Бор тяжело вздохнул. Ну что ж, чему быть – тому не миновать.
Внезапный порыв ветра заставил всех на плацу зашевелиться. Гномы, хоть и были в защитных очках и своих ушанках, но все равно непроизвольно попытались укрыться от внезапного шквала. Бор прикрыл глаза от ветра, выставив вперед ладонь. Соше такое нипочем, но ее почетному караулу пришлось туговато. Катарина была слеплена из той же глины, что и эолфка. Порыв ветра, поднявший с плаца пыль и песок, ничуть ей не мешал. Только волосы, подобно стягу, развевались на ветру, а вместе с ними удлиненная парадная мантия. Такая же красная, как и она сама.
И грянул гром. Повсюду, точно отсветы далекого зарева, засверкали молнии, а потом желтоватый сноп искр, вылетевший откуда-то из поднебесья, ударил в точности на другой стороне плаца. Напротив делегации Гильдии Ветра. Из места, куда угодил клубок небесного света, начали появляться представители Гильдии Водяной Башни. Они были негласными арбитрами происходящего. Там же был ужасный и страшный правитель стражей – Эрэм. Он в парадных темных одеяниях. Мрачный и сосредоточенный. Бор знал, что с Катариной главного стража связывают странные и запутанные отношения. Уж не потому ли посещение Эрэмом таких событий лично было чем-то само собой разумеющимся? Рядом с долговязым правителем Гильдии Водяной Башни был его личный телохранитель и кроме него еще двое стражей из личной охраны – маги, которые обеспечат защиту от внешних угроз, ведь при проведении подобных мероприятий защитный малый фон обычно снимают, и эти двое должны по мере сил заменить его, дабы уберечь от всевозможных напастей своего правителя. К чему к чему, а к собственной безопасности Эрэм относился весьма щепетильно, оттого вряд ли его стражи не имели особых магических умений. Нет, однозначно нет.
Командор пропустил момент, когда из-за горизонта показались три мощных летуна. Только нестройный галдеж гномов заставил его обратить на это внимание. Тогда-то путник запрокинул голову наверх. Свет от солнца был настолько нестерпим, что ему пришлось прикрыть глаза тенью от козырька фуражки. Солнцезащитные очки Бор оставил у себя в кабинете. Он не ожидал, что в такую рань, из-за отсутствия малого фона, натянутое небесное полотно настолько припечет.
А потом он увидел их…
В глубокой синеве небосвода виднелись легкокрылые корабли, разработанные инженерами Рэроса. Совершенно новые, едва сошедшие с конвейера. Вряд ли межпространственники. Скорее просто космолеты. Точно. Где еще можно увидить высокие турбины да косую метеоритную броню.
Оторвав взгляд от сереброкрылых небесных птиц, Бромур Туркун заметил, как лица его лучших пилотов посерели, а Сохиши Шиско что-то начала отчаянно кричать. Благо, ее быстро заткнули. Гномы заговаривали ей зубы, а главный механик пыталась им перечить. Безуспешно. К этому немалое участие приложила его знакомая. Анарин. Та самая, за которой отправился на Изнанку его товарищ – алеги. Сам Ласточка стоял рядом с ней, по обыкновению выкуривая свою очередную вонючую самокрутку. Он даже не пытался унять Сошу. Просто стоял в стороне. Анарин же, наперебой с гномами, что-то втолковывала главному механику. Негромко. Уверенно. Бор даже не заметил, когда эти двое истинных появились на плацу. Все-таки хорошо, что они наконец-то вернулись. Это, как проблеск надежды, вот только поможет ли он им.
Космолеты сели. Их моторы еще какое-то мгновение еле слышно шуршали, но затем и они затихли.
Люки открылись, и командор увидел, как по трапам спускаются миротворцы. Пилоты в спецовках, точно так же как и те, в которых одеты двое механиков. Вон и сам правитель Гильдии Огненного Вихря. Одет, как обычный летчик, с белозубой улыбкой и прекрасными светлыми космами непослушных волос, загоревший и лучащийся здоровьем. Он подходит к столбу Согласия, где уже стоят Катарина и Эрэм. Он что-то говорит другим правителям. Приветствует. Рэрос был ниже правителя Гильдии Водяной Башни, едва доходя тому до предплечья, но, в отличие от Эрэма, он все-таки не был так болезненно худ.
После того как закончились личные приветствия, был включен усилитель голосов.
– Я рада приветствовать союзные Гильдии на испытаниях нашего нового крылатика. Мое почтение вам, господин Рэрос, и вашей Гильдии Огненного Вихря, а также вам, господин Эрэм, и вашей Гильдии Водяной Башни. Да будет ветер покладист на нашем общем пути.
– Мое почтение вам, госпожа Катарина, и вашей Гильдии Ветра, а также вам, господин Эрэм, и вашей Гильдии Водяной Башни. Пусть огонь разгорится в ваших сердцах и небесная твердь станет прекрасным полем для наших общих скитаний.
