«Господа! Не так давно вы навестили в городе моего дядю, к сожалению, ныне покойного. Не согласитесь ли вы принять меня в среду утром по делу о капитале, им оставленном? Не думаю, что вы сможете помочь мне, но всё же хочу попытаться».
Подпись гласила: «Леонора Малан». Была ещё приписка:
«Мой визит к вам должен сохраняться в секрете. Особенно это касается моего дяди Корнелия Малана».
Леон почесал подбородок.
— Леон и Леонора, — пробормотал Манфред. — Одно это могло бы послужить темой для главы о совпадениях.
В среду, несмотря на пасмурное, дождливое утро, явилась мисс Малан в сопровождении человека, также знаменующего собой ещё одно совпадение. Худощавый тридцатилетний мужчина с неправильными чертами лица и блуждающими зрачками был представлен ею как мистер Джонс, бывший управляющий её покойного дяди.
Леонора Малан была изумительно красива. Таково было первое впечатление, произведённое ею на Леона. Он ожидал встретить невысокую, полную женщину и был приятно поражён, увидев эту величественную красавицу…
Она прошла с ним в маленькую гостиную, села на пододвинутый Пойккертом стул, после чего тот бесшумно вышел, притворив за собой дверь.
Леонора устремила на Гонзалеса быстрый взгляд и улыбнулась.
— Едва ли вы сможете для меня что-либо сделать, мистер Гонзалес, но, по мнению мистера Джонса, я должна была навестить вас, — произнесла она. — Вы, верно, удивлены, что я посягаю на ваше драгоценное время, заранее не веря в успех? Но дело в том, что я…
Её перебил мистер Джонс. У него был хриплый неприятный голос.
— Дело вот в чём. Леоноре достаётся в наследство около восьмидесяти тысяч фунтов. Я знал это ещё при жизни старика… Завещание при тебе, Леонора?
Она быстро кивнула, вздохнула, приоткрыла ридикюль, механически нащупала в нём серебряную коробочку, но тут же закрыла сумку. Леон протянул ей папиросницу.
— Вы знали моего дядю? — спросила она, беря папироску. — Бедный дядя Руз частенько говорил о вас.
— Скорее всего, неодобрительно, — заметил Леон.
Она кивнула.
— Да, он не любил вас. Вы стоили ему много денег.
Руз и его брат Корнелий были зажиточными фермерами в Вольных Штатах во время Бурской войны. Так как они были тогда на стороне англичан, то после перемирия жизнь для них стала довольно тяжёлой. Но вдруг на их ферме были найдены залежи золота, что сразу же изменило их положение. Оба переехали в Англию и поселились на двух соседствующих фермах в Оксфордшире. Ребёнка своей покойной сестры взял на воспитание Руз, правда, не без ворчания и жалоб, так как, подобно брату, он имел привычку оплакивать каждый грош, даже потраченный на себя самого. Оба брата были отчаянными спекулянтами и однажды доспекулировались до того, что их алчность превысила их кредитоспособность. Это привело их к встрече с Гонзалесом.
— Дядя Руз, — заметила девушка, — вовсе не был таким дурным человеком, как вы, пожалуй, считаете. Он, правда, очень любил деньги и был страшно скуп. Но иногда он был страшно щедр. Сейчас мне даже совестно брать эти деньги, скопленные им с таким трудом.
— Не беспокойтесь о нём, — сказал Джонс нетерпеливо.
— Вы твёрдо уверены, что эти деньги не приобретены нечестным путём? — перебил Леон.
Она покачала головой.
— Покажите ему завещание, — предложил Джонс.
Она достала из ридикюля бумагу.
— Вот копия.
Леон взял в руки документ и развернул его. Завещание было написано от руки, по-голландски. Тут же был и английский перевод. Покойный Руз Малан оставил всё принадлежащее ему имущество племяннице Леоноре Малан.
— Всё до последнего пенни, — произнёс Джонс довольным тоном. — Мы с Леонорой будем работать в Лондоне рука об руку: её деньги, мои мозги. Вы понимаете меня?
Леон прекрасно его понимал.
— Когда он умер? — спросил он.
— Шесть месяцев тому назад, — Леонора нахмурилась. — Вы, может быть, думаете, что я бессердечна… Я, действительно, не питала к нему особой симпатии, но я уважала его.
— А недвижимое имущество?
