разговаривать. Я хочу лечь и уснуть.
— Я сейчас уеду, а приеду неизвестно когда. У меня некоторые проблемы. Вас они не коснутся, но я очень прошу тебя, не делай так больше. Если я звоню, бери трубку. Если прошу о чём-то, старайся делать. Я начинаю нервничать.
— А это же только на меня распространяется, я правильно понимаю? Ты можешь пропасть и не звонить, не отвечать, заниматься неизвестно чем, а я должна просто ждать и верить, как жена декабриста, да? Я же не переживаю.
— Вика, тебя ещё недавно всё устраивало.
— А теперь перестало! — кажется, теперь вместе со злостью в глазах ещё и слёзы сверкают. Хорошо, что у мамы тамбур, а соседка уехала и не видит этот спектакль. Злилась я на всех: на себя за свою любовь и слабость, на него за его отсутствие, на Аню, на весь мир.
— Маленькая моя, прости. От меня ничего хорошего, согласен, но по-другому не будет. Мы не должны были всё это начинать, но мы перешли грань. Либо всё остаётся, как есть, либо… — не договаривает, а у меня сердце, кажется, остановится сейчас.
— Либо?
— Либо у нас будут только рабочие отношения и сын, — всё же проговаривает, также сильно сжимая меня в руках.
Я пытаюсь представить жизнь без него, и сразу становится тошно. Боже, как же сложно жить. Ещё пять минут назад сама хотела этого, а сейчас уже на грани истерики. Спокойно, Вика, ты уже пережила это когда-то.
— А ты чего хочешь? — всё же спокойно спрашиваю я.
— Больше всего на свете я бы хотел остаться здесь с тобой и сыном и никуда не уезжать, но есть определённые обстоятельства, изменить которые я не в силах. Однако насильно заставлять я тебя не собираюсь. Если это причиняет тебе боль, я уйду, обещаю. Руслана не брошу, буду помогать и видеться.
Взвешиваю и думаю. Я не готова пока без него.
— Я… — слова застревают в горле комом. — Я не знаю сколько ещё продержусь, но я не готова отпустить тебя.
Тимур до этого словно не дышавший, шумно выдохнул. Прижавшись лбом к моему лбу, Тима прошептал:
— В следующий раз, когда тебя накроет, позвони мне сразу, — просит парень, а затем впивается в губы сладким поцелуем.
Отчаяние — вкус поцелуя. Причём наше общее.
— Тима, — в перерыве говорю. — Я заразная.
— Я знаю, — смеётся парень. — Боюсь, этот вирус уже не вылечить.
И возобновляет поцелуй. Проводит руками по талии и пояснице, держа крепко, словно боится, что я исчезну. Только я не меньше боялась. Хваталась руками за чёрную рубашку, за крепкие руки.
— Когда ты вернёшься?
— Постараюсь как можно быстрее, — убирает прядь волос за ухо. — Думаю, меньше недели. Не делай так больше, малышка. Знаю, ты переживаешь, но рассказать тебе ничего не могу в целях твоей же безопасности.
Закрываю глаза и утыкаюсь лбом в его плечо. Безысходность. Ничего не могу сделать ни с этим, ни со своей к нему любовью. Даже признаться боюсь, вдруг он поймёт, что мы зашли дальше, чем он думал.
— Ты горячая, — констатирует факт Тимур.
— Спасибо за комплимент, — смеюсь.
— Как Аня?
— Отлично, гадостей наговорила и рада.
— Вик, она больна, ты же понимаешь.
— Всё понимаю, Тим, всё понимаю.
Тимуру звонят, и я слышу разговор:
— Бес, надо ехать, они сейчас там перегрызут друг друга. Пацаны готовы, стволы тоже.
— Иду, Вадик.
Мы молчим ещё пару минут.
— Пообещай, что с тобой всё будет хорошо.
— Я тебе когда-то обещал, что всегда буду рядом. И как-то не выходит. Давай без громких обещаний?
— Тима, ты мне душу рвёшь.
— Я не стою таких страданий, — усмехается. Всё ему смешно.
— Не смей так даже думать, — ударяю ладошкой по руке. — Я жду тебя. Руслан ждёт.
— Ты знаешь, жить легче становится, когда тебя кто-то где-то ждёт.
— Мы всегда ждём, помни это, — прошу.
На прощанье мы целуемся ещё раз пять, но Бесоев всё же находит в себе силы отлипнуть от меня. У меня таких возможностей не было. Я была готова повиснуть на нём, и ехать хоть куда. Однако, я все ещё мать. В первую очередь.
В квартире падаю на кровать и, утыкаясь в подушку, реву. Почему так? Почему судьба распоряжается именно так? Почему влюблённые не могут просто быть вместе? Почему этот мир такой сложный и противоречивый? Как бы я хотела в детство, когда не было проблем, и все мы были вместе.
Глава 13
Утром встаю совершенно разбитая. Глаза и нос красные, голова раскалывается, а двигаться не хочется совершенно. Но у меня сегодня важная проверка, поэтому, собравшись с силами, иду собираться. Руслан ещё спит, поэтому я, налюбовавшись малышом, уезжаю.
Проверка проходит отлично. Учитывая связи Тимура, думаю, что это была простая формальность, но моё присутствие было обязательным.
— Виктория Андреевна, к вам пришли.
— Кто? — хмурюсь. Я никого не ждала.
— Антон Леонов.
— Антошка, — радуюсь. Хоть какой-то луч света.
Спускаюсь к нему, прося накрыть нам на крытой утеплённой веранде.
— Вика, — широко улыбается парень.
— Тоша, привет, — обнимаю его крепко. — Как я рада тебя видеть. Пошли на веранде пообедаем.
— Ты болеешь что ли? — хмурится Антон.
— Нет, просто прищепку на нос надела, — смеюсь. — Нормально, пошли.
Когда мы приземляемся за стол, я ему протягиваю меню:
— Заказывай, что хочешь.
— Ты обанкротишься, — ржёт парень.
— Ай, для тебя ничего не жалко, — машет рукой. — Рассказывай, как жизнь?
— Лучше, чем в деревне. Я тебе так благодарен. И Тимуру. Классный мужик. Работу мне предложил. Её, конечно, не мало, но мне нравится. Думаю, что-то своё в IT-сфере открыть со временем. А ты как? Как мой крестник?
— Хорошо, растёт парнишка. Про тебя спрашивал, может в гости заедешь?
— Давай, сегодня я свободен. Сама то как? Как с Тимуром?
— Не спрашивай. Кстати, никто не должен…
— Да я не дурак, Вик, меня предупредили. Любишь его?
Киваю.
— А он?
— А с ним всё сложно, — усмехаюсь, отставляя десерт. Аппетит пропал. — Но так как я его люблю, выбирать не приходится.
— Аня как? — старается всё также беззаботно спросить Тоша, но я всё вижу.
— Вчера к ней ездила. Ничего хорошего. Дебоширит, мне высказалась, какая я тварь. Ну и я не сдержалась, будет о чём подумать на досуге.
— А я… я могу посетить её?
— Думаю, что да, но боюсь, что не стоит. Она ни о чём не жалеет, Антон. Решать, конечно, тебе.
Парень задумывается, и я не мешаю этому процессу.
— Я хочу её увидеть.
Звоню врачу, чтобы уточнить возможно ли это. Доктор разрешает, говоря, что после вчерашнего моего
