— Мы сами можем себя вести!
Да, да, да. Ринсвинд согласно закивал.
— Обойдемся без всяких подозрительных Великих Волшебников, пришедших из воображаемых мест!
Да, да, да.
— Поэтому разумнее будет убить его!
Да, да… нетнетнетнет!
— Ха! Да он сейчас смеётся над тобой! Посмотрим, как ты заговоришь, когда он наполнит твою голову огненными змеями!
Да, да, да.
— Пока мы тут спорим, Трёх Запряжённых Волов подвергают пытке!
— Народная Армия значит больше, чем отдельный человек, Цветок Лотоса!
Ринсвинд скорчил гримасу. У него уже начала развиваться острая антипатия к первому говорящему — естественная реакция на людей, желающих умертвить вас без промедления. А когда подобные типы начинают развивать тему насчёт того, что какие-то там вещи важнее людей, становится окончательно ясно, что вы угодили в серьёзный переплёт.
— Не сомневаюсь, что Великий Волшебник мог бы спасти Трёх Запряжённых Волов, — прозвучало у самого уха Ринсвинда. Голос этот явно принадлежал Бабочке.
— Совершенно верно, ему ничего не стоит спасти Трёх Запряжённых Волов! — поддержала Цветок Лотоса.
— Очень умно придумано! Но как он попадет в Запретный Город? Это же невозможно! Там его схватят и казнят на месте.
Да, да, да.
— Невозможно — но не для Великого Волшебника! — возразил голос Бабочки.
— Заткнись! — прошипел Ринсвинд.
— Значит, ты предпочитаешь узнать, какого размера мясницкий нож, который Две Огненные Травы держит в руках? — прошептала Бабочка.
— Нет!
— Он очень большой.
— Но, по его словам, в Запретном Городе меня обязательно схватят и казнят на месте.
— Не обязательно. Это всего лишь вероятность. С другой стороны, могу тебя заверить, если ты ещё раз попробуешь убежать от меня, эта вероятность превратится в реальность.
Мешок стащили с его головы.
Лицо, которое он увидел сразу после этого, принадлежало Цветку Лотоса. Впрочем, можно было увидеть куда более худшие вещи. Её же лицо навело Ринсвинда на мысли о молоке, горах масла и как раз должном количестве соли[79].
В число вещей похуже входило, к примеру, лицо Двух Огненных Трав. Это лицо не наводило на приятные мысли. Оно было жирным и сплющенным, с крошечными глазками-буравчиками и служило живым свидетельством того факта, что, хотя людей порой угнетают короли, императоры и всякие мандарины, довольно часто с этой задачей может прекрасно управиться ближайший сосед.
— Великий Волшебник? Ха! — фыркнул в этот момент Две Огненные Травы.
— Он может это сделать! — воскликнула Цветок Лотоса («и сливочный сыр, — подумал Ринсвинд, — и, может, шинкованная капуста в качестве гарнира»). — Он тот самый Великий Волшебник, что наконец возвратился к нам! Разве это не он провёл нашего Учителя через земли призраков и вампиров-кровососов?
— О, я бы не торопился утверждать, что… — начал Ринсвинд.
— Стало быть, Великий Волшебник допустил, чтобы его сюда приволокли в грязном мешке? — Две Огненные Травы злобно осклабился. — Ну что ж, посмотрим, какие он может творить заклинания…
— По-настоящему великий волшебник не станет опускаться до дешевых трюков! — воскликнула Цветок Лотоса.
— Вот это верно, — согласился Ринсвинд. — Не станет, и всё тут.
— Позор Огненной Траве за такие предположения!
— Позор, — подтвердил Ринсвинд.
— Кроме того, чтобы проникнуть в Запретный Город, ему понадобится вся его магическая сила, — добавила Бабочка.
Ринсвинд отметил про себя, что потихоньку начинает ненавидеть звук её голоса.
— Запретный Город… — пробормотал он.
— Всякому известно, что земля там буквально напичкана ужасными капканами и ловушками и на каждом шагу стражники.
— Капканы, ловушки…
— Так что же, он должен истратить всю свою волшебную силу на фокусы для Двух Огненных Трав, а потом терпеть, когда его будут медленно резать на мельчайшие кусочки в самой глубокой темнице?
— На кусочки? Э-э… И насколько мелкие?…
— Огромный позор тебе, Две Огненные Травы!
Ринсвинд болезненно улыбнулся Цветку Лотоса.
— По правде говоря, выдавил он, — я не настолько велик. Да, чуть-чуть я великий, — поторопился добавить он, заметив, что Бабочка нахмурилась, — но не очень.
— В писаниях Учителя сказано, что ты поразил многих могучих волшебников и решительно преуспел во всех опасных ситуациях.
Ринсвинд уныло кивнул. Это более или менее соответствовало действительности. Но в большинстве случаев всё это получалось ненамеренно. Тем временем, Запретный Город выглядит… как бы это сказать… очень даже запретно. Тебя туда явно не зовут. И не похоже, чтобы там торговали открытками. И наверное, единственный сувенир, который можно оттуда вынести, это собственные зубы. Упакованными в мешочек.
— Э-э… Я так понял, этот ваш воловий друг сейчас томится в какой-то глубокой темнице?
— В самой глубокой, — подтвердил Две Огненные Травы.
— А… кто-нибудь когда-нибудь оттуда выходил? В смысле из самой глубокой темницы?
— Как правило выходят оттуда только частично, — ответила Цветок Лотоса.
— Большей частью в виде голов, — уточнил Две Огненные Травы. — Которые насаживают на кол и выставляют над воротами.
— Но с Тремя Запряженными Волами этого не случится! — твёрдо заявила Цветок Лотоса. — Таково слово Великого Волшебника!
— Вообще-то, ничего подобного я не обещал…
— Обещал, — решительно оборвала его Бабочка.
Глаза Ринсвинда наконец привыкли к полумраку, и он разглядел, что находится в каком-то помещении вроде склада или подвала. Городской шум, сильно приглушенный, проникал через зарешечённое окошечко под потолком. Склад был битком набит какими-то бочонками и вязанками, и практически на каждом предмете кто-то сидел. На него, Ринсвинда, смотрели горящими глазами, с явным восхищением, но выражение лиц было не единственным, что объединяло собравшихся здесь.
Ринсвинд оглянулся по сторонам.
— Кто эти дети? — удивился он.
— Это, — объяснила Цветок Лотоса, — гункунгская ячейка Красной Армии.
Две Огненные Травы фыркнул.
— Ну и зачем ты сказала ему это? — спросил он. — Теперь его точно придется убить.
— Но ведь… все они такие юные!
— Может, лет им слегка недостает, — ответил Две Огненные Травы, — но по мужеству своему и чести они способны сравниться с великими древними воинами.
— И, наверное, они так же опытны в рукопашной? — хмыкнул Ринсвинд. — Я что-то не заметил за местными стражниками особой любви к детям. Это я к тому… А хотя бы какое-нибудь оружие у вас имеется?
— То оружие, которое нам понадобится, мы голыми руками отнимем у наших врагов! — провозгласил Две Огненные Травы.
Ответом ему был хор одобрительных восклицаний.
— В самом деле? И как же вы заставите их выпустить из рук оружие? — осведомился Ринсвинд.
Он указал на очень маленькую девочку, которая уклонилась от его указательного пальца, будто от заряженного ружья. На вид девочке было лет семь. В руках она держала игрушечного кролика.
— Как тебя зовут?
— Одна Любимая Жемчужина, о Великий Волшебник!
— И что ты делаешь в Красной Армии?
— Меня наградили медалью за развешивание листовок, о Великий Волшебник!
— С надписями типа: «Пожалуйста, Да Постигнут Наших Врагов Лёгкие Неприятности»?
— Э-э… — девочка вопросительно посмотрела на Бабочку.
— Восстание даётся нам нелегко, — объяснила та. — У нас нет… опыта.
— Так вот, я здесь для того, чтобы сообщить вам: распевая песни, расклеивая листовки и сражаясь голыми руками с вооруженными стражниками, ничего не добьёшься, — сказал Ринсвинд. — Если вы идёте против реальных людей с реальным оружием, это не сработает. Вам надо…
Его голос постепенно стих. Ринсвинд вдруг заметил, как пристально смотрят на него сто пар глаз и как внимательно вслушиваются в его слова двести ушей.
В эхо-камере своей головы он ещё раз проиграл сказанную речь. Итак, он сказал: «Я здесь для того, чтобы сообщить вам…»
Вскинув руки, он бешено замахал ими со стороны в сторону.
— …То есть, конечно, не мне учить вас, — поспешно начал он.
— А вот это правильно, — одобрил Две Огненные Травы. — Мы победим потому, что на нашей стороне сама история.
— Мы победим потому, что на нашей сторонне сам Великий Волшебник, — резко парировала Бабочка.
— А я вот что вам скажу! — прокричал Ринсвинд. — Я бы предпочел полагаться на себя, а не на историю! О чёрт, что я несу?
— Значит, ты поможешь Трём Запряжённым Волам? — уточнила Бабочка.
— Пожалуйста! — поддержала Цветок Лотоса.
Ринсвинд посмотрел на девушку, на слезы в уголках её глаз и на кучку подростков с разинутыми от восторга ртами, детей, которые верят, что, распевая зажигательные песни, можно и в самом деле победить армию.
