— Не знаю, — повела плечами. Задумавшись, вспомнила стук льда. — И что ты предлагаешь, мам?
— Ехать к нему, — фыркнула она так, будто это было очевидно. — Думаю, вы найдете, чем разгрузить этот вечер.
— А если он меня в лоб пошлет?
— Я куплю мороженое.
Глава 9
Пришла и оцепенела.
Стою перед черной металлической дверью и не могу шевельнуть хотя бы рукой, чтобы нажать на звонок или робко постучать. Именно робко, потому что вся решительность слетела с меня, стоило войти в лифт.
Даже охранник на входе в новостройку не стал пытать вопросами и молча пропустил. Видимо, запомнил меня по прошлому визиту. Спасибо ему. Потому что если бы я стала объяснять ему цель своего визита, то даже не вошла бы в лифт, стушевавшись еще у двери подъезда.
В сотый раз поправляю волосы, которые еще дома решила оставить свободными волнами прикрывать плечи и часть спины. Оглаживаю платье на запах и проверяю узел на поясе. Переминаюсь с ноги на ногу, отравляя себя сомнениями.
Он же сказал, что сам позвонит. Может, нужно прислушаться и не ломиться в закрытую дверь?
Хотя, с другой стороны… Я приехала сюда через весь город, чтобы посмотреть на дверь его квартиры и уехать обратно. Поступок еще глупее, чем приехать без приглашения.
Вобрав в грудь побольше воздуха, с которым тело наполняется решительностью, поднимаю руку и жму на дверной звонок.
Приятный звон внутри квартиры и тишина. Скорее всего, его даже дома нет. Мой вечер грозит оборвать на поцелуе с дверью. Не та романтика, о которой я мечтала.
Всё ещё звенящая тишина. Ни шагов, ни шорохов. Поднимаю руку, чтобы второй и последний раз позвонить в звонок и уехать домой сторожить телефон в позе дерева.
Едва палец касается круглой черной кнопки, как внутри квартиры слышатся шаги. следует тихий скрежет замка и дверь медленно открывается, заставляя меня отступить, чтобы не получить ею в лоб.
Виновато улыбаюсь, прекрасно помня о том, что он меня не звал. Я сама пришла и ровно так же могу сейчас уйти, если он того пожелает.
Тяжелый взгляд скользит вверх по ногам, очерчивает фигуру. С особой тщательностью осматривает обнаженные участки кожи на шее и ключицах. И, наконец, достигает лица.
Черная бровь медленно выгибается, но Игорь не спешит что-либо говорить. По одному ему внешнему виду можно без труда понять, что он устал.
— Я могу уйти, — произношу я вместо приветствия, понимая, что, вряд ли, у него найдутся силы еще и на меня.
Он молча отступает от порога и кивком головы приглашает войти в квартиру.
Мелкими шагами переступаю порог в его обитель, или логово. Как знать…
Всё ещё чувствую на себе его изучающий взгляд. Ему словно интересно, как далеко я могу зайти в своей спонтанной решительности.
А я и сама не знаю…
Кладу клатч на край комода и начинаю медленно спускать с плеч пальто. Останавливаюсь, когда его руки накрывают мои пальцы и помогают справиться с этой деталью гардероба.
Он воспитанный. Не нужно считать за интимный жест приличия с мужской стороны.
Но сердце, колотящееся о грудную клетку, так не считает. Оно находится в тесном союзе с той частью моего мозга, которая наиболее наивна и уже придумала и расписала весь наш совместный с Игорем сценарий жизни. Свадьба, дети, долго и счастливо…
— Виски? — предлагает Игорь, на что я отрицательно качаю головой.
Он проходит вглубь квартиры, оставив меня наедине с собой.
Неуверенно иду за ним. Разумная часть сознание вопит о том, что нужно уйти. Человек хоть и социальное существо, но у него нет круглосуточной нужды в чём-то обществе. Иногда гораздо приятнее побыть наедине с собой.
Игорь подхватывает с журнального столика стакан недопитой янтарной жидкости со звенящими в ней кубиками льда. Осушает одним глотком и возвращает его на место. Отходит к стене и почти растворяется в тени.
Чувствую себя неловко и немного лишней здесь. Не зная, куда деть холодные от волнения руки, сплетаю их замком за спиной.