— По-видимому, всё, что осталось, — это ферма и обстановка. Оценщики дают за них две тысячи фунтов. А тысяча пятьсот уже получена под первую закладную. Она у дяди Корнелия. Между тем, Руз Малан должен быть очень богатым человеком. Он получал из своих южно-африканских поместий колоссальные суммы. Я сама видела не раз…
— Деньги ушли, — уверенно произнёс Джонс, — я обследовал весь дом. В погребе имеется несгораемое помещение. Там не оказалось ни одного пенни. Они ведь собаку съели на несгораемых помещениях, эти Маланы! Однако мне известно местонахождение несгораемого шкафа Корнелия, так что если он посмеет очернить этого ангела, то будь я проклят, если…
Казалось, его слова и манеры были неприятны девушке. Гонзалес подумал о том, что их дружба довольно подозрительна. Он слушал болтовню Джонса со смешанным чувством гадливости и недоверия, но кое-что интересное для себя он определил. Оказалось, что ни один из братьев не имел текущего счёта в банке. Хотя оба они изрядно и мудро спекулировали на южно-африканских биржах, все доходы по этим делам они получали в виде наличных денег. Оба скупца виртуозно уклонялись от уплаты налогов. К банкам они относились с недоверием, видимо, опасаясь податной инспекции.
— Не думаю, что вы можете чем-либо помочь в этом деле, мистер Гонзалес, — сказала Леонора, грустно покачав головой, — я даже сожалею, что напрасно отняла у вас время. Деньги исчезли бесследно. Господь с ними, я это не принимаю близко к сердцу. Работа меня не пугает, к счастью, я обучалась машинописи и на ферме напрактиковалась так, что теперь пишу очень быстро. Я вела корреспонденцию дядюшки.
— Скажите, был Корнелий на ферме, когда заболел его брат?
Она кивнула утвердительно.
— И за всё время болезни он часто отлучался куда-либо?
— Нет. Он на это время полностью забросил даже дела своей фермы. Он был у нас неотлучно.
— И когда ушел?
— Сразу после кончины брата. Больше я его не видела. Он написал мне письмо, в котором сообщил, что содержать меня не может и что мне теперь нужно самой позаботиться о хлебе насущном…
Леон молчал, погрузившись в размышления.
— Если говорить откровенно, мистер Гонзалес, — продолжала она, — я убеждена, что все деньги забрал дядя Корнелий после смерти брата. Мистер Джонс разделяет моё мнение.
— Мнение? Да я знаю это наверняка! — воскликнул остролицый субъект. — Я сам, своими глазами видел его выходившим из погреба с большим саквояжем! Старый Руз имел привычку держать ключ от несгораемой комнаты у себя под подушкой, но после его смерти ключа там не оказалось. Я нашёл его на вешалке в кухне!
Когда посетители направились к выходу, Леон незаметно задержал девушку.
— Кто такой этот Джонс? — спросил он, понизив голос.
Она казалась озадаченной.
— Он был управляющим на дядиной ферме… Он не глуп и… довольно мил…
Леон не стал это оспаривать и, услышав шаги возвращающегося мистера Джонса, осведомился о её ближайших планах. Она ответила, что хочет эту неделю провести в городе, чтобы подготовить почву для самостоятельной жизни. Записав её адрес и проводив посетителей до выходной двери, он вернулся в общую комнату, где его компаньоны сидели за шахматной доской и, казалось, были всецело поглощены партией.
— Она очень, очень хороша, — заметил Пойккерт, передвигая ферзя. — А вот о её кавалере этого не скажешь.
— Итак, она хочет вернуть свои деньги, — сказал Манфред.
— Вы что, подслушивали? — язвительно спросил Леон.
— Ситуация ясна и ребёнку, — возразил Манфред. — Что говорить, лет десять назад мы бы решили эту проблему довольно просто и быстро. Я мог бы назвать целый ряд способов…
— А я — только один, — быстро перебил его Гонзалес, — И если мой предположения соответствуют истине, а я уверен в этом, то мистер Дрейк поплатится за это.
— Мистер — кто? — Пойккерт взглянул на него с удивлением.
— Мистер Дрейк, — твёрдо повторил Леон. — Мой давнишний враг, с которым мы воюем уже лет десять. Ему известна одна из моих сокровенных тайн.
Джордж поглядел на него глубокомысленно. Лицо его вдруг озарилось.
— О, теперь я догадываюсь, кто такой этот мистер Дрейк! Мы уже сталкивались с ним, не так ли?
— Сталкивались, — серьёзно подтвердил Леон. — Но на этот раз его ожидает собачья смерть!
— А с этим Джонсом мы уже когда-то встречались, — заметил Пойккерт. — Лет восемь назад… Отпетая мразь.
На следующее утро Леон поехал в небольшой торговый город, расположенный неподалёку от фермы Малана. Здесь у него состоялась встреча с налоговым инспектором, которому он предъявил данную ему Леонорой доверенность. Инспектор вначале был не слишком разговорчив, но Леону удалось быстро растопить лёд его недоверия.
— Мы давно знаем, — сказал он, — что у братьев есть много неучтённых источников дохода. Оба они скрывали свои доходы в течение многих лет, но… мы не имеем улик. Несколько месяцев тому назад мы поручали одному сыщику наблюдать за Корнелием. Удалось найти место, где он прячет свои деньги: в колодце, наполовину наполненном водой, на глубине двадцати футов.
