злости. Я тихо простонала про себя, отводя глаза, затем пробормотала ответ.
— …две маленьких золотых монеты и восемь больших серебряных.
При упоминании стоимости, которую примерно заработал бы мой отец через два с половиной года, у всех глаза расширились, а их рты открылись в шоке.
— Две маленьких золотых монеты и восемь больших серебряных?! Как тебе удалось заработать столько…
— Я продала мистеру Бенно права на мой "простой шампунь", — сказала я в отчаянии. — Права на производство, права на распространение, права на установление цены… я продала все это ему, так что, когда пожиратель…
— Чтоооо?! — закричала Тори, которая постоянно помогает отжимать масло, чтобы сделать немного шампуня для нас. — Это так много стоит?!
Поскольку производственный процесс — это просто какой-то сбор орехов и трав из леса, их прессование для получения масла, это, конечно же, очень трудоемкий процесс, но не требует затрат для изготовления. Кажется, Тори не смогла понять, как что-то подобное можно продать за такие огромные деньги.
— Да, оказывается, что, если его продавать дворянам, то можно заработать много денег. У него есть мастерская для шампуня и всего остального, и…
Как только я собралась начать рассказывать Тори о мастерской по изготовлению риншама, мой отец прервал меня, закачав головой и сердито посмотрев на меня.
— Хватит уже об этом. Вот что я хочу знать: ты уверена, что симптомы твоей болезни вернутся?
— Да.
— …Когда? Основываясь на том, что ты уже рассказала, ты это знаешь, не так ли? Ты так быстро сменила тему, видно же, что ты не хочешь, чтобы тебя об этом расспрашивали, не так ли?
Я не ожидала, что он все так быстро разгадает. — Вау, ты быстро все понял… — вздохнула я.
Мой отец, услышав, что пожиратель не был полностью вылечен, пнул свой стул и ударил кулаками по столу. Конечно же, я не хотела говорить тому, кто так взбесился, сколько мне осталось. Несмотря на то, что я планировала избежать этого, он все же спросил меня напрямую об этом, не думаю, что я как-то смогу увернуться от честного ответа.
— Я твой отец, я все пойму… Давай же, сосредоточься.
Он смотрел на меня блестящими бледно-карими глазами. У меня такое чувство, что, если я попытаюсь обмануть его, то это уже не будет простой правда, от которой я хочу убежать, поэтому я открыла рот, чтобы честно ответить.
— …Около года.
— Чт…?!
— Она сказала, что думает, что следующий раз, когда лихорадка разбушуется, наступит примерно через год, поэтому мне нужно думать о будущем уже сейчас.
Тяжелая, гнетущая тишина окутала всю комнату. Моего отца, которого, как я думала, охватила ярость, он свесил голову и плотно сомкнул брови.
Тори первая нарушила тишину, она начала рыдать.
— Хныы… Мэйн, ты умрешь? Через год?…Не говори так!!
Она громко заплакала, выпуская все слезы, которые она пыталась сдерживать все это время, и вскочила со стула рядом со мной, схватив меня в крепкие объятия. Я обхватила ее руками и похлопала по спине, пытаясь успокоить.
— Тори, успокойся. Я же еще не умерла. Фрейда и глава гильдии продали мне волшебный инструмент, так что теперь у меня есть еще один год.
Слова, которые, как я надеялась, успокоят Тори, вместо этого оказались маслом вылитым на огонь. Она яростно закачала головой, рыдая взахлеб.
— Не… Не говори о том, как ты умирала! Остался всего лишь один год! Ненавижу! Хнык… и тебе же наконец-то стало лучше! Как будто мы снова можем пойти в лес вместе! Ты не можешь так просто умереть!!
Когда я умерла в качестве Урано, все произошло как большое землетрясение, так что мне не пришлось видеть горе моей семьи. Интересно, заставила ли я их плакать так же сильно обо мне? А теперь я заставила плакать и мою новую семью. Я такая ужасная дочь.
— Не плачь, Тори. Эй, ну давай же. Даже если у меня не будет магических инструментов, должно же быть что-то, что можно сделать с пожирателем, и я собираюсь выяснить это.
— А что, если ты не сможешь это найти?! Тогда ты собираешься умереть, да?! Нет! Ненавижу это! Уаааах!
Когда меня так крепко кто-то держит, к тому же и плачет еще из-за меня, что-то напряглось у меня в груди. Мои глаза стали горячими, и хотя я пыталась сдерживаться, мои слезы тоже начали течь ручьем.
— Тори… не плачь. А то мне тоже хочется плакать…
— ИК… извини, Мэйн. Я помогу тебе в поисках. Возможно, где-то есть что-то, что сможет тебя вылечить, и мы найдем это, так что… Ннн, но, даже если я пытаюсь не плакать, я просто не могу остановиться.
Мои собственные слезы все еще разливались, я похлопала Тори по спине, когда она изо всех сил пыталась перестать плакать. Мой отец сказал тихим голосом.
— Что ты планируешь делать, Мэйн? Фрейда ведь предложила какой-то вариант, да?
Я всхлипнула. — …Поскольку я не представляю, как именно дворянин будет относиться ко мне, я даже не могу представить, что могу быть отделена от моей семьи. Фрейда сказала, что дворянин, с которым она заключила контракт, позволил ей оставаться в семьей, пока она не вырастет. А что бы было, если бы он этого не позволил?
Ответ очевиден.
— Ее бы забрали немедленно, не так ли? Наверное, не так много дворян, которые готовы ждать…
— …Хмм, ты права.
Я даже не имею ни малейшего понятия о том, что в мире дворян нашли бы полезным в пожирающей лихорадке. Тем не менее, я думаю, что тот, кто предоставил дополнительное время нахождения в семье после подписания контракта, был действительно доброжелательным человеком. Если я считаю, что меня заберут сразу же после заключения контракта, то у меня не будет много времени с моей семьей, если я выберу такой вариант.
— Ну, знаете ли, я думаю, что все будет хорошо, если я просто продолжу жить со своей семьей до самой смерти. Я не хочу оставлять вас всех здесь…
— Мэйн…
Слезы заблестели на глазах моей мамы. Она слегка отвернулась,
