Сердце Минервы замерло. Она не знала, как это могло случиться или почему он это мог сделать, но у неё появилось ужасное предчувствие, о ком идёт речь…
– И кто это? – озадаченно спросил Северус.
Альбус откинулся на спинку кресла и произнёс роковые слова. Именно те, которых она и боялась.
– Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес.
– Поттер? — Минерва никогда не слышала такого потрясения в обычно вкрадчивом голосе профессора зельеварения. – Директор, это одна из ваших шуток? Он первокурсник Хогвартса! Детские истерики и несколько розыгрышей с мантией-невидимкой ещё не делают его…
– Северус, это не шутка, – Минерва почти шептала. – Гарри уже сделал оригинальное открытие в трансфигурации. Хотя я не знала, что он занимается исследованиями и в области заклинаний.
– Гарри не обычный первокурсник, – серьёзно сказал директор. – Тёмный Лорд отметил его как равного себе, и он владеет силой, что неведома Тёмному Лорду.
Северус повернулся к Минерве. Нужно было знать его очень хорошо, чтобы увидеть мольбу в его глазах.
– Я должен воспринять это всерьёз?
Минерва молча кивнула.
– Кто-нибудь ещё знает об этом… новом и мощном заклинании? – требовательно спросил Северус.
Директор посмотрел на неё извиняющимся взглядом…
Каким-то образом она знала, знала ответ даже раньше, чем он его озвучил, и ей хотелось заорать изо всех сил.
…и произнёс:
– Квиринус Квиррелл.
– Зачем, – её голосом можно было расплавить половину устройств в кабинете, – мистер Поттер ВООБЩЕ рассказал нашему профессору Защиты о своём новом блестящем заклинании для побегов из тюрем…
Директор устало провёл морщинистой рукой по столь же морщинистому лбу.
– Так уж случилось, что Квиринус просто оказался рядом. Даже я не видел в этом ничего плохого в тот момент, – директор помедлил. – Гарри сказал, что его заклинание слишком опасно, и не стал делиться с нами этим знанием. Когда сегодня я вновь спросил его об этом, он настаивал, что так и не раскрыл этот секрет Квиринусу и ни разу не опускал щиты окклюменции в присутствии профессора Защиты…
– Мистер Поттер окклюмент? Вы дали ему мантию-невидимку, у него иммунитет к сыворотке правды, и он дружит с близнецами Уизли. Альбус, вы представляете, во что втянули эту школу? – её голос был на грани вопля. – К седьмому году его обучения от Хогвартса останется лишь дымящаяся дыра в земле!
Альбус откинулся на спинку своего огромного мягкого кресла и сказал, улыбаясь:
– Вы забыли о Маховике времени.
Минерва не выдержала и вскрикнула. Но негромко.
Северус протянул:
– Стоит ли мне научить его варить Оборотное зелье, директор? Просто для полноты картины, на случай, если вы не удовлетворены размахом возможностей вашей ручной катастрофы.
– Может быть, в следующем году, – ответил Альбус. – Друзья мои, сейчас нам нужно понять, является ли Гарри Поттер организатором побега Беллатрисы Блэк из Азкабана. Даже по моим стандартам терпимости для безумств юности это несколько чересчур.
– Простите, директор, – Минерве очень редко доводилось видеть столь сухую усмешку Северуса, – но моё мнение – «нет». Это работа Тёмного Лорда, здесь всё просто и ясно.
– Тогда почему, – из голоса Альбуса пропала вся ирония, – когда я планировал забрать Гарри сразу же после его прибытия в Косой переулок, я обнаружил, что это приведёт к парадоксу?
Минерва ещё сильнее сползла в кресле, поставила левый локоть на твёрдый деревянный подлокотник, уронила голову на руку и в отчаянии закрыла глаза.
В узких кругах говорили, что лишь один аврор из тридцати получает право расследовать дела, где замешаны Маховики времени, причём из этих немногих одна половина уже безумна, а вторая – вскоре таковой становится.
– То есть вы подозреваете, – уточнил Северус, – что Поттер отправился из Косого переулка в Азкабан, а потом создал временную петлю, чтобы мы его забрали…
– Именно, – ответил голос Альбуса. – Хотя также возможно, что Волдеморт или его слуги, перед тем как устроить налёт на Азкабан, хотели убедиться, что Гарри прибыл в Косой переулок. И среди них был кто-то с Маховиком времени, кто послал сообщение об их успехе назад во времени, чтобы дать сигнал к похищению Гарри. Собственно, из-за того, что я подозревал такую возможность, я и дал вам с Минервой это задание перед тем как сам отправился в Азкабан. Я подумал тогда, что их операция провалится, но если спасение Гарри Поттера означает наблюдение факта их возможного провала, то я не смогу отправиться в Азкабан после этого, ибо будущее Азкабана не может взаимодействовать с его прошлым. Когда в Азкабане я не получил докладов ни от вас, ни от Минервы, ни от Флитвика, которого я попросил связаться с вами, я понял, что ваше взаимодействие с Гарри Поттером было взаимодействием с будущим Азкабана, и это означает, что кто-то посылает сообщения во времени…
Альбус замолчал.
