– То есть?
– То есть ты так со своими девками можешь обращаться.
– Я не понял.
– Если не понял, то объясняю. Я с тобой общаться больше не хочу, если, конечно, тебе что-то будет нужно, пожалуйста, помогу, чем смогу, но от общества своего меня уволь.
Мои планы кардинально поменялись. Если раньше я хотел после тихого семейного праздника, каким я его представлял, спокойно поехать домой, проглотить порцию телевизионного фастфуда и спокойно заснуть, то теперь этого явно не получится. Нога инстинктивно вдавила педаль газа в пол, 100 км/час… 120 км/час… 160 км/час… На Кутузовском я нагло подрезал мастодонтообразный «Лэндкрузер», набитый братвой, и, взвизгнув тормозами, понесся по Новому Арбату. Уже через час я сидел в хорошо знакомой мне квартире на Басманной. Друг-барыга устало выравнивал карточкой жирные дорожки.
* * *
За окнами почти не бывает света. Утром серо, вечером черно. Смотришь на блеклый, ирреальный городской пейзаж и считаешь дни до отъезда. Одиночество ощущается еще более остро, чем обычно. Даже если в твоей постели каждое утро просыпается нежная двадцатитрехлетняя блондинка с ангельской внешностью. Даже если весь день твоя моторола не прекращает звонить. Даже если в надежде сбежать от одиночества ты каждый вечер садишься за руль и направляешься в центр города. Ты основательно рискуешь, разгоняя спортивную машину до ста сорока на гололеде. Мимо несется реклама и неоновая подсветка, витрины магазинов, вывески ресторанов и клубов, салонов красоты и казино. Деревья увиты сверкающими гирляндами. Празднично мерцают мигалки ментов, вспыхивают ксеноны правительственных броневиков, сирены старательно выводят «Jingle Bells». Людей почти не видно. Пролетарии уже отмечают праздники, пьют в своих спальных гетто, режут друг дружку под песни Михаила Круга. Усталые домохозяйки, уложившие спать своих пьяных мужей, смотрят ночные ток-шоу, в стареньком Sharp'e крутится сборник Баскова. Одинокие дамы бальзаковского возраста слушают Витаса. Интеллигенты по тысяча первому разу перечитывают Сартра, их саундтрек – Булат Окуджава. Степенные банкиры ложатся спать в своих шестиэтажных коттеджах с гаражами на восемь машин, бассейнами и залами для боулинга. Музыка их не интересует. Молодые жены уныло берут в рот вялые члены банкиров, вспоминая с тоской крепкие хуи всех поимевших их охранников, водителей, тренеров и секретарей…
Незадолго до отъезда я созвонился с Таней и пригласил ее на свидание. До этого мы практически не встречались, если не считать моего дня рождения и двадцатиминутного кофе как-то вечером. Правда, мы много говорили по телефону. В какой-то момент мне даже показалось, что это оптоволоконное общение вот-вот превратится в нечто большее.
В тот вечер хотелось эклектики. На свидание я пришел в черном классическом пальто и розовом пуловере Strellson. Известно ведь, что сочетание несочетаемого – излюбленный прием из арсенала денди. Таня уже ждала меня. Она сидела за столиком, задумчиво-рассеянно курила. Официантка поднесла грейпфрутовый фреш. Я некоторое время помедлил, разглядывая девушку на расстоянии. Она была красива, несомненно, чем-то похожа одновременно на Ингеборгу Дапкунайте и Тайру Бэнкс, если такой гибрид возможен в принципе. Лицо ее при этом было… как бы сказать… одухотворено, что ли? Наконец она заметила меня, махнула изящной рукой. Накладные ногти немного портили картину. Я вообще-то довольно чувствителен к мелким деталям. Бывает, что, придя в гости или встречаясь с кем-нибудь в новом для меня заведении, я обнаруживаю некие детали интерьера, мельчайшие частицы, порой даже просто запахи, полностью выводящие меня из равновесия. Какое-нибудь настенное бра, рисунок на портьере, форма пепельницы приводят меня в бешенство. Гелевые ногти напрягали, но до настоящего раздражения было далеко. Я решил закрыть на это глаза. «В будущем поправим, – подумал я, – если это вообще будет актуально».
– Привет-привет, – Таня посмотрела на меня своими кошачьими глазами с чуть расширенными, словно от возбуждения или от наркотиков, зрачками, – как дела?
– Да как обычно, – я улыбнулся, не в силах отвести взгляд от ее глаз, – все ровно. Вот только…
– Что?
– Какая-то усталость общая, – я нашел в себе силы и отвернулся в поисках официантки, – конец года, накопилось, наверное.
– Мы с девочками поедем в январе в Ригу, к знакомым, отдыхать.
