меня не было сомнений на его счёт, — сказал Максимилиан.
Инспектор парижской полиции вызвал к себе Фриду и Гитту, чтобы потребовать отчёт по порученному делу. А когда они закончили, вопросил:
— Чёрт возьми, и какой вывод из всего этого я должен сделать?
— Вероятно, Фабьен попросту придумал историю с дамой в «Делаже», — предположила Гитта.
— Абсурд! — отрезал инспектор.
— Но итальянский автомеханик… — начала было Фрида.
— Тихо! — гневно оборвал её инспектор. — Дайте мне договорить. Как я погляжу, вы повелись на речи смазливого итальянца.
— Но его доводы…
— Какие доводы? Вы две просто не можете устоять перед итальянскими парнями.
— Неужели?
— Определённо. Непонятно, что я должен предпринять по отношению к Фабьену, этому милому юноше из Лиона, — по крайней мере, так о нём говорит Максимилиан. Вы предлагаете отправить жандармов, чтобы они вломились к нему и арестовали без каких-либо доказательств?
— Можем мы предложить… — опять начала Фрида.
— Нет, — отрезал инспектор. — Никаких действий по данному делу, пока не появятся новые сведения. Может, что-нибудь и выплывет наружу. А может, и нет. Вы две пока можете организовать тройничок с этим своим Антонио.
И он громко рассмеялся над шуткой, но Фрида и Гитта его не поддержали.
— Прошу прощения, — сказал инспектор. — Просто я огорчён. Но давайте подождём и посмотрим, что будет дальше.
Две недели спустя Гаэтану позвонил Клод Максимилиан.
— Здравствуйте, господин инспектор. Я звоню по поводу того милого юноши из Лиона…
Инспектор вздохнул.
— Ну что там ещё?
— Сегодня утром, когда я пришёл в магазин, то обнаружил на пороге письмо, которое кто-то подсунул прямо под дверь. В письме написано следующее: «Дорогой мсье Максимилиан, вы прочтёте это письмо в понедельник утром, четвёртого августа, когда я буду уже в Лионе. Я получил внезапное известие: моя любимая бабушка скончалась, и я должен попасть на похороны. Я решил, что останусь в Лионе на какое-то время. Как бы там ни было, я ещё вернусь в Париж, чтобы выучиться актёрскому мастерству. Надеюсь, вы поймёте мое решение. Благодарю вас за то, что учили меня, за вашу доброту и терпение. С наилучшими пожеланиями, Фабьен Лаберж».
— …А из полиции Лиона я получил ответ, что Фабьен Лаберж по указанному адресу больше не проживает, — сказал инспектор парижской полиции в завершение своего рассказа, в то время как Фрида и Гитта стояли перед его столом, накрытым свежей газетой. — Якобы он вернулся обратно в Париж.
— Сомневаюсь, что мы сможем отыскать его в Париже, — сказала Фрида.
— Я хотел бы, чтобы расследование принесло более впечатляющие результаты, — сказал инспектор.
— Сожалеем, что не сумели добиться большего, — сказала Гитта.
— К чему себя корить? Вы сделали всё, что было в ваших силах. Поэтому я настаиваю, чтобы вы взяли выходной и отдохнули как следует.
Через месяц Фрида и Гитта отправились в Мюнхен. Поздним вечером таксист высадил их возле кабаре, которое называлось «Рычащая мышь». Во время оккупации в Париже тоже было кабаре с таким названием. Фрида и Гита шли ко входу в кабаре в свете уличных фонарей. — Ты только посмотри, кто выходит из кабаре, — сказала Фрида с явным удивлением в голосе.
Гитта увидела блондинку в чёрном платье без рукавов, на руках у неё были чёрные перчатки до локтя, а на голове — чёрный берет. Губы накрашены ярко-красной помадой, выделявшейся среди чёрной одежды. В руке у неё была сумочка от Эльзы Скиапарелли.
— Заметила её жемчужное ожерелье? — тихонько спросила Фрида.
— Может, это бижутерия? — шепнула Гитта в ответ.
В этот момент к тротуару подкатил чёрный «Делаж». Водительская дверца открылась, и на дорогу ступил высокий осанистый человек в тёмном костюме и белых перчатках. Он обошёл автомобиль, распахнул пассажирскую дверцу, и элегантная дама в чёрном платье села на заднее сиденье. Шофёр аккуратно прикрыл дверцу и вернулся за руль. «Делаж» медленно покатил прочь.
— Не знаете, кто это был? — спросила Фрида у двух молоденьких девиц навеселе.
— Баронесса Греде фон Нефельс, — ответила одна. — Та ещё стерва. Она предпочитает всё самое лучшее. Дорогие машины, лучшие шмотки, отличные драгоценности… Обожает шляться по ночным кабаре. Иногда ездит аж в самый Париж…
Фрида и Гитта переглянулись. Они словно спрашивали друг дружку: «Неужели Фабьен всё-таки сказал правду? Насчёт подменённых драгоценностей и всего остального?»
— И что ты теперь обо всём этом думаешь? — спросила Фрида, когда они шли к кабаре.
Гитта только пожала плечами.
— Мы не за этим сюда приехали.
Они вошли в кабаре «Рычащая мышь».
Танцевали на красном пианино горячие танцы.
Выплеснули виски в лицо наглому лысому толстяку.
И пили, пока хватало сил.
Баржа
Фрида и Гитта решили отдохнуть от службы в парижской полиции и провести свой отпуск в Сан-Франциско, на Бейкер Бич. Воспользовавшись сервисом Airbnb, они сняли квартиру на 48-й авеню, в Ричмонде. В квартире они только ночевали, дни напролёт проводя на пляже.
Был вечер, солнце клонилось к закату. Фрида и Гитта брели вдоль кромки прибоя, слушая плеск волн, накатывающих на берег. Под мостом Золотые Ворота медленно прошла баржа на буксире и направилась в открытое море. Внимание Фриды и Гиты привлёк мигавший с баржи сигнальный фонарь[1]. Вспышка. Пауза. Снова вспышка. Кодовое сообщение? Но о чём в нём говорится?
По счастью, обе они изучали различные кодовые сигналы на специальных полицейских курсах, в том числе азбуку Морзе. Фонарь на барже продолжил подавать сигналы: длинная вспышка, короткая… В конце концов сигналы прекратились. Но в ответ замигал фонарь в окне стоявшего на прибрежном холме дома. Ответное сообщение было коротким, секунд десять. Затем фонарь в окне погас.
— Видела? — спросила Гитта. — Поняла, о чём говорится в сообщении?
— «Звезда Техаса». Если я, конечно, не разучилась читать морзянку, — ответила Фрида.
— Я тоже так думаю.
— А сигнал из дома на холме?
— Подтверждение, что сообщение принято.
— Точно.
Несмотря на вечернее время, на берегу было немало народу. Неподалёку горел костёр, вокруг огня сидели люди. Они разговаривали друг с другом, но негромко, слов было не разобрать. Костёр потрескивал, дым поднимался прямо к небу. Чуть подальше влюблённая парочка уединилась под одеялом. Судя по активной возне, там разгоралось пламя страсти. Кроме Фриды и Гитты, никто не обратил внимания на вспышки сигнального фонаря. Всем остальным просто не было до этого дела.
Фрида и Гитта продолжили прогулку вдоль берега, прислушиваясь к морскому прибою.
— Наверное, нам стоит поискать тот дом, откуда был дан ответный сигнал, — предложила Гитта.
— В этом доме не горит свет, — заметила Фрида. — А вот тот, который слева, освещён. И
