Елена все поняла. Ведь Габриель рассказывал ей, что их матери были близкими подругами.
Сильвия приняла Елену за ее мать, ведь они были очень похожи.
– Хильда, ты привезла с собой друга, – сказала мать Габриеля, глядя на своего сына.
Елена в панике смотрела на Сильвию. Что делать? Сказать этой пожилой женщине, что она ошиблась?
Но глаза матери Габриеля светились такой радостью, что сказать ей правду было бы слишком жестоко.
Елена потянулась и взяла Сильвию за руку.
– Это Габриель, – тихо сказала она. – Ты помнишь его?
– Нет, – пристально посмотрела та на своего сына. – А Иньяцио знает, что ты привезла сюда мужчину?
В ее тоне было что-то такое, от чего сердце Елены громко заколотилось.
– Он знает.
– Чудесно, – сжала ее руку Сильвия.
– Может, присядем? – предложила Елена. – Я очень устала, пока добралась сюда.
– Я попрошу, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить. Как насчет вина? У меня есть бутылка этого… Ох, как оно называется?.. То красное вино, которое ты любишь?
– Я бы выпила чашечку кофе.
– Сейчас все будет сделано, – улыбнулась Лоретта.
– Я вас знаю? – уставилась на свою сиделку Сильвия.
Они вместе усадили женщину обратно в ее кресло и поставили рядом еще одно для Елены.
Габриель расположился на диване, положил локти на колени и наблюдал за ними.
– Альфредо ничего не говорил, что ты приедешь, – сказала Сильвия.
– Наверное, забыл.
Каким-то образом они умудрялись беседовать, что было нелегко, потому что Елене пришлось притворяться своей давно умершей матерью, а Сильвия то и дело забывала слова и теряла нить разговора.
Лоретта принесла кофе и поднос с пирожными и удалилась.
Габриель не делал никаких попыток присоединиться к их запутанному разговору. Елена могла только представить, что он чувствует, когда его мать так сердечно принимала абсолютно незнакомого ей человека и не узнавала своего родного сына.
– Они сказали мне, что ты умерла, – вдруг сказала Сильвия, и Елена растерянно посмотрела на нее.
– Я болела, – выдавила она.
– Что на этот раз? Опять что-то с грудью?
– Нет. Не рак. Сепсис. – Мать Елены порезала палец, когда занималась садом. В рану попала инфекция. Хильда провела в госпитале пять дней, ей давали всевозможные препараты, но организм не справился с болезнью, и она умерла.
– Я говорила Альфредо, что Хильда никогда не умрет. Она не оставит своих сыновей и маленькую дочку. Забыла, как ее зовут.
– Елена.
– Да, Елена. Какое красивое имя. Ты получила то платье, которое мы отправили для нее?
– Оно прекрасно.
– Да, ты ведь прислала фото. – Сильвия повернулась и посмотрела на Габриеля: – Альфредо, ты не принесешь мне альбом? Хильда хочет посмотреть фотографии.
Габриель молча вышел из комнаты и вернулся со старым альбомом.
– Вот твой альбом, – мягко сказал он.
– Альбом? Но мы хотели вина, не так ли, Хильда? Того чудесного красного вина, которое ты любишь.
– Я посмотрю, не найдется ли у нас бутылочки, – ответил Габриель и с грустью посмотрел на Елену.
Она сочувственно улыбнулась и глянула на альбом.
– Можно? – взволнованно спросила она.
Габриель кивнул в ответ, и Елена открыла первую страницу.
Похоже, фотографии были сделаны вскоре после приезда Мантенья в Америку. На одной из них десятилетний Габриель сидел на старом диване рядом со своим отцом в этой же самой комнате. Они счастливо улыбались в камеру.
Еще фотографии. Барбекю на лужайке за домом. Празднование очередного дня рождения Габриеля.
Елена перевернула еще одну страницу, и ее сердце остановилось.
Она увидела своего отца рядом с Альфредо. Они сидели, обнявшись, за огромным обеденным столом, уставленным пустыми бутылками из-под вина.
На следующем снимке были ее старшие братья, которые разворачивали подарки у новогодней елки. Рядом с ними сидел Габриель.
Потом Елена увидела свою мать с пухлым белокурым младенцем на руках.
Еще одна страница. На этот раз групповой снимок детей Мантенья и Риччи. Елена потрясенно всматривалась в фотографию, на которой она сидела на коленях у Габриеля…
Ей показалось, что она упадет в обморок.
Она бывала в этом доме раньше. Ела и спала под этой крышей.
Когда она наконец смогла оторвать глаза от фотографий, то встретила вопросительный взгляд Габриеля и молча покачала головой.
Габриель встал на колени перед матерью и взял ее за руку.
– Нам с Хильдой нужно ехать.
– Ты отвезешь ее домой?
– Да. Но скоро я привезу ее обратно.
– А Иньяцио знает? – Лицо Сильвии помрачнело. – Он в тюрьме?
– Нет.
– Но скоро будет там, – решительно сказала она и коснулась дрожащей рукой щеки своего сына. – Габриель, он скоро будет там. Ты обещал мне.
Он поцеловал ей руку, потом обе щеки и лоб.
– Я обещаю тебе, что Иньяцио Риччи заплатит за свои грехи.
Сильвия настояла, чтобы проводить их. Тяжело опираясь на руку своей сиделки, она помахала им рукой.
– До встречи, Вероника, – попрощалась с Еленой Сильвия, но не сказала ни слова Габриелю.
Елена брела за Габриелем, словно зомби. Они сели в машину и поехали.
– Кто такая Вероника? – тихо спросила Елена, когда они выехали за пределы округа.
– Сестра матери. Она умерла десять лет назад.
– Твоя мама всегда такая?
– Да. Иногда она чувствует себя немного лучше, но почти не узнает меня. – Он тяжело вздохнул. – Теперь она потеряна для меня. Иногда мне приходится постараться, чтобы вспомнить, какой она была раньше.
Инстинктивно Елена взяла Габриеля за руку и сжала ее. Она могла себе только представить, как тяжело ему приходилось. Сильвия вела себя со своим сыном как с незнакомым человеком. И только под конец она смогла узнать его, и то всего на несколько секунд. И они говорили о том, не сидит ли в тюрьме отец Елены…
– Спасибо, что была добра к ней, – вымученно улыбнулся Габриель.
– Мне очень жаль, что она оказалась в таком положении, – сдавленно сказала Елена.
– Раньше она была самой энергичной женщиной в мире.
– Ты часто навещаешь ее?
– Как только появляется возможность. Когда я вышел из тюрьмы, я хотел отвезти ее обратно в Италию, чтобы она жила со мной, но врачи сказали, что переезд будет слишком большим стрессом для нее. – Он пожал плечами. – Я приезжаю к ней раз в две недели и раз в месяц остаюсь на выходные. Было бы намного легче, если бы у меня были братья или сестры. Мы могли бы по очереди ездить к ней. А так с ней остается Лоретта, которую в выходные подменяет другая сиделка. И у матери есть много друзей, которые постоянно навещают ее.
– Ей очень повезло с таким сыном.
Елена убрала руку. Ей не хотелось жалеть его, но разве она могла? В конце концов, он тоже был человеком, а его мать оказалась в ловушке прошлого.