– С девочками?
– Ну да. Я же говорила, нас шесть подружек – Оля, ее ты знаешь, Фишка, Слоник, Маша, Кузя и я.
– Настоящая дружба? – спросил я, а сам подумал: «Фишка? Слоник? Кузя? Откуда же все они приехали?»
– Именно, – Таня отвлеклась на подошедшую официантку, – будьте добры, принесите мне теплый салат с китайской лапшой.
– Ты считаешь, она бывает? – я быстро пробежался по меню и заказал суши с белым вином.
– Уверена.
– Как можно быть уверенной? Дружба, если она существует, проверяется суровыми испытаниями, разлукой, предательством, в конце концов. Была у тебя возможность проверить дружбу?
– Вообще-то нет… – она помолчала, – но мы же дружим уже шесть лет.
– Срок ничего не значит, кроме того, что вы успели лучше узнать друг друга. Притереться.
– Разве это не важно?
– Не знаю. Дело в том, можно ли называть ваши отношения дружбой, в принципе. Конечно, вам весело вместе, у вас общие интересы, тусовка. Вы обсуждаете достоинства знакомых мужчин. Бесконечные «кто», «с кем» и «когда». И все это имеет отношение лишь к развлечению. Попади ты в серьезную передрягу, случись с тобой, не дай бог, конечно, какой-нибудь тотальный пиздец, вдруг общение с тобой превратится из отдыха в тяжкое бремя, связанное с опасностью, где будут эти фишки, слоны и носороги?
– Конечно, со мной.
– Ты так уверена?
– Да. А у тебя что, совсем нет друзей?
– Наверное, нет. Вернее, мне они просто не нужны.
– А как же мужская дружба? Странно, что у меня, женщины, друзья есть, а ты одинок.
– Спорный момент. В принципе, все мы одиноки. А что касается мужской дружбы, мне лично кажется, это просто миф, придуманный людьми.
– Зачем же было его придумывать?
– Как и большинство мифов, вроде религии например, чтобы как раз не чувствовать себя одинокими. Самообман. Что это такое вообще – пресловутая «мужская дружба»? Это что, когда друзья хотят выебать твою женщину, спиздить заключенный тобой контракт, построить дом больше, купить машину круче, чем у тебя? Когда они говорят за твоей спиной, что ты конченая мразь?
– Тебе, наверное, просто не везло с друзьями. То, что ты говоришь, звучит как-то страшно.
– Правда часто бывает страшной. Зато честной.
– Не знаю. Мне кажется, ты смотришь как-то… однобоко, что ли. Мрачновато как-то. Неужели не может быть простых человеческих отношений? Когда людям хорошо вместе. Или любовь… Ты и в любовь не веришь?
– Как раз нет. В нее я верю. Случается она редко, вот беда. Но любовь есть, точно.
– И как же понять, что вот она – любовь?
– Я где-то слышал определение любви. Сначала мне показалось, что это слишком просто, банально, может, даже пошло, но потом, после размышлений, я согласился. Определение точное, надо только принять его всерьез.
– Что за определение?
– Любовь – это когда можешь отдать свою жизнь за того, кого любишь. То есть, когда готов на самопожертвование ради него. Когда исчезает эгоизм обладания и остается лишь желание, чтобы любимому было хорошо.
Довольно поздно я отвез Таню домой. Перед расставанием, в машине, как-то инстинктивно, прижал ее к себе и поцеловал. Просто потому, что такова уж моя программа. Потому, что сбоев еще не бывало. Губы девушки были теплыми, нежными, податливыми и в то же время упругими. Ее язык был настолько ласков, что член мой встал, а в голову полезли мысли о минете. Промелькнула даже пара картинок в стиле hardcore. Впрочем, я и на вопрос о вероисповедании отвечу не задумываясь: порнография!
Однако я довольно быстро взял себя в руки и не ускорился. Красивых девушек каждый встречный мужлан старается уложить в постель при первой же возможности. Так уж получилось, что по интеллекту, образованности, общему уровню я слегка отличаюсь от ординарного мужского стада. Не надо ставить навязчивые цели! Во что бы то ни стало добиться секса, выебать, присунуть, отодрать… Пошло, провинциально и редко действует. Кроме клубных перепихонов «на одну ночь», конечно.
Ищу ли я в каждой встречающейся со мной женщине личность? Это слишком пафосно звучит, признаю, но я вправе искать. Пусть не саму личность, пусть только задатки, но не просто очередную дырку для моего хуя. Телки чувствуют это. Чувствуют и ведутся. Ведутся и заводятся. Как мой SLK, с пол-оборота ключа под названием «уважение».
И не важно на самом деле, испытываю ли я это так называемое уважение или вовсе отрицаю сам факт его существования…
