– Столько денег в магазине оставила, – ворчала она, – а ничего не принесла. Курицу – в холодильник. Папа не звонил? Фарш – в морозилку. Он сегодня обещал не задерживаться. Картошку…
– В холодильник? – спросил Алешка.
– Почистить. О! – отозвалась она на звонок в прихожей. – Вот и папа. А у вас ничего не готово.
Я пошел открыть дверь. И даже сначала немного вздрогнул. На площадке стоял… наш адмирал. Только без усов. Но в своем бело-золотом кителе. Только без орденов.
Но это был не адмирал, а наш знакомый бомж Вася. Который живет в гнезде.
– Вот! – улыбаясь, сказал он и протянул мне сумку. – Это вы потеряли. А я нашел. Возле помойки.
Я заглянул в сумку – там лежали наши боевые кофемолки. А Вася радостно улыбался во весь беззубый рот.
– Я сразу догадался, что они ваши. На них написано, что они – Оболенские. Думаю, потеряли и сидят расстраиваются. А тут Вася – с сюрпризом.
Да, тот еще сюрприз!
– А в другой помойке, – светился от радости Вася, – военный пинжак нашел. – Он повернулся кругом. – Здорово мне идет? Красивый Вася стал? Только вот дырок в нем много. Да они мелкие, сквозь них не дует!
– А ну, снимай живо «пинжак»! – строго сказала за моей спиной мама. Она протягивала Васе папину куртку, вполне еще приличную.
– Этот пинжак тоже ваш? – удивился Вася. – Только его, видать, моль на груди побила.
– Бери куртку, – сказала мама. – Она без дырок.
– А где ты его нашел, Вась? – спросил из-за маминой спины Алешка.
– На хорошей помойке. Что возле парка.
«Хорошая помойка» была рядом с новым домом (его элитным называли), где проживало семейство Каштановых.
Мама забрала у Васи адмиральский китель, а он с удовольствием облачился в папину куртку. Повертелся:
– Еще красивше стал Вася, да?
– А вот это, – мама вернула ему сумку с кофемолками, – красивый Вася отнесет обратно на помойку.
– Не нравятся вам? – удивился Вася. – Можно, я тогда их себе заберу? Красивые, с фамилиями.
– Они не работают, – сказал я.
– А у меня, на моем дереве, электричества все равно нет.
Когда Вася ушел, довольный и курткой, и добычей, мама дала нам денег и послала в химчистку, привести китель в порядок.
– Срочно попросите, – наказала она.
В подъезде мы столкнулись с папой. Он был несколько удивлен. Но не нами.
– Выхожу из машины, – сказал он, – а навстречу знакомая куртка идет. Ваша работа?
– Мамина, – сказали мы. – Очень выгодный бартер.
Но какой именно, мы не стали папе говорить – лучше мы его обрадуем, когда получим китель из чистки.
– Надеюсь, – сказал папа, – она не обменяла мою куртку на Васину телогрейку?
– Надейся, – сказал Алешка. – А мы пошли. У нас еще туча дел.
– Куча! – поправил папа с улыбкой. – Куча дел. – И он вызвал лифт.
Когда мы подходили к химчистке, Алешка вдруг сказал:
– А мы, Дим, тоже сейчас с тобой бартер сделаем.
– Может, хватит? – Осторожность никогда не оставляла меня при Лешкиных авантюрах.
– А чё, Дим? Запросто. Он же ветеран. Ему скидка положена. А мы ему на эту скидку конфет купим…
Я не дослушал. Потому что у одного из мусорных контейнеров увидел Васю и подбежал к нему.
Вася без слов расстегнул «молнию» куртки:
– Передумали? Обратно меняемся?
– Нет, не передумали. Ты скажи: не видел, кто этот белый «пинжак» выбрасывал?
Вася жил на краю парка, на дереве. У него было там гнездо, как у горного орла. Милиция его не беспокоила. А с этого дерева Вася много чего видел. Он поэтому на той хорошей помойке всегда первым был, «сливки снимал».
– Видел, очень видел. Мужик такой. Тоже в пинжаке. В штанах. – Вася подумал. – И в шляпе.
– Все?
– Он из машины вышел. И бросил пинжак. А потом уехал. На машине.
– А машина какая? Запомнил?
– Легковая. На колесах.
– Я знаю, что не на гусеницах! Какого цвета? Какой марки?
Вася поскреб макушку.
– Красивого цвета. А марки я не понимаю.
Алешка оказался сообразительнее меня. Он показал Васе на ряд машин, выстроившихся вдоль тротуара.
– Какая больше всех похожа? Вот эта? Или эта? Или та?
Вася послушно пошел вдоль тротуара, разглядывая машины. Остановился возле зеленой «девятки».
– Вот такая! На колесах, я ж говорил.
– Точно? Похожа?
– Она самая и есть.
Бомж Вася не ошибся. Из подъезда вышел мужик в плаще, в штанах и в шляпе, сел за руль зеленой «девятки» и уехал.
Это был Томас.
