то сможем пробиться через одну сторону и бежать, — сказал Керрик.
— Не сработает, — заметил Белен. — Их слишком много.
— Я сдамся, и они не тронут вас, — произнесла я.
— Нет! — вскрикнули Керрик и Белен одновременно.
— Мы используем наш шанс и пройдем через Лилии, — сказал Керрик.
— Ты сумасшедший, — Квейн показал на свой нож. — Я лучше использую свой шанс с наемниками.
— Каковы шансы? — спросил Лорен.
— Это больше похоже на соотношение, — продолжил Керрик. — Примерно одна Лилия смерти на сотню Лилий мира.
Все повернулись к полю. По моей оценке здесь были три сотни Лилий.
— Примерно три Лилии смерти, — начал Керрик. — Я выберу маршрут с наименьшим количеством Лилий и пойду первым. Белен, держись с ней и иди последним. Кто пойдет вторым?
Это первый раз, когда Керрик попросил добровольцев.
— Я буду вторым, — без колебания ответил Лорен.
— Третьим, — сказал Квейн.
— Затем Блоха, — сказал Керрик. — Если какой-то цветок задергается, то бежим.
Построившись по порядку, мы следовали за Керриком. Запах цветов стоял в воздухе. Сочетание сладкого меда и острого лимона, вызывали сильное чувство дежавю во мне. Мы поднялись по лозам, избегая шипов с небольшим успехом.
Когда мы дошли до половины, позади нас раздался шум и шелест многих сапог. Линия наемников раскинулась вдоль леса. Нет пути назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наемники проклинали и назвали нас идиотами по веской причине. Если Лилия смерти схватит тебя, то произойдет одна из двух вещей. Либо съест твою плоть, а потом выплюнет кости, либо выплюнет целиком. Но не волнуйся, что тебя отпустят. Скорее всего, ты умрешь позже. Только десять процентов выжили после того, как цветок ввел токсин.
И если вас поймают, ваши друзья не смогут прорезать лепестки, они толстые и волокнистые. Кроме того, им нужно будет приблизиться к растению. Тогда лозы поймают их, сохраняя для следующей трапезы Лилии. Приятно, да?
С приходом наемников Керрик увеличил темп. Мы обошли многие белые цветы, но не могли избежать их всех.
Воспоминания о моем младшем брате постоянно всплывали в моей голове. Что-то в запахе Лилии напомнило мне об Аллине. Он перешел от ползания к бегу в течение нескольких дней, прежде чем ему исполнился год. Будучи активным, он никогда не переставал двигаться, пока не засыпал. Моя семья постоянно искала его. Я вспомнила, как изменилась после Аллина, и мое сердце похолодело. Он бродил в роще деревьев и был слишком молод, чтобы знать, какие ловушки следует избегать. Я не могла вспомнить, поймала ли я его или нет. Остальная часть памяти была как в тумане.
Забавно, как один звук может вернуть все. Низкое шипение. Я замерла. Как я могла забыть? Приглушенный шум рос. Блоха остановился под большим цветком. Керрик и другие пошли вперед.
Лепестки над Блохой раскрывались. Я оттолкнула его, Лилия нападала. Свист отозвался эхом. Меня окружили белые лепестки. И все погрузилось в мертвую тишину.
Сдавленная в кокон внутри, я ждала уколов. Токсин должен был убить меня, чтобы растение могло переварить на досуге. Я была бы в ужасе, если бы это был мой первый раз в Лилии смерти.
Мой брат, наконец, перестал бежать, и я смогла догнать его. Он указал на огромный шипящий белый цветок, и в одно мгновение Лилия схватила меня. Очевидно, я выжила. Тем не менее, я не помню, как именно меня освободили.
Два шипа пронзили мне руки. Меня переполнило знакомое чувство. Я дрейфовала, словно превратилась в дым. Забытые воспоминания ожили. После того, как меня выплюнули, я перенесла две недели болезни. Тем не менее, токсин, должно быть, заблокировал память о времени в Лилии, и поскольку никто, кроме Аллина, не видел, как меня схватили, они не знали, что заставило меня болеть. Симптомы сопровождались ужасным приступом желудочного гриппа.
Мое сознание теперь распространилось по корням и в душе растения. Через эту странную ментальную связь я заглянула за лепестки. Керрик и другие попытались разрезать Лилию смерти только для того, чтобы быть пойманными в лозы. Наемники наблюдали за ними с удовольствием, хотя они были расстроены тем, что потеряли меня. Или, если более точно, потеряли свою долю в сорок золотых.
Лилия смерти опустилась, чтобы выплюнуть меня.
«Подожди, — подумала я. — Держи меня, пока наемники не уйдут.»
Растение остановилось. Я почувствовала его удовлетворение, оно узнало меня. Его гордость за мою жизнь с тех пор, как мы были вместе. Я почувствовала сожаление по поводу неудачных столкновений. Тем не менее это было обнадеживающим. Оно ощутило потенциал у Блохи, нацелившись на него.
Я попросила ее позволить мне запомнить. Лилия смерти не была поистине хищником; она пыталась помочь, но ее усилия либо сразу убивали человека, либо они умирали позже. Лишь немногие выжили. Прошло время. Наемники ушли, когда заходило солнце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Не забирай Блоху, пожалуйста, — я попросила. — Дай нам пройти.»
Соглашение протекало медленно, но по расставанию я ощутила ее печаль. Она вытащила шипы из моих рук. Я вернулась назад в свое тело, чувствуя себя тяжелой, слепой, жесткой и неудобной. Ее лепестки открылись, и я выпала. Белен поймал меня в воздухе.
— Аври, что происходит? — спросил он.