– И вам мое почтение, господин Рэрос и госпожа Катарина, а также мое глубочайшее почтение вашим Гильдиям. Я признателен вам за приглашение и горд за ваши великие достижения. Пускай ни одна стихия не закроет это чистое небо в такой значимый для всех нас день.
Бор слышал, как правители говорили, но сам наблюдал за совершенно другим. Там, рядом со входом на плац, что-то происходило. Какой-то шум. Командор не мог сойти с места, а на таком расстояние что-либо понять было невозможно.
Действо начиналось, но он надеялся. Все еще надеялся…
10:15
Первое, что он увидел, когда очнулся, это потолок. Такого холодного и неприятного белого цвета, который бывает лишь внутри давно немытого холодильника. Не то чтобы на потолке процветали колонии плесени или же его облагородили разводы от потеков непонятных и невероятно липких жидкостей, но ощущение той самой брезгливой противности, которая появляется, стоит лишь открыть подобный кладезь микроорганизмов, он не мог спутать ни с чем иным.
Да, его напарник, в некотором роде, гений. Он с легкостью мог обставить в любой игре, требующей недюжинной логики и расчета, придумать выход из совершенно безнадежной ситуации, переплюнуть и предусмотреть практически все что угодно, но все это затмевалось, стоило лишь попасть к нему домой и открыть холодильник. Крысе всегда было интересно, как Лиса умудряется так издеваться над продуктами. Однажды он в поисках перекуса полез туда и обнаружил непонятный контейнер. Зная характер мага, путник решил достать и поинтересоваться, что же это было такое. Только когда Крыса окунулся с головой в пары гниения, сконцентрированные внутри коробка, он увидел на его дне тушку порядком разложившейся и завонявшей курицы. Когда же парень попытался уличить в безалаберности своего напарника, то оказалось, что Лиса сам искренне удивлен и находится в абсолютном недоумении по поводу того, откуда у него взялся данный экспонат.
Странный все-таки тип этот маг и весьма своеобразный. Говорили, раньше он работал с кем-то другим, но Крыса не знал с кем. Кто-то когда-то сказал ему, что бывший напарник Лисы умер, но как это случилось – так и осталось тайной. О том, что было еще до того, как этот необычный человек пересек границу Гильдии, чтобы стать путником, Крыса едва ли мог догадываться. Во-первых, потому что маг пришел в Путь раньше, а во-вторых, из-за того, что прошлое уже ровным счетом не имело никакого значения, а значит, спрашивать о нем – дурной тон.
Гильдия Ветра, Путь, путники… Все они были чем-то единым, абсолютным и целым. Невозможно было разделить эти вещи на составные части. Точно все было заранее подогнано кем-то свыше. Вроде бы со стороны все казалось тебе эдакой квинтэссенцией хаоса, а приглядись поближе, и с трепетом осознаешь то поразительное совершенство, с которым все здесь было продумано. Только подзащитные не всегда вклинивались в общую структуру, но и они были чем-то вроде связующих частей в этой общей жизни Гильдии Ветра. «Все закономерно, – порой повторял Крысе Лиса, – лишь стоит открыть глаза пошире».
Мир не изменился. Никто не заметил, как путник пришел в себя. Никто даже не почувствует этого, если это конечно, не видящий. Жаль, что большинство подзащитных здесь именно они.
Парень попробовал подвигать пальцами. Они поддавались ему медленно. Главное сделать первый шаг и не остановиться на середине пути. У него был стимул. Крыса никогда не любил госпиталь. Его атмосферу, запах, а особенно потолок. Еще он ненавидел эти сгустки света, которые вместо ламп были зажжены в тряпичных комнатах огромного общего зала.
Вот сейчас над ним горела такая лампа. Непонятный шарик света. Не яркий и не тусклый. Какой-то невнятный и неприятный. Свет от огонька фарфоровым свечением ложился на бледную плотную ткань штор, отгораживающую его импровизированную комнату – палату – от остального мира, точно парень был замурован заживо в этом тягостном месте.
От такого потока мыслей, стайкой ворвавшихся в его измученную голову, перед глазами у него все пошло кругом. Видимо, его сознание решило бойкотировать создавшееся настроение. Хорошо ли это или же нет – Крыса не знал. Все должно проясниться лишь со временем, а оно такая странная и непонятная вещь…
Обождав немного, чтоб поднабраться сил и утихомирить внутреннюю сумятицу, путник все же решил подняться с постели. Он делал это очень медленно, стараясь ненароком не разбудить у себя в голове или даже в самом теле затаившуюся боль. Парень знал, что она прикует его к кровати, а такого исхода событий он больше всего опасался. Это как старые воспоминания. Лучше порой их вовсе не тревожить…
