— Тебе нужно переодеться? — Двигался он очень тихо. И хоть я должна была привыкнуть к тому, как умел подкрадываться Джастис, в случае с Рэмом это ставило нервную систему на дыбы. Как можно вытаскивать контейнеры из пластикового пакета и не шуршать? — Я посмотрю за ним.
— Да, — стараясь хоть немного перенять суперспособность зверя, я поднялась и прокралась на цыпочках к лестнице.
— Он тебя все равно слышит, — усмехнулся Рэм.
— Тогда зачем ты изображаешь из себя фантом? — фыркнула.
— Привычка, — пожал он широкими плечами. — Давай быстрее.
Я сбегала к чемодану, выковыряла из месива одежды джинсы и широкую футболку, закрутила волосы в узел на макушке… и неожиданно рванула к зеркалу глянуть на результат. Все оказалось даже лучше, чем обычно — никаких кругов под глазами, кожа свежая, глаза блестят… Да Рэма можно прописывать вместо курса поддерживающей терапии для трудоголичек! Буквально пара ночей с ним — и я будто с курорта приехала. Мда…
Спустившись в кухню, застала его у окна. Обед снова был разложен по тарелкам, пахло кофе. Денвер мирно спал.
— Садись, — обернулся он.
— Вы же не ждете поесть с кем-то, — съехидничала.
— Но ты же к нам не относишься, — отодвинул он мне стул, а я впала в ступор. Показалось, что ослышалась. Он что, пытается соответствовать моим привычкам? — Садись.
Дальше «тупить» было опасно.
— Слушай, ребенку много всего нужно, — подтянула под себя ноги, наблюдая за тем, как он усаживается напротив.
— Выберешь, привезут, — взялся он хмуро за вилку.
— Что-то не так?
Я на какое-то время забыла, кто передо мной. Да, я сама в каком-то диком уязвимом порыве просила его остаться, но с нами еще ничего не ясно.
— Наверное, всё, — усмехнулся.
— Не так, как планировал?
— С тобой невозможно планировать, я уже говорил.
— И все же, какие планы? — Его взгляд сейчас очень напоминал тот, что был у утреннего медведя. Но меня всегда было сложно остановить. — Ты просил помощи… Свою часть договора выполнил — ребенок у меня. А я — у тебя.
— Позже, — опустил он взгляд в тарелку, пытаясь сбежать от разговора.
Я не смогла сдержать смешок:
— Ты стал папой ради своих целей, а теперь не хочешь о них говорить?
— Не стал. Пока что.
От его взгляда, возвращенного ко мне, пересохло в горле, а внутри все сжалось.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась.
— Ты забыла выполнить мою просьбу пройти обследование.
— Да, мне как раз нужно начинать предохраняться, — откинулась на спину стула. — Я смогу это обсудить с аккредитованными тобой врачами?
— Не сможешь.
Его взгляд наливался угрозой. Хотя я ясно видела — не испытывал никакого удовольствия от того, что мы возвращаемся к жестким переговорам. И я ошибочно приняла это за слабину с его стороны:
— Почему?
— Потому что снова плохо слышишь — я тебя выбрал. — Мы замерли, глядя друг другу в глаза, ровно на один вдох. — Утром ты обещала быть паинькой и сделать все, что попрошу. Я прошу быть моей женщиной.
Я прикрыла глаза, хмурясь.
19
С одной стороны все было понятно — я обещала расплатиться за его помощь и на самом деле готова была на все. Но…
— Неужели тебе все равно, что не оставляешь выбора? И я не пойму — зачем? Я обещала помочь и так. Неужели нам нужно разыгрывать эту комедию всерьез, чтобы твои меня подпустили… к чему? Выражению своего мнения в твоей общине? Но зачем это мне? Я выскажу все тебе…
— Мне нужен не только твой прежний опыт, — жестко оборвал он меня. — Я хочу, чтобы ты оценила ситуацию с двух сторон и разобралась, как остановить безвозвратные обороты. Но моя община не подпустит к результатам наших исследований человека, работающего в департаменте обороны… если этот человек ничего для меня не будет значить.
Я кусала губы, еле выдерживая удары его слов. Но биться в эту глухую стену не отказывалась:
— Хорошо, проведу исследование, выдам тебе экспертное мнение… и почему меня не отпустить?
