— Ага, конечно, не стоит! Вижу по тебе, что ты из фаворитного окружения, — я перестала сопротивляться, сузив глаза. Один сравнил меня с попойкой, вторая с царицей, и при этом обратилась на “ты”? Напомнило чем-то момент, когда ты выглядываешь из окна весной и думаешь, как одеться. И кто-то идёт чуть ли не в трусах, подпрыгивая от солнечных зайчиков, отражающихся от луж, а кто-то, обмотанный бабкиной шалью, бубнит на слякоть и ветер перемен.
— А что Вы скажете ещё? — я резко развернулась, скрестив руки на груди.
Мадама отошла назад, смотря на меня будто на слегка покоцанный акционный товар в местном дисконт-центре.
— Ты, видимо, попала в шторм, и потеряла все свои вещи, поэтому тебе пришлось одеть эту тряпку на себя, чтобы хоть как-то дойти до меня, — её огромные карие глаза с невероятной простой наглостью смотрели на меня.
— Возможно, — сказала я, нахмурившись, — Но что если у меня и до этого не было одежды, а в шторм мы не попадали? — мне было интересно, как будет мыслить эта дама.
— Тогда ты наложница или рабыня, которую хозяин захотел приодеть, чтобы веселее было проводить с тобой вечера, — у меня открылся рот.
— Рабыня? — я не верила своим ушам. Почему она об этом говорит так спокойно?
— Девчонка, ты как будто с крыши свалилась, — она отвернулась к вешалкам, — Есть рабы, есть наёмники, есть свободные люди, и есть, конечно, их совсем мало, фаворы… — она копошилась к тряпках, а я поверить не могла, что где-то в параллельной вселенной всё ещё есть рабство, и о нём так спокойно говорят.
Мадам, чего-то сообразив, в секунду подбежала ко мне и схватила за руку.
— Или ты беглая?!
— Я русалка, — я выдернула свою руку из её цепких когтей. Она внимательно на меня взглянула.
— Ла-а-адно, — сказала она, будто поверив моей объяснительной, словно начальница.
Да что за хамское поведение здесь?! Нет, так дело не пойдёт. Как гласит латинская присказка “не мечите бисер перед свиньями” — мой взгляд стал жёстким.
— Так, — я осмотрела царство, видимо, этой “свободной лЮди”, — Мне вон те 2 рубашки мужских, вон тот свитер, три комплекта нижнего белья, и 2 пары мужских брюк, — “жабо” пришипилось от моего тона. А Вы что думали, приличный человек не может показать коготки? Поверьте, коготки приличного человека в разы страшней и острей, чем подлизонов-лицемеров-халявщиков, — Чего стоим?! Живо исполнять!!!
Мадама начала бегать как робот-пылесос, поочередно засасывая обозначенный мною список товаров.
— Тысяча криптов! — отчеканила она, запыхавшись и протянув авоську, которую, к моему удивлению взяла не я, а Люси. Она что, всё это время была сзади?! Мурашка пробежалась по телу.
Я открыла кошелёк и протянула увесистую кучу монет, обозначающих данную сумму. Я развернулась, пытаясь не смотреть на Люси.
— А позолотить ручку не хочешь на удачу, русалка? — пробила днище клиентского сервиса эта бабёнка. Может свиное рыльцо было не самым худшим вариантом?
— Не хочу. И вообще я её забираю, — сказала я, уходя из “Пердеты”, — Научитесь общаться с Клиентами уважительно и только, может быть после, я её верну. Денег у Вас до этого момента не будет.
Дверь захлопнулась.
Жабо выбежала на улицу и упала на колени, кланяясь. Она заревела на всю площадь:
— Пощади! Пощади, русалка! Я и так еле свожу концы с концами!
Я встала. Люди, или кто тут они, замерли, пялясь на меня:
— Встаньте! — сказала я раздражённым тоном, она посмотрела на меня своими сальными глазёнками, — Научитесь для начала обращаться ко всем незнакомцем на “Вы”, так, будто каждый из них и есть фавор, а уже только потом о чём-то просите! — кто-то ахнул в толпе, — А до того момента, я забираю у Вас всю удачу!!! И это касается всех! — я прокричала на всю площадь. Торговцы, словно солдаты, выпрямились по струнке перед своими лавками, — Уважение — краеугольный камень доверия. Доверие есть двигатель торговли!
