Я решила, что должна непременно это выяснить.
– Мам, пап, а почему вы не злитесь на нас?
Мама встала, подошла ко мне и так крепко обняла и поцеловала, что я подумала, неужели это и есть мое наказание.
– Может быть, мы и будем ругаться, – ответила она. – Но завтра или послезавтра, а сейчас мы так счастливы, что вы дома, в безопасности, и ничего не случилось.
Я все еще не могла поверить, что мы с Элис так просто отделались.
– Мы уехали, не сказав вам, куда собираемся. Да еще и обманули по поводу Брюно. Мы вовсе не собирались с ним встречаться. Так что завтра я, наверное, получу по полной? – спросила я.
Мама с папой переглянулись.
– Как ты себя чувствовала, когда была в лесу? – зачем-то спросила мама.
– Мне никогда еще в жизни не было так страшно, – ответила я. – И так холодно! И так хотелось пить и есть!
Папа улыбнулся:
– Думаю, это достаточное наказание.
Он подошел ко мне и обнял, а секунду спустя мама, Рози и Элис присоединились к нам. Так мы и стояли впятером, обнимаясь, пока я не почувствовала себя безмерно счастливой.
Глава тридцать вторая
На следующее утро папа повез нас забирать велосипеды. Странное дело, теперь, когда ярко светило солнце, папа был с нами и мы знали, куда едем, лес казался вовсе не таким страшным.
Наши велосипеды были на месте, точно так же спрятаны под ветками, как мы их и оставляли. Элис все еще не ходила нормально, поэтому мы с папой самостоятельно привезли велосипеды к машине и закрепили их на держателях.
Мама тем временем дома сходила с ума.
– Люси передала нам дом безупречно чистым, и таким же чистым он должен остаться после нас. Мэган, бери швабру и помой пол в столовой.
Через час дом снова засиял первозданной чистотой. Поскольку Элис не могла ничего делать, она сидела на диване и упаковывала нашу одежду. Когда все было готово, мама заставила нас с Элис сидеть на террасе, чтобы мы снова не могли ничего испачкать в доме.
Наконец мама посмотрела на часы.
– У нас еще час времени. Кто-нибудь хочет чем-нибудь заняться? – спросила она.
Папа радостно подпрыгнул на стуле:
– Тут есть один музей…
– Нет! – закричали мы в один голос.
Папа, кажется, совсем не расстроился:
– Ну, тогда я посижу здесь и почитаю свою книжку.
Элис встала:
– Можно мы с Мэган еще раз съездим в деревню?
Мама озадаченно на нее посмотрела:
– А как же твоя лодыжка?
Элис улыбнулась:
– Ну, она уже почти не болит, и велосипед ей не повредить… И… хм… Шейла, можно мы возьмем с собой чечевичного рагу, которое осталось в холодильнике? Мы с Мэган устроим быстрый пикник в деревне.
Мама радостно посмотрела на мою подругу:
– Какая замечательная идея, Элис! Я сложу для вас рагу в пластиковый контейнер.
Мама встала и отправилась на кухню. Я последовала за Элис к крыльцу, где стояли наши велосипеды.
– Что происходит? – спросила я. – Нам не нужна еда с собой. Ты же не думаешь, что мы потеряемся по дороге в деревню?
Прежде чем Элис успела что-нибудь ответить, мама уже стояла, протягивая нам коробочку с рагу. Элис прикрепила контейнер к багажнику велосипеда.
– Я так рада, что теперь рагу не пропадет, – заявила довольная мама.
Элис улыбнулась ей.
– Можете положиться на меня, Шейла. Обещаю, что не останется ни одной крупицы.
Я с недоверием покачала головой. Элис столько времени провела с нами, что начала терять разум?
Как бы там ни было, у меня не было времени разбираться, потому что моя подруга уже сидела на велосипеде.
– Пока, мам, – помахала я рукой, запрыгнув на велосипед. – Будем дома через час. На этот раз точно-преточно!
* * *
Мы подъехали к дому Брюно, и Элис постучала в дверь. Брюно открыл. На нем были джинсовые шорты и белая майка.
– Привет, клевый прикид, – сказала Элис, и Брюно смущенно улыбнулся. – Паскаль дома?
– Ты хочешь его видеть? – изумился Брюно.
Элис кивнула.
– Но… – замялся Брюно.
Элис не обратила внимания и продолжила:
– Мне надо увидеть его только на минутку. Хочу кое-что ему показать.
Брюно посмотрел на меня, а я в свою очередь пожала плечами. Разве я могу догадаться, что задумала Элис? Я дружу с ней всего-то тринадцать лет!
– Ну и ладно! – махнул рукой Брюно, а я улыбнулась (я научила его этой фразе).
Брюно скрылся в глубине дома, а через минуту вернулся вместе с Паскалем. Паскаль, как всегда, поправлял прическу.