– Но, директор, – возразил Северус, – вы вернулись из будущего Азкабана и взаимодействовали с нами…
Голос профессора зельеварения оборвался.
– Но, Северус, если бы я получил доклады от вас и Минервы о том, что Гарри в безопасности, я бы в первую очередь не стал возвращаться назад во времени, чтобы…
– Директор, я думаю, мы должны нарисовать диаграммы.
– Согласен, Северус.
Раздался звук расстилаемого по столу пергамента, скрипение перьев и дальнейшие споры.
Минерва сидела в кресле, подперев рукой голову и закрыв глаза.
Однажды она слышала историю о преступнике, которому по чудовищной ошибке Отдела Тайн достался Маховик времени, и авроре, которому дали задание выследить этого неизвестного хронопреступника и у которого тоже был Маховик. В конце истории оба оказались в палате Мунго для безнадёжно неизлечимых психов.
Минерва сидела с закрытыми глазами и изо всех сил старалась не слушать и не думать, чтобы не сойти с ума.
Спустя некоторое время, когда спор вроде бы утих, она сказала:
– Маховик мистера Поттера можно использовать только с девяти вечера до полуночи. Повреждена ли оболочка, Альбус?
– Согласно моим лучшим заклинаниям распознавания – нет, – ответил Альбус. – Но оболочки – изобретение недавнее. Обойти предосторожности Невыразимцев и не оставить следов… такую возможность нельзя исключать.
Она открыла глаза и увидела, что Северус и директор сосредоточенно изучают пергамент, покрытый мешаниной из множества линий, которые, несомненно, сведут её с ума, если она попытается в них разобраться.
– Пришли ли вы к каким-нибудь выводам? – спросила Минерва. – Только, пожалуйста, не говорите мне, как вы их сделали.
Северус и директор переглянулись, потом повернулись к ней.
– Мы пришли к выводу, – серьёзным тоном произнёс директор, – что Гарри в этом либо замешан, либо нет, что у Волдеморта либо есть доступ к Маховику времени, либо нет. Но, что бы ни произошло в Азкабане, никто не появлялся на кладбище Литтл-Хэнглтона, где в моём прошлом дежурил Хмури.
– Короче говоря, – протянул Северус, – мы ничего не знаем, дорогая Минерва. Хотя кажется очень правдоподобным, что здесь был как-то замешан ещё один Маховик времени. Я подозреваю, что Поттера подкупом, обманом или угрозами заставили посылать сообщения назад во времени, и, возможно, эти сообщения даже касались самого вторжения в тюрьму. Я не стану делать очевидного вывода, кто дёргал его за ниточки. Но я предлагаю сегодня в девять вечера проверить, способен ли Поттер вернуться назад во времени на все шесть часов, к трём часам дня, чтобы узнать, использовал ли он сегодня свой Маховик.
– Это кажется благоразумным в любом случае, – сказал Дамблдор. – Позаботьтесь об этом, Минерва, и передайте ему, чтобы затем он заглянул ко мне в кабинет, когда ему будет удобно.
– Но вы до сих пор подозреваете Гарри в том, что он был напрямую замешан в побеге из тюрьмы? – спросила Минерва.
– Это возможно, но маловероятно, – ответил Северус.
– Да, – одновременно с ним ответил Альбус.
Минерва ущипнула себя за переносицу, сделала глубокий вдох, затем – выдох.
– Альбус, Северус, зачем вообще Гарри это делать?!
– Я не могу придумать причину, – ответил Альбус, – но я не знаю никаких других способов, кроме магии Гарри, которые могли бы…
– Стойте, – воскликнул Северус. С его лица пропало всякое выражение. – Мне в голову пришла мысль, я должен проверить… – профессор зельеварения схватил щепотку дымолётного порошка, быстрыми шагами пересёк комнату к камину (Альбус торопливо взмахнул палочкой, чтобы его зажечь) произнёс «кабинет декана Слизерина» и исчез в языках зелёного пламени.
Минерва и Альбус переглянулись и пожали плечами. Затем Альбус опять углубился в изучение пергамента.