Глава XI
В ЛОГОВЕ
Когда мы принесли парадный китель адмирала из химчистки, мама осмотрела его, осталась довольна и повесила в шкаф.
– Теперь только орденов не хватает.
– Будут ордена, – пообещал Алешка.
Он уселся за свой стол и начал что-то конструировать. Разобрал плеер, загнал в него зачем-то лампочку и пищалку от старого медведя.
– Это что? – спросил я.
– Это такой прибор для вызова ОМОНа. Нам его одна немецкая фирма для проверки предложила. Нажимаем кнопку и ждем.
Алешка нажал кнопку, на панели вспыхнул и замигал красный огонек. В такт ему приборчик стал негромко попискивать.
– А где ОМОН? – усмехнулся я.
– Через пять минут будет, – усмехнулся Алешка. – С автоматами, с дубинками и с собаками.
Услыхав про собак, Грета сразу подняла голову, насторожилась.
Алешка выключил прибор, снова включил его, проверяя.
– Порядок! Работает.
– А где ОМОН-то? – тупо спросил я.
Алешка расхохотался:
– Я отменил вызов, Дим! Пусть еще поспят, у них много работы.
У каждой компании всегда имеется свое укромное местечко. Там она собирается, обсуждает свои, не всегда хорошие, дела – и только попробуй туда сунься, если ты чужой.
Компания Шаштарыча тоже имела такое тайное местечко. Алешка его разведал. С помощью Зинки-Корзинки. Ее двоюродный брат Костик тоже учится в гимназии, Зинку туда не взяли – она занимает не то общественное положение, а Костю взяли, его отец зачем-то заседает в Городской думе. Ну и, конечно, кое-что о компании Шаштарыча Зинка знала. В частности, о месте их сборища. И всего за одну ржавую котлету для Чижика Алешке эти сведения продала. Более того, совершенно безвозмездно сообщила, что Шаштарыч собирает свою команду в логове всегда в одно и то же время – в семь вечера.
– Они там курят! – тоже безвозмездно донесла Зинка. – И пиво пьют. А некоторые – ругаются. Сказать, как?
– Не надо, – отказался Алешка. – А то я без них не знаю…
Путь нам предстоял сложный. С препятствиями. Первое из них – забор вокруг гимназии. Второе – внешняя пожарная лестница на чердак. Ну, и проникновение на сам чердак, пожалуй, самая сложная преграда.
– Несложная, – сказал Алешка и показал мне ключ.
– Откуда?
– Оттуда, – дал он короткий и понятный ответ.
Но потом все-таки объяснил: все от той же Зинки. Сперла на время из кармана своего рассеянного кузена Кости.
Алешка шмыгнул в папин кабинет и принес оттуда папин рабочий фонарь – очень сильный и яркий.
– А это зачем?
– Они, Дим, как монахи там сидят, при свечах. Пригодится. Пошли! Грета, рядом!
– Зачем нам Грета? – Я уже ничего не понимал.
– Это наш ОМОН, Дим, – пояснил Алешка. – Я тебе потом все объясню. Мам! Мы пошли с собакой гулять.
– Давно пора, – сказала мама из кухни. – Она у меня уже половину ужина выпросила. И котлета куда-то пропала.
По дороге Алешка, на ходу, инструктировал Грету:
– Слушаться! Лестница! Собака! Голос!
Я ничего не понял. А Грета все поняла, на каждое слово она отзывалась либо вилянием хвоста, либо грозным рычанием, либо задорным лаем. А когда Алешка спросил: «Все поняла?» – Грета подпрыгнула и лизнула его в щеку. Хотя ей это строго запрещалось.
Мы обошли гимназию и подобрались к ее забору со стороны парка. Алешка уверенно повел нас вдоль ограды.
– Здесь дырка должна быть. – Алешка внимательно шарил глазами среди пожухлой и мокрой травы. – Вот!
Под забор, с территории гимназии, нырял бетонный желоб. Для стока дождевой воды с теннисного корта.
Алешка шагнул в сторону и скомандовал Грете: «Ползи!» Грета с удовольствием выполнила команду и тихонько тявкнула нам с той стороны. Мол, ползите. Я вас жду.
– Ползи! – скомандовал Алешка и мне.
Я прополз. Грета тут же проползла обратно и лизнула в щеку Алешку, который уже стал на четвереньки.
– Так до утра и будем ползать? Туда и обратно? – шепотом возмутился я.
Алгоритм… Это нам на информатике объясняли. Как только Алешка и Грета оказались на территории гимназии, мне тут же захотелось выползти обратно.
А может, это вовсе не алгоритм, а нормальная здоровая осторожность?
Алешка взглянул на часы. И кивнул мне на беседку, обставленную кадками с пальмами.
Мы забрались туда, вольно разлеглись на скамейках и стали ждать.
Здесь было уютно. Раскатились по полу пустые пивные банки и бутылки от воды. Шуршали под легким ветерком обертки от жвачек и сникерсов, затаились под скамейками окурки сигарет.
