сделать с миндалем. Если хочешь, попросим добавить другие ароматы.
В этот момент в купальню зашла молодая девушка с подносом. На борт купальни рядом с Элией она поставила ароматный чай с лепестками роз, и посмотрела на Деметрия. Тот покачал головой.
Как только девушка ушла, он передвинулся поближе к Элии и нашел под водой ее ступни. Нежными движениями он принялся массировать пальцы, разминать ступни, поглаживать щиколотки. Элия сдерживала себя, чтобы не застонать. Когда он закончил и отпустил ее ноги, Элия все еще продолжала сидеть, запрокинув голову на бортик купальни, с закрытыми глазами и открытым ртом. Она медленно открыла глаза и увидела самодовольную физиономию Деметрия.
— Чаю? — спросил он и улыбнулся во весь рот.
Элия проглотила слюну и ответила:
— Да, пожалуй.
Она выпила чаю, и, собравшись с духом, поднялась из купальни. Затем, подняв простыню с пола, она повернулась к Деметрию, давая ему разглядеть свое обнаженное тело, сказала:
— Я жду тебя в соседней комнате, надеюсь, ты продемонстрируешь мне свои умения в массаже.
Пораженный Деметрий некоторое время продолжал сидеть в купальне, пытаясь осмыслить увиденное и услышанное. Он вышел из купальни, обернул простыню вокруг пояса и направился комнату, где его уже ждала Элия. Она лежала на животе, на мраморном столе, укрытом простынями. Рядом стоял невысокий комод, на нем Деметрий нашел масла в стеклянных бутылочках и изящных флакончиках.
— Опять миндаль? Или, — он прочитал надписи на бутылочках, — каритэ, оливковое, кокосовое, авокадо, аргановое, масло…
— Миндаль, — прервала его Элия, — приступай.
— Как прикажешь, моя госпожа, — Деметрий лукаво улыбнулся, откупорил бутылочку с миндальным маслом и щедро полил спину Элии.
Часом позже Элия решила, что она умерла и вновь воскресла. Такого блаженного состояния тела она не припоминала. Получаемое удовольствие нарушала лишь слюна, настойчиво пытающаяся вытечь из ее рта. Закончив массаж, Деметрий накрыл ее простыней и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с чашкой свежего чая и поставил рядом с бутылочками с массажными маслами.
— Я принес тебе чай. Если не можешь идти, я отнесу тебя наверх.
Элия с трудом оторвала свое тело от стола и присела. Забыв о наготе, она взяла чашку и жадно принялась пить. Подняв глаза, она обнаружила, что Деметрий нескромно разглядывает ее грудь.
— Бесстыжий, — произнесла Элия и покраснела. Она подумала о том, что все же ей нравится, как он смотрит на нее, и мурашки побежали по ее коже.
— Искусительница, — ответил Деметрий, подмигнув ей. Брови Элии поползли вверх:
— Я? Богиня ветра сама скромность и благочестие. Ты мой муж, так что формально я не нарушаю высокие моральные устои огненного принца.
— Формально нет, но пытаешься меня соблазнить, — ответил Деметрий, приподняв бровь.
— Может и пытаюсь соблазнить непобедимого и неприступного принца, — засмеялась Элия, затем добавила, — ты доставил мне невообразимое удовольствие, в ответ я тоже хочу тебя отблагодарить, что бы ты хотел?
— Если ты просто меня поцелуешь, я буду рад, — в его глазах горел огонь.
Элия спрыгнула со стола, подошла к Деметрию и нежно поцеловала его губы. Один раз, второй. Она почувствовала жар, растекающийся по телу, ее начал бить озноб. Деметрий привлек ее и прижал к своей груди, настойчиво продолжая ее поцелуй.
— О, прошу прощения, — в комнату зашла девушка, которая приносила чай, в руках у нее были белоснежные халаты для Элии и Деметрия, — я думала, вы уже закончили массаж.
Раздосадованный внезапным появлением девушки, Деметрий с трудом отстранился от Элии и произнес:
— Да, спасибо, мы уже закончили.
Лежа в своей постели, Элия думала о Деметрии, ее губы горели его поцелуем. Мысли о нем вызывали легкий озноб. Она погладила языки пламени на запястьях. Я влюбилась, подумала Элия, и закрыла глаза.
Утром после плотного завтрака они забрали лошадей и посетили несколько лавок, чтобы пополнить припасы. Когда все сумки и одеяла были уложены и привязаны к лошадям, титаны двинулись в путь. Выйдя из города в направлении долины реки Эритен, они оседлали лошадей и поскакали рысью.
Глава 11 От Тавата до Каленты
Добравшись до долины, они спустились по оврагу к берегу, где лошади пошли шагом. Двигаясь вдоль реки, Кетона и Санти наперебой рассказывали о проведенном в Тавате вечере.
— Санти попал во все цели в тире на улице развлечений и выиграл оловянный кубок охотника, а еще поднял сотню раз буйвола. Но за это приз ему не дали, потому что поняли, что он титан, — рассказывала Кетона, смеясь, — потом мы пошли в самую знаменитую в городе таверну. Инэль, как обычно, начал выяснять у хозяина и некоторых гостей про дорогу вдоль реки, постоялые дворы и прочее.
— Между прочим, я выяснил много интересного. Теперь я знаю, где нам остановиться на ночлег, и какие опасности могут нас подстерегать, — важно заметил Инэль, — пока эти двое, — она кивнул головой в сторону Санти и Кетоны, — развлекались, как малые дети.
— В таверне играла потрясающая музыка, поэтому, когда мы выпили на спор два кувшина вина, отправились танцевать. А потом Кетона спела для всех, — доложил Санти, внезапно покраснев.
— Ты пела? — переспросила изумленная Элия, — вот это да, не знала, что ты поешь!
— Изумительно поет, но редко, — с гордостью добавил Инэль, Кетона покачала головой, — не скромничай, сестра.
— Я пою не для всех, — скромно ответила Кетона и вздернула подбородок.
— Спой нам, — нарочито жалобно попросила Элия, — прошу, сестричка.
— Ну, не знаю, — застеснявшись, ответила Кетона, — я, верно, не в голосе сейчас.
— Пожалуйста, — взмолился Санти, сложив руки.
И Кетона запела. Ее голос был нежным и одновременно сильным.
Били волны морские о его берега,
Скальный остров как клык, был не весел,
Но однажды сирену на камни его
Море вынесло, он и не грезил.
Пробудившись от сна и поняв, где она
Пришла в ужас, заплакала горько
Море слезы прощало немало веков,
Чудо сможет спасти ее только.
Вдруг запела сирена в густой темноте,
Прерываема ветром, волн шумом.
Услыхав ее песнь, дрогнул камень во тьме,
потеплел нрав скальный, угрюмый.
Утром ранним бежизненный камень расцвел
Сотней тысяч колючих бутонов,
То был дар ее голосу преподнесен
Скальным островом с мрачным поклоном.
Лишь утихли шторма, ее сестры нашли
И забрали от скал одиноких,
Розы разом поникли на острове том,
Скалы стали острее иголок.
Спустя время сирена к нему приплыла
И запела вновь песню былую,
Нежно гладя рукой камни мрачной скалы,
Прошептала — тебя лишь люблю я.
Как возможна любовь между камнем и девой,
Глупо спросит меня обыватель.
Я отвечу, что видела свет,
Им влюбленные мир озаряют.
Притихшие титаны, казалось, не могли подобрать
