—Я, господин Конь, — посмотрела ему в глаза и тут же призадумалась, стоит ли ему говорить? Или нет? — Головоломку разгадываю. Отвлекаюсь, так сказать. Если бы не она, то сидела бы я на причале с Вами горькие слёзы в ладошку собирала.
— Ну знаете ли! — он взбесился. Ха! Знай наших, — Я не лил слёз. Я решал проблемы!
— Тоже мне… Забить гол с голевой передачи, — пробормотала я, возвращаясь к делу, — Охотно верю, Максимилиан, — мужчина встрепенулся. Всё-таки приятно слышать, когда девушка обращается к тебе полным именем и с таким покорством. Хоть и наигранным.
— Пройдемте на постоялый двор, — всё не отставала от меня эта лошадь Пржевальского, — Нам подадут ужин, — а, шельма! Знает, на что надавить! — И там Вы переоденетесь в нормальные вещи.
— Как? Уже ужин? — комментарий про одежду пролетел мимо моих ушей как фанера над Парижем.
— Да, — он посмотрел на меня как на душевно больную.
Действительно, солнце подходило к горизонту. Я растерянно посмотрела на Ревомейз в своей руке. Я должна успеть! Я могу успеть! Я… хочу этого!
— Пойдёмте скорее! Чего же Вы ждёте?! — протараторила я и, быстренько собрав писчие принадлежности, в ожидании уставилась на него.
Его левая бровь взлетела вверх. Предложив мне опереться на его руку, и получив мой зрительный отказ от соприкосновений, он, ухмыльнувшись, двинулся в сторону нашей новой стоянки.
***
Местный постоялый двор напоминал придорожную шаурмячную с поплывшим надстроем в три этажа. Такие халупы я называю “больная башка”, потому что тут нет ни одного чёткого угла в 90 градусов. Лозунгом таких домов могло бы стать: “Архитектор из психдиспансера. Застройщик из запоя. Вы умрёте здес-ся стоя”.
Мне выделили комнату на третьем этаже. Проводив меня до двери Максимилиан остановился:
— Не хотели бы Вы разделить трапезу с командой? — вежливо поинтересовался он.
— Извините, но нет, — я потрясла рукой с головоломкой около его носа, — У меня делишки есть.
— Что ж, тогда еду принесут Вам в комнату, — и откланялся на этом.
Надо же, подумала я, смотря ему вслед, как утрата корабля сбила спесь с его конской гривы.
Зайдя в комнату, я тут же разложила всё на столе около окна и приступила к делу. Я не стала переодеваться, ибо мне было всё равно на свой внешний вид, и я даже не обратила особое внимание на то, что конкретно я ела, когда решала. Вся кровь была прилита к мозгу. Внимания на что-то другое кроме головоломки не оставалось.
Спустя какое-то время я удовлетворенно откинулась на спинку кривого стула и блаженно прикрыла глаза. Я сделала это, нет, не так. Я СДЕЛАЛА ЭТО!!! Захотелось петь и танцевать. Я посмотрела за окно. Была глубокая ночь.
— Время! — прошептала я, вскочила, и... с грохотом упала на пол. Мир потускнел, — Макси-мили-ан… Вонина конская… — последнее, что я смогла пробубнить, засыпая.
Глава 41
Тишину ночного времени суток в покосившемся постоялом дворе Карпского порта нарушил тихий скрип двери. Несколько уверенных размашистых шагов. Шабуршание, чертыхание.
На несколько мгновений движение в тёплом морском воздухе прекратилось, но буквально сразу после послышался новый стук каблуков о скрипящие половицы.
— Чтобы ещё раз я одну её на ночь оставил! — мужские сильные руки подняли тело девушки, что свернулось в клубочек, сильно стучало зубами, и дрожало от холода на полу, к своей горячей накаченной груди.
Капитан одним точным движением стянул нетронутое на кровати одеяло и укутал вызывающе-оголённые ноги девицы.
Перемещение воздушных прохладных масс в пространстве гостиницы продолжилось: Максимилиан понёс свою бедовую русалку к себе комнату, что была на этом же этаже.
