– Он умный. – Я запрыгнула наверх, изо всех сил оперевшись на руку Гамова.
Тот даже не пошатнулся, и, вопреки здравому смыслу, я легко и неконтролируемо задрожала.
– Кто умный? Роман? Автор? – Судя по тону, Гамов начинал раздражаться.
Прорыв светил оранжевым и манил, как в первый раз. Я посмотрела на припарковавшегося вдалеке Мишку и махнула ему рукой.
Гамов развернул меня за плечи.
– Успокойся, – бросила я. – Роман умный. Думала сначала, что точка напряжения – в самом понятии «стимпанк-нуар», но, оказывается, чего только в этой жизни не бывает!
– Почему – ты – не – пометила – роман – как – опасный? – раздельно проговорил Гамов, глядя мне в глаза. Я поджала губы и как можно более нетерпеливым жестом сбросила его руки с плеч.
– Не был он таким. Говорю же, слишком умный для подобной сетевой популярности. А что до ваших методов определения опасности – так в самом деле, Максим, обезьяны и те справились бы лучше.
С этими словами я подняла лицо к прорыву, прикрыла на мгновение глаза и подпрыгнула.
Чувство полета мешается с раздражением, злит и дурацкая мантра про «глок». Что это вообще такое, «глок», какого дьявола я лечу и почему вокруг царит невыносимый скрежет? Глаза открывать не хочется, но я беру себя в руки. Не зря же меня называют Бронзовой Олив. Стоп. Какая еще Олив?! Надоело это имя хуже пареной репы, не Олив я, и точка. А кто считает иначе – мама, папа, Гамов, например, – может быстро отправляться в финальный пункт назначения. Вместе со всеми своими… Гамов?! Гамов?!
Я открываю глаза в легкой панике и пытаюсь сфокусировать сознание хоть на чем-нибудь, кроме обжигающе-горячей фамилии. Кабинет, письменный стол, скрежет. Гамов, дурацкий Гамов, из-за которого я работаю в Закрытии фантастических реальностей. Сейчас как раз прорыв.
В дверь стучат.
– Войдите, – говорю, а сама привычным жестом тянусь к шестизаряднику под мышкой. Перекосила, переделала под себя чертова реальность. Надо бы зеркало найти и подивиться. Руки длиннее, чем надо, значит, и рост не подкачал.
– Роза? – осторожно интересуется зашедший внутрь Макс.
Как обычно – шик. Плащ, шляпа, костюм-тройка, карманные часы. Хоть сейчас на обложку какого-нибудь стимпанк-романа. Шестеренки в голове наконец притираются друг к другу, и механизм начинает работать.
– Здесь я Олив, как можно заметить.
Я встаю из-за стола и делаю шаг навстречу Максу. Поражают два открытия: вечернее платье, все отделанное медными по виду бусинами, и рост, который опять солиден до неприличия.
Макс протягивает мне руку, и я с удовольствием на ней повисаю. Привычный, знакомый жест.
– Мы что… – начинаю я, но он не дает договорить.
– Совладельцы детективного агентства «Коппер энд Броун». Больше мне пока ни о чем не известно. Думал, ты расскажешь.
– Число не знаешь?
Мы выходим из кабинета. Я смутно вспоминаю, что нам принадлежит целый этаж.
– Пятнадцатое апреля. В газете вычитал.
– Отлично, – язвительно бросаю я, ловя осколки отражения в зеркале. Ослепительная блондинка, которой мне никогда не стать.
– Олив, может, хватит валять дурака, расскажешь что-нибудь? А то вечно ты навыясняешь подробностей, а мне разбираться с наемными убийцами… – Макс осекается, и я хмыкаю.
– Даже тебя подмяло. Самую малость.
– Внешность вроде та же.
Я поднимаю на него глаза. Та же – да не та. Чуть более лощеный, чуть меньше морщин… Чуть сильнее витает дух Богарта.
– Не суть, – бросаю я. – Деконструкция, Максик, помнишь еще?
Он кривится в неприятной усмешке, и я слегка расстраиваюсь. Сильный мир, хороший мир. Издать бы.
– Не вижу, к чему прицепиться.
– Ну так пойдем посмотрим. – На этот раз осекаюсь я. – Вернее, не пойдем. Вернее, побежим, потому что сейчас начнется.
Металлический скрежет подтверждает мои опасения.
– Что такое? – орет Макс.
– Да ничего. – Я переплетаю свои пальцы с его. – Просто конец света. Просто – бежим!
Сказать оказывается проще, чем сделать. Платье тяжеленное и тянет к земле, но мы все-таки кое-как добираемся до машины, я прыгаю за руль – в жизни не водила! – и жму автоматически на какие-то кнопки. Двигатель рычит, оживает, и вот мы уже рвем с места.
Кабриолет выглядит дурацки, но стоит целое состояние. Я вылетаю на прогалину, и Макс пораженно ахает. Мне даже оборачиваться не нужно. В покинутом нами центре кипит сражение. Огромные паровые роботы корпорации «Индиго» пытаются отстоять суверенитет людей, то и дело ломаясь и падая под ударами черных, как ночь, созданий.
