— Ваш король не примет слово женщины.
Медведица зарычала.
— Почему мы должны доверять любому из Железных Людей после того, что твой брат сделал в Винтерфелле?
— Я не Теон, — настаивала Аша… но цепи остались.
Когда сир Джастин ускакал в конец колонны, она стала вспоминать свою последнюю встречу с матерью. Это было на острове Харло, в Десяти Башнях. Дрожащий огонь свечи освещал покои матери, но ее большая резная кровать была пуста под пыльным балдахином. Леди Аланнис сидела у окна, пристально глядя на море.
"Ты привезла ты моего малыша?" — дрожащими губами спросила она. "Теон не смог приехать" — ответила она ей тогда, глядя на развалину, в которую превратилась женщина, давшая ей жизнь, на мать, потерявшую двух своих сыновей. А третий…
Посылаю тебе кусочек принца.
Чтобы ни произошло, когда в Винтерфелле произошел бой, Аша Грейджой не думала, что ее брат мог выжить. Теон Перевертыш. Даже Медведица хочет увидеть его голову на пике.
— У тебя есть братья? — Спросила Аша свою тюремщицу.
— Сестры, — как обычно грубо ответила Алисана. — Нас было пятеро. Все девочки. Лианна вернулась на Медвежий Остров. Лира и Джори с нашей матерью. Дейси была убита.
— Красная Свадьба.
"Да". Алисана на мгновение посмотрела на Ашу. "У меня есть сын. Ему всего два. Моей дочери девять". "Ты рано начала".
"Слишком рано. Но лучше так, чем будет слишком поздно".
"Шпилька в мою сторону", — подумала Аша, — "Ну и ладно". "Ты ведь замужем".
"Нет. Мои дети родились от медведя". Алисана засмеялась. У нее были кривые зубы, но в усмешке было что-то заискивающее. "Женщины Мормонтов оборотни. Мы превращаемся в медведей и ищем самцов в лесу. Все знают".
Аша улыбнулась в ответ. "Все женщины Мормонтов еще и бойцы".
Улыбка женщины угасла. "Мы такие, какими вы нас сделали. На Медвежьем Острове каждый ребенок учится бояться кракенов выходящих из моря".
Старая История. Аша отвернулся, цепи слабо зазвенели. На третий день лес зажал их, и разбитая дорога сузилась до переплетенья троп, став слишком узкой для их крупных фургонов. Кое-где они вела их мимо знакомых ориентиров: каменистой горы, которая немного напоминала голову волка, если смотреть под определенным углом, наполовину замерзшего водопада, арки из целого камня, заросшего бородой серо-зеленого мха. Аша знал их все. Она проезжала их прежде, направляясь в Винтерфелл, чтобы убедить ее брата Теона отказаться от своих завоеваний и вернуться с ней в безопасность Темнолесья. Мне этого не удалось.
За этот день они проехали четырнадцать миль и были рады этому.
Когда стемнело, возница направил повозку под дерево. Пока он распрягал лошадей, подъехал сир Джастин и снял кандалы с лодыжек Аши. Он и Медведица повели ее через лагерь к королевскому шатру. Хотя она и пленница, однако она все еще Грейджой из Пайка, а Станнису Баратеону доставляло удовольствие кормить ее объедками с его собственного стола, за которым он ужинал с капитанами и командирами.
Королевский шатер был велик, почти как общий зал в Темнолесье, но кроме размера, ничего выдающегося в нем не было. Его туго натянутые стенки из толстого желтого полотна выцвели и перепачкались в воде и слякоти, покрылись от снега пятнами плесени. На макушке его развевалось золотое королевское знамя с головой оленя внутри пламенеющего сердца. С трех сторон его окружали шатры мелких южных лордов, что прибыли на север со Станнисом, а с четвертой горел ночной огонь, выбрасывая в темнеющее небо завитки пламени.
Дюжина мужчин раскалывала кряжи, чтобы накормить пламя, когда Аша, хромая, пришла со своими охранниками. Люди королевы. Их бог был Красным Р’глорром, богом-ревнителем. Ее собственный бог, Утонувший Бог Железных Островов, был демоном в их глазах, и если бы она не приняла этого Владыку Света, то была бы проклята и обречена. Они с удовольствием сожгли бы меня как те кряжи и сломанные ветки. По слухам, после сражения в лесах некоторые призывали так и сделать. Станнис отказался.
Король стоял возле своей палатки, глядя в молитвенный костер. Что он видел там? Победу? Гибель? Лицо своего красного голодного бога? Его глаза глубокие ямы, его коротко подстриженная борода не больше, чем тень, проросшая через его впалые щеки и костистую челюсть. Все же была в нем властность, железная свирепость, которая говорила Аше, что этот человек никогда не свернет со своего курса.
Она преклонила колено перед ним.
— Сир, — я унижена достаточно, Ваше Светлость? Я обессилена, преклонена и сокрушена достаточно для вашей симпатии? — Освободите мои запястия от этих цепей, я прошу Вас. Позвольте мне ехать. Я не буду пытаться сбежать.
Станнис посмотрел на нее, как мог бы посмотреть на собаку, которая отважилась бы трахнуть его ногу.
— Ты заслужила это железо.
— Да, это так. Теперь я предлагаю вам моих людей, мои корабли и мой ум.
— Ваши корабли и так мои или сожжены. Ваши люди… сколько их осталось? Десять? Двенадцать?
Девять. Шесть, если считать тех кто достаточно силен, чтобы сражаться.
— Дагмер Волчья Пасть держит Торхенов Удел. Жестокий воин и лояльный слуга Дома Грейджоев. Я могу отдать вам замок вместе с гарнизоном.
"Возможно", — могла бы добавить она, но не стоило вызывать сомнения в этом короле.
— Торхенов Удел не стоит грязи под моими каблуками. Винтерфелл — вот что важно.
— Уберите ваше оружие и позвольте мне помочь вам завладеть им, Сир. Брат вашего Королевского Величества был известен умением превращать врагов в друзей. Сделайте меня своим человеком.
— Боги не сделали вас мужчиной. Как это могу сделать я? — Станнис повернулся к ночным огням и единственное, что он там увидел было танцующее оранжевое пламя.
Сир Джастин Мэсси схватил Ашу за руку и потянул ее в королевский шатер. “Это было плохо, миледи,” сказал он ей. “Никогда не напоминайте ему о Роберте.”
Я должна была догадаться. Аша знала, как бывает с младшими братьями. Она вспомнила, Теона мальчиком, застенчивым ребенком, который жил в благоговении и страхе пред Родрком и Мароном. Они никогда не вырастают из этого страха, решила она. Младший брат может жить до ста лет, но он всегда будет младшим братом. Она звенела своими железными драгоценностями и представляла себе, как приятно было бы подойти сзади Станнису и задушить его с цепью, сковывавшей ее запястья.
Они ужинали той ночью тушеным мясом худого оленя, которого добыл разведчик по имени Бенджикот Бранч. Но только в королевской палатке. Вне холстяных стен каждый получил горбушку хлеба и кусок черной колбасы не длиннее пальца, запивая все это остатками пива Гелберта Гловера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