Нервно кусаю губы, зная, что он изучает меня из тени, но не могу выдавить из себя и звука.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зачем ты здесь? — интонация мужчины режет осколком льда по коже.
— Потому что я так хочу, — отвечаю ровно, но голос предательски дрожит, срываясь на шепот.
— Хочешь? — снова эта высокомерная насмешка, свойственная людям его статуса.
Мужчина отталкивается от стены напротив и выходит на полосу тусклого света, льющегося из огромного, во всю стену, окна. Последние лучи закатного солнца освещают его силуэт. Высокий. Широкие плечи, скрыты белой рубашкой, рукава которой закатаны, демонстрируя сильные, немного загорелые руки с проступающей под кожей паутиной вен.
Рубашка расстегнута наполовину: он явно никого не ждал и не был готов к моему внезапному визиту, но всё же врасплох застал именно он.
Игорь делает уверенный шаг в мою сторону.
Рефлекторно выпрямляю спину и сглатываю тяжелый ком в пересохшем от волнения горле.
На красивых губах, обрамленных щетиной, таится тень улыбки. Тяжелый сканирующий взгляд голубых глаз проходится по фигуре. Этот взгляд, должно быть, был им украден у самого Дьявола, иначе я просто не в силах объяснить, почему была готова отдать ему душу, при первой же нашей встрече.
Невольно покрываюсь мурашками, но всё же нахожу в себе силы смотреть ему прямо в лицо.
— Чего ты хочешь? — задает вопрос и продолжает наступать на меня до тех пор, пока я не вжимаюсь спиной в стену. — Скажи мне, Диана.
Ладонью, едва коснувшись волос, упирается в стену в стороне от моей головы. Нависает грозной скалой настолько близко, что волнением спирает горло, когда я чувствую его теплое дыхание на губах.
— Чего ты хочешь? — повторяет он шепотом.
Пальцы свободной руки едва уловимо касаются шеи и опускаются ниже, посылая электрический разряд по всему телу.
— Я… — шумно выдыхаю и поднимаю на него взгляд, утопая в синем омуте сосредоточенных на мне глаз. — Я не знаю, — выдыхаю. Стыдливо опускаю взгляд и прикусываю нижнюю губу, когда он тихо усмехается.
— Вот именно, девочка, — последнее слово неприятно задевает оголенные нервы. — Ты ничего не знаешь обо мне. Не знаешь, кто я и, что я могу с тобой сделать. Ты слишком молода и наивна, чтобы объективно оценивать мужчину.
— Но, несмотря на это, я всё еще здесь, — отвечаю ему в тон.
Сердце замирает и начинает отбивать бешеный ритм о грудную клетку, когда его пальцы касаются пояса платья и провокационно тянут за один его конец.
— Здесь, — кивает он моим словам, продолжая нарочито медленно тянуть за пояс. — Но лучше будет для тебя же, если ты уйдешь прямо сейчас. Мои желания могут тебя напугать.
— Желания? — выдыхаю я, чувствуя, как пояс на талии слабеет и едва удерживает полы платья.
— Да, — снова холодная насмешка. — Я — мужчина. Мужчина, у которого есть определенные желания и намерения на твой счет. И для тебя же будет лучше, если ты прямо сейчас откроешь дверь и закроешь её с той стороны. Останешься — обратной дороги уже не будет.
Он отпускает шелковый пояс и платье беспрепятственно распахивается, открывая его взору обнаженную кожу, покрытую мурашками; кожу, что замерзает без его прикосновений, которыми он лишь дразнил меня.
Костяшками пальцев Игорь касается ребер и ведет неторопливый путь вниз, наблюдая за движением собственной руки. Он словно впитывает реакцию моего тела и на эти прикосновения тоже: легкие, почти невесомые.
Покорная его воле, в предвкушении чего-то большего, прикусываю нижнюю губы, пытаясь заглушить тяжелое шумное дыхание. Едва заметно выгибаюсь в спине, когда его пальцы проводят дразнящую дорожку вдоль края кружевных трусов, но не заходят дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Игорь снова не делает так, как хочу я. Снова доводит меня до исступления, когда я почти готова молить его о большем, и останавливается.