– Что ты хочешь мне показать? – грубо спросил он у Элис.
Элис улыбнулась:
– Это там, – произнесла она, указывая на велосипед, стоявший у стены сада. – Сюрприз.
Паскаль пошел за моей подругой. Когда он проходил мимо Брюно, он одарил его мерзкой улыбочкой, говорившей: «Видишь? А я-то круче, иду смотреть сюрприз!»
Паскаль остановился со скрещенными на груди руками.
– Что там за сюрприз? – с нетерпением воскликнул он.
Элис отвязала контейнер с рагу от багажника.
– Это рагу из чечевицы. Ирландский деликатес!
Мы с Брюно наблюдали, как Элис открыла крышку и протянула коробку Паскалю. Тот понюхал и, скривившись, произнес:
– Мне не нравится!
Я улыбнулась. Если честно, я согласна с парнем.
Элис захихикала:
– Не нравится? Какая жалость!
Никто и глазом не успел моргнуть, как моя подруга зачерпнула полную пригоршню рагу и швырнула его в лицо Паскалю. Отвратительная коричневая масса стекала с его драгоценной прически на лицо, шею и белоснежную майку.
– Упс! – сказала Элис. – Кажется, промазала!
Паскаль молчал. Может быть, он испугался, что если откроет рот, то рагу потечет и туда? Паскаль попытался вытереть лицо, но порция рагу, которую так щедро отвесила Элис, была слишком внушительной. Чем больше он старался вытереться, тем больше пачкался. Так Паскаль и стоял посреди двора, обляпанный с ног до головы бурой отвратительной массой, которая начала стекать ему на кроссовки. Он был похож на персонажа фильма ужасов.
Я перевела взгляд на Брюно. Он замер с открытым ртом, не в силах ни закрыть его, ни просто пошевелиться.
– Весело! – бросила я, а Брюно, выйдя из своего ступора, принялся смеяться как сумасшедший. Мы с Элис присоединились к нему, покатываясь от хохота.
– Очень, очень смешно, – заливался Брюно, а я в свою очередь не отставала.
Паскалю, видимо, хватило унижения, и он быстрым шагом вошел в булочную, громко хлопнув за собой дверью.
Вдруг раздался жуткий крик, Паскаль выбежал наружу, а за ним по пятам неслась какая-то женщина с перекошенным от гнева лицом и что-то кричала по-французски.
– Это моя мама, – сказал Брюно. – Паскаль заляпал пол, и теперь она жутко злится. Вообще-то Паскаль всегда побаивался моей мамы.
Теперь Паскаль послушно стоял, понурив голову. А мама Брюно взяла садовый шланг для поливки цветов.
– Она ведь не…! – выдохнула Элис, и в следующий момент ледяная струя была направлена на Паскаля.
Паскаль закричал, пытаясь вырваться, но мама Брюно крепко держала его за руку – было не отвертеться! Паскаль, весь дрожа, стоял посреди сада, а рагу каплями стекало на траву. Как только мама Брюно разжала свою хватку, он отряхнулся, как мокрый пес, и со всех ног бросился в дом.
Когда мы перестали смеяться, я повернулась к Брюно.
– Надеюсь, он не будет тебя доставать после этого.
Брюно засмеялся:
– Неважно! Это того стоило! К тому же он все равно завтра уедет. Подождите меня здесь, пожалуйста. Я кое-что принесу.
Он сбегал в булочную и вернулся с огромным пакетом выпечки. Мы уселись во дворе и принялись поглощать ароматные сдобы. Брюно с удовольствием слушал о том, как мы заблудились в лесу. Рассказывала в основном Элис. Послушать ее, так это было настоящее приключение, а не жуткий вечер, проведенный двумя дрожащими от страха и холода девочками.
Элис встала.
– Хочу увидеть церковь еще раз.
С каких это пор Элис так интересуется церквями? Я было встала, но подруга толкнула меня обратно.
– Жди здесь, – сказала она. – Вернусь через три минуты.
Только тут я сообразила, что Элис решила оставить нас с Брюно наедине. Когда подруга скрылась из виду, я в отчаянии принялась соображать, что сказать.
Извини, что думала, что ты лузер?
Извини, что смеялась над твоими шортами?
Извини, что использовали тебя, чтобы познакомиться с Паскалем?
Ничего не подходило, поэтому я просто извинилась, а Брюно даже не спросил за что и бросил «все хорошо».
В этот момент вернулась Элис.
– Нам пора, – заметила она. – А то твои мама и папа будут нервничать.
Мы с Брюно поднялись с земли и все вместе подошли к нашим велосипедам, оставленным у булочной.
Брюно повернулся к Элис.
– Au revoir![12] – сказал он и расцеловал ее в обе щеки, как делают французы.