— Поскачешь к своему коту? — вдруг зло усмехнулся.
— Что?! — не ожидала такого поворота. — Если бы я хотела этого кота, давно бы с ним была!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ни с кем бы ты не была, — жестко парировал он. — Такие, как ты, никого к себе не подпускают. Он поздно понял, что тебя надо было просто брать. И заметь, готов был исправиться.
— Зато тебе исправляться не пришлось!
— Потому что я долго выбирал, — припечатал.
Только что-то не вязалось в поводе и причинах. Пусть он постоянно обвиняет в том, что не слушаю его — я слушала. И слышала ложь. Не нужен ему мой опыт в работе!
— Очень интересно, и как же? Заказал маркетинговое исследование?
— Доверился инстинктам, — усмехнулся он. — Когда мне донесли, что под меня начали не особенно изящно копать, я заинтересовался, кто же это такой самоуверенный.
— Ух ты, — тяжело дышала я. — И что же дальше?
— Дальше — тебе понравилась ночь, в которую я не позволил тебе сбежать.
— Снимал пробу, — заводилась беспомощно. — Или наказывал?
— Наказываю я другими способами.
— То есть мне еще повезло.
Он сделал паузу, как единственный разумный участник бывшего разговора, а теперь — моей беспомощной истерики.
— Любое нарушение твоих личных границ привело бы тебя на крышу. Не я, так этот твой финансист бы тебя туда загнал, — жестко заговорил он.
Я зло усмехнулась:
— Ты мягко стелешь, Рэм. Но так загонять в угол человека умеют не все!
— Мне жаль, что так вышло, Вика.
И снова он это сделал. Разнес мой боевой настрой несколькими словами и вышиб воздух из легких! Все стихло вокруг, и только я осталась хватать ртом воздух. Но устремленный на меня пронзительный взгляд заставил вернуться в реальность. Денвер тихо стоял у дивана и изучающе смотрел на нас.
— Ден, — выдохнула я и поспешила к ребенку, едва ли не сгибаясь под чувством вины. — Ты проснулся… — Он протянул ко мне ручки, но стоило прижать его к себе, сразу перевел взгляд на Рэма. — Есть хочешь?
Идиотский вопрос — конечно же, он хотел! Полдня прошло, и его вряд ли кормили. Вина стала вообще еле переносимой, но я кое-как направилась к столу.
— Давай мне, — приказал вдруг Рэм, протягивая руку. — Поешь сама, я покормлю его.
Ну и как тут было поесть? Я даже не подозревала, что есть мужчины, которым невероятно идет держать на коленях ребенка. Денвер был поглощен изучением рук Рэма некоторое время, но тот не спешил предлагать ему полную ложку еды, поэтому пауза затягивалась.
— Его кормят с ложки, — подсказала я.
— Зачем? — глянул он на меня из-под бровей.
— Суп, кашу без ложки есть неудобно…
— Ну, может, не надо кормить кашей и супом? — он вдруг пропихнул большой палец Денверу в рот, но тот даже не дернулся, а только оцепенел, позволяя мужчине это. — У него полный набор зубов, ему нужно давать твердую пищу.
Я только раскрыла было рот, чтобы авторитетно возразить, когда вдруг Денвер заинтересовался куском мяса на тарелке и потянул его в рот. Только через несколько движений челюстями округлил глаза и беспомощно всхлипнул. Я подскочила со стула и бросилась к ним, только Рэм одним движением пальцев вытащил длинное волокно изо рта:
— Не спеши, — объяснил спокойно ребенку. — Вот это нужно откусывать…
Дальше они сосредоточенно обедали, а я задерживала дыхание каждый раз, когда Денвер тянул в рот очередной ингредиент.
— Скажи, ты меня очаровываешь или правда такой заботливый? — завороженно выдохнула.
— То, что тебя ошибочно очаровывает, называется инстинктом сохранения своего рода, Вика, — не отрываясь от занятия, сообщил он. — Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты мной манипулируешь с помощью ребенка…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Теперь — точно манипулирую, — улыбнулась. — Откуда такие познания в воспитании детей у такого занятого бизнесмена?
Он молчал долго, делая вид, что поглощен Денвером, прежде чем ответить:
— У меня была маленькая сестра…