Я развернулась. Люси куда-то уползла, видимо, её смутило повышенное внимание, либо покупки надо было отнести на корабль…
Мне стало тошно. На глаза счастливо попалось место возможной для меня отдушины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 36
Стеклянные шахматы, лежавшие на ничем не прикрытом столе под солнцем игриво пустили солнечного зайчика мне в глаз. “Уля-ля-ля” — подумала я и прошла сквозь толпу, что отмерла буквально за секунду и те-пе-ре-ча развлекалась вокруг разборок двух вполне приличных с виду дам, которые не могли поделить поросёнка в загончике под номером шесть. Торговец, уставший что-либо доказывать обеим, просто пустил двух мамзелей с коронами на головах в свинарник, сказав, что дичь будет принадлежать той, которая завалит свинью первой. Куда уж там до моральных разборок с держательницей “Пердеты”?! Бабы в юбках за свиней деруться!
Через пару минут площадь накрыл оглушительный мат: мужики делали ставки. А торговец мясной лавки потирал потные ладошки. Вот как образуются тотализаторы! В секунду. И без всякого уставного капитала в 600 мультов. Я пожала плечами и приблизилась к невероятно красивым шахматам, что лежали рядом с барахлом типа пистолетов, клеток для птиц, вилок…
— Миледи, не желаете ли Вы ружьё или нож какой? — на столик с шахматами оперлась очень загорелая дама, которая выглядела… как пират. Золотые её серьги под сильно выгоревшими чуть ли не блондинистыми волосами, ослепляли. Ровно как и ярко зелёные глаза. Я улыбнулась. Ко мне обратились с уважением. Впервые.
— Нет, спасибо, — я снова улыбнулась и вернулась к шахматам. Они были будто выкованы из льда. А сама по себе шахматная доска была будто из застывшей смолы с голубыми разводами, напоминающими волны моря. Золотая поталь была на чередующихся клетках. А фигуры противника были не стандартно чёрными — а позолоченным, с маленькими трещинками. Очень достойно. Если бы у меня стояла задача купить подарок Президенту всея нашей феодальный Руси, то я бы, не задумываясь, купила бы это произведение искусства, — А почём эти шахматы? — женщина, державшая уже по три ружья на каждой своей тонкой ручке для демонстрации мне, изменилась в улыбке.
Я выпрямилась. Всё-таки она сейчас в более выгодном положении.
— Это витринный образец, миледи, и он бесценен, — она наклонилась ко мне, повернув свою голову набок и сощурив глаза. Будто бы не поверив, что мне могут нравиться подобные вещи.
— А почему тогда сей образец лежит один и без охраны? — я подалась вперёд. Разводка нового уровня?
— Вы думаете, вон те поймут его ценность? — она дёрнула головой на “тотализатор”. Свиней в загончике фактически не осталось. Новые конкурсантки боролись за последний запыхавшийся маленький пяточёк, — А скрывать такую красоту, — она любовно провела рукой по доске, блёстки, запчатанные в море, слегка шевельнулись, как и волосы на моей голове. Доска ещё и “живая”?! — От тех, кто по достоинству может насладиться, считаю кощунством.
— А если украдут? — резонно спросила я. Дама заметно расслабилась и засмеялась на этих словах в голос.
Её взгляд красноречиво указал на стену из пушек разного калибра.
— Здесь простой закон. Закон силы, — сказала она мне, будто даруя бесплатный совет.
Я перевела взгляд со стены на эту даму и сглотнула.
— Может, — я проговорила грустным голосом, — У Вас есть что-то попроще в закромах? — она скептически посмотрела на меня, одним резко-профессиональным движением закрутила в своих руках все пистолеты, и со звонким щелчком засунула их себе за пояс.
— Пройдёмте внутрь, миледи, я уверена, что мы подберём с Вами что-то по душе, — она подошла ко мне и приобняла слегка за плечи. В её жесте не чувствовалось “давления”.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хорошо, — сказала я, и мы прошли в застеклённую лавочку наверху, большие окна которой выходили на порт. Я даже увидела “наш” пожранный лавреной корабль.
— Вы точно хотите только шахматы? — сказала дама-пиратка, уйдя куда-то за ширму, — Может всё-таки пистолеты, ножи, отравляющие газы? — её лицо высунулось из двери-бусинок, — Всё-таки жизнь на воде требует приключений!!!