***
— Вправо, прямо, прямо, прямо, вправо, — бубнили во сне розовые пухлые губы Саши. Капитан, переживая за её ментальное здоровье сильнее прижал хрупкое тело девушки рукой к себе. И, не рассчитав силу, сделал это чересчур крепкО: подопечная крякнула во сне, распахнула огромные медовые глаза с пушистыми ресницами, и резко подскочила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Опять! — я хрипло вскрикнула от осознания, что снова проснулась не одна, а в стойле с этим лошадиным собратом. Горло болело как при ангине. Я поднесла к нему руку и начала растирать, пытаясь согреть. Дальше перешла на злобный шёпот, — Опять?! Капитан, Вы не наелись ли хренов с утра пораньше?!
Капитан, несмотря на то, что к нему обращались неподобающе вульгарно, улыбнулся, присев в кровати:
— Вы про что, Александра? — ему было приятно смотреть на эту девицу, что вчера поразила его до глубины души своей… реакцией. Ни одна дама ещё при нём, теряя что-то материальное, не относилась к этому с таким пофигизмом и не демонстрировала эту… поистину уникальную черту игрушки “неваляшки”: судьба наносит сокрушительный удар, но это только раззадоривает куколку, придавая ускорение для того, чтобы это хрупкое с виду создание снова поднялось на ноги. Он облизнулся.
Я резко посмотрела вниз. На мне была всё та же самая рубашка-платье. Горло нещадно саднило. Что это? Акклиматизация? Или побочка яда?
— Вы опять меня травили, чтобы я уснула! — кричала я шёпотом на него. Голос садился как радио с уставшими батарейками.
— Во-первых, — Максимилиан встал, повязав одеяло на своём поясе. Мои глаза округлились до уровня третьего транспортного кольца Москвы. Он что?! Спал со мной всё это время в неглиже?! Моё предположение подтвердилось слишком отчётливо выпирающей частью его тела снизу. Чёрт, что на это богохульство скажет потом Саймон, да что вообще подумает дама этого жеребца, что стоял передо мной?! Дыханье от возмущения спёрло, — Я действительно подсыпал Вам снотворное. Вчера. Потому что… — Максимилиан сузил глаза, пытаясь найти правду и не напугать такое крохотное создание без надобности, — Подобное поведение со сбрасыванием в воду на полном ходу корабля без умения плавать в ночи не приемлемо! Во-вторых, найди я Вас позже, Вы сейчас не просто бы хрипели, у Вас бы совсем пропал голос!
Я начала осматриваться по сторонам, пока мужчина незаметно приближался ко мне.
— Давайте с Вами лучше позавтракаем, Вы выпьете горячее молоко, подлечите своё горлышко... — гнул свою до безумия тошнотворную дружескую линию странный типок передо мной.
— Время?! Сколько сейчас время?! — я посмотрела в окно, кряхтя.
Капитан нахмурился.
— Почему Вас это должно беспокоить? — Капитан протянул руки ко мне, но я отшатнулась от него как чёрт от попика с ладаном, — Вы на моём обеспечении. Вам не надо идти на работу. Давайте просто наслади… — я выставила ладонь перед этой слишком нагло-довольной мордой.
— Сам наслаждайся! А у меня сделка так-то сорвалась из-за тебя, конь ты не стриженный!
Максимилиан захохотал в голос.
— Ха-ха-ха!!! А я смотрю, с утра пораньше кто-то шутки решил шутить.
— Шутки?! — голос фактически пропал. Я не могла вздохнуть от возмущения, — А вот мы ещё и посмотрим! У кого бизнес, а у кого детский лепет! — я сказала на фальцете, развернулась и подошла к двери.
Капитан схватился за живот от хохота. Какие у этой без трёх минут русалки здесь могут быть сделки?
— Иди-иди! — выговорил сквозь слёзы Максимилиан, — Бизнесменша!
Я хлопнула дверью и показала фирменную факульку со скрещенными руками. Поржи-поржи, полковая лошадь! Только вот на свой корабль я тебя не возьму и вообще... кину “на удачу”!
Глава 42
Я развернулась на пятках и посмотрела вниз. Где туфли? Чёрт-чёрт-чёрт! Как всё не вовремя! Забежала в свою комнату и громко выдохнула: туфли валялись на полу, а на столе всё также нетронутыми лежали Ревомейз, мой полностью исцарапанный листок, и карандаш.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Снова посмотрела в окно. Моё лицо скривилось. Может быть Зерлида не аннулирует сделку, если я расскажу ей правду? Может ещё есть шанс получить те шахматы и корабль?!
Я схватила все принадлежности, прилизала кое-как петухи на своей голове, посмотревшись на секундочку в небольшое зеркальце и … по-не-слась.