– Роза! – орет Гамов, и я прихожу в себя. Дом не здесь. Это выдумка, глупость, ересь даже.
Я чуть киваю, забрасывая длинные прямые волосы на левое плечо.
– Деконструкция, не бегство!
– Гамов, проспись, – буркаю я, пытаясь отыскать подходящий тон. Выходит что-то туровское. – Центр через два часа будет лежать в руинах, наш офис – не исключение. Так что предлагаю все-таки добраться до твоего секретного логова в пригороде.
– Принято!
Всю дорогу мы молчим, потому что говорить при таком грохоте невозможно.
Пейзажи наконец сменяются на что-то более-менее знакомое по американским фильмам и сериалам. Машин попадается очень мало, и я не могу не удивиться, хоть и продолжаю стойко вести нашего стимпанк-коня.
– От людей увозишь и места действия, – холодно констатирует Гамов, вольготно раскинувшись рядом со мной.
Я оглядываюсь и тут же возвращаюсь глазами к дороге, испытывая дикий ужас. Чуждый, некрасивый фон из высоток, аэростатов и ярких прожекторов рассыпается под ударами монстров, как конструктор «Лего».
– Ничего, сейчас они сами все за нас сделают.
Гамов шутку не понимает.
– И потом полезет эта нечисть в Москву. Замечательно, охренеть просто. Проблема в том, что у нас паровых роботов до сих пор не изобрели.
Я сжимаю губы.
– Дело не в людях. Они нормальные, насколько я успела понять.
– Тогда что здесь не так? Чем дело кончается?
– Адским побоищем. Развязки нет. Только кульминация, убивают девушку главного героя. Это задел на дилогию. – Гамов что-то неразборчиво и разочарованно бормочет. – Да нам плевать. – Я закладываю лихой вираж. – Подумаешь, какое дело. Развалим этот мир – и о второй части никто даже не задумается.
– Где полиция? – интересуется Гамов, видимо, ушедший в работу.
– Несколько часов назад всех стянули в город, – рапортую я. – Общество устроено правдоподобно, не волнуйся.
– А что мне волноваться? – ерничает он в ответ.
Фраза стукает по голове, и я молчу, наверное, с минуту.
– Как ты меня нашел?
– В книжном-то? О, у нас есть средства на случай прорыва. – Гамов задумчиво хмыкает.
Я мотаю головой – и наконец вижу вдалеке знакомую местность. Остается приглушить фары и ехать почти в кромешной темноте. Электрогенераторы уже отрубились.
– Чертов теслапанк, – сетую я сквозь зубы.
Гамов не реагирует. То ли термин для него не в новинку, то ли просто задумался. Изнурительная поездка наконец-то заканчивается. Мы вкатываемся в ангар, я долго и методично пытаюсь отыскать хитроумно запрятанный рычаг, наконец дергаю за него – и едва успеваю спрыгнуть на проворно опускающуюся платформу. Логово Макса. Тут-то мы с ним десять лет назад и познакомились.
– Отлично проработанный мир, – недовольно замечает Гамов. – Понятия не имею, что с ним делать.
– Деконструировать, Максим, деконструировать, – вздыхаю я, перегибаясь через дверцу и выключая страшный агрегат.
– Удружила советом, ничего не скажешь. Почему решила не издавать, а?
Я поднимаю глаза – в боковом зеркале они сумасшедшего темно-зеленого оттенка – и смотрю на Гамова как на придурка.
– Сам велел не издавать.
– Но не все же книги, Роза, не все! – Он со злостью швыряет плащ куда-то в темноту и выпрыгивает следом.
– Ах, так, Макс? Ах, так? Тогда послушай, я все объясню. Зефир давит на издательство, вынуждает печатать книгу, и одному богу известно, что об этом думают вовлеченные в процесс люди. Подозрительно, не находишь, пользоваться этой лазейкой слишком часто? Черт вас всех раздери. – Я скатываюсь на повышенные тона. – А тут дилогия. Да даже если не дилогия, какова логическая цепочка? У автора издают роман. Он на седьмом небе от счастья, конечно, пишет второй еще лучше. Потом третий. Ни один из них издательствам не уперся. Много фрустрации, много выпивки, много трескотни в Интернете. По сравнению с первой книгой, энергии в ноосферу выбрасывается куда больше. Так зачем огород городить? Деконструируем, и все.
– Знаешь что, Роза? – Гамов оборачивается ко мне, предварительно пощелкав тумблерами на каком-то огромном предмете.
– Что? – ни на мгновение не пасую я.
Агрегат шумит, разогревается. Становится чуть светлее. Автономный генератор, значит, успел сменить с прошлого раза.
Но Гамов не договаривает. Я слышу выстрел – и моментально оказываюсь под машиной с шестизарядником в руке. Чьи-то ноги невесомо убегают по направлению к запасному выходу, я перекатываюсь налево, в надежде зацепить нападавшего, но слишком поздно. Платье гремит по полу, адреналин разливается по венам, и я тихонько зову:
