если ты кого-нибудь прибьешь ненароком?
Эйсхард молчал, сузив глаза.
— Я ведь имею право назначить тебе взыскание!
— Да. Имеете.
Отец всегда учил меня, что в противостоянии даже с заклятым врагом не следует опускаться до подлости. Взыскание Эйсхарду не принесет мне никакого удовлетворения. Ничего, я позже отыграюсь — повод он мне наверняка предоставит.
— Я слишком хотела победить, — подала я голос.
Они оба — целительница и Эйсхард — уставились на меня.
— Победила? — с сарказмом спросила мейстери.
— Да, — сказала я.
— Нет! — одновременно со мной произнес Лед. — Конечно нет!
Ну да, глупо, я специально его злила. Медея и Веела смотрели на меня как на сумасшедшую. Я медленно вдохнула и выдохнула. Это все кураж боя никак не выветрится, заставляя вести себя неуместно. Целительница кивнула Эйсхарду.
— Подожди за дверью. Ты знаешь, какой разговор нам предстоит.
«Какой?» — мимолетно удивилась я, однако сейчас дергающее плечо занимало мысли куда сильнее.
Целительница усадила нас рядком на кушетку и в первую очередь занялась моим носом. Тонкие пальцы потрогали переносицу, в носу защекотало.
— Не сломан, — удовлетворенно сообщила она, потом дотронулась до плеча, прислушалась к ощущениям, нахмурилась. — Плечом займемся позже. Чувствую застарелую рану.
Целительница лишь едва коснулась плеча, а боль поутихла, отступила на второй план и в голове прояснилось.
— Зачем вы нас позвали? — не выдержала Веела. — С нами все хорошо, честное слово. Я и не почувствовала падения, эфор Эйсхард меня подстраховал.
— Уж не думаете ли вы, кадет, что вас будут сопровождать к целителю после каждой тренировки? — мягко улыбнулась целительница.
— Нет? — удивилась Фиалка.
Ей наверняка трудно будет привыкнуть, что в Академии не станут трястись над каждым ее синяком и царапиной, в отличие от нянюшек, горничных, и… не знаю, кто там еще прислуживает в богатых домах.
— Нет. Вы здесь по другому поводу. Для начала представлюсь, меня зовут мейстери Иларра, в этом году я курирую одаренных первого курса.
Целительница улыбнулась, подошла к одному из стеклянных шкафчиков и вынула с полки три небольших флакона с темной жидкостью. Я успела подметить, что флаконов несколько десятков, вероятно, по количеству поступивших девушек.
— Распишитесь, — попросила она, протянув нам планшет с закрепленным на нем листом бумаги.
Я не ошиблась: передо мной был список из тридцати семи, теперь уже тридцати шести — строчку с погибшей Линелией Амси вымарали — имен.
— Что это? — с ужасом уточнила Веела, недоверчиво глядя на флаконы.
— Успокойся, вряд ли нас отравят! — цыкнула на нее Медея. — Что ты как маленькая!
— Действительно, вашему здоровью ничто не угрожает, кадет Ансгар, — уверила Веелу целительница. — Сейчас я все объясню. Не пугайтесь этого разговора.
Мы не испугались, но напряглись.
Глава 20
Мейстери Иллара не стала тянуть с объяснениями, сказала прямо:
— В настое подобраны травы и другие природные ингредиенты, но основной компонент здесь — магия. Снадобье позволит вам заниматься тренировками и физическими упражнениями наравне с юношами.
— То есть?.. — В глазах Медеи появилось понимание, да и я стала догадываться, о чем речь.
— Женское естество несколько дней в месяц делает вас уязвимыми и слабыми, но тренировки и практикумы девушкам во время лунарий никто не отменит.
Веела распахнула глаза и смущенно заерзала на месте. Такие откровенные разговоры в высшем свете не приняты: Фиалка чувствовала себя не в своей тарелке. Однако целительница и не думала делать скидок на девичью скромность.
— Эта микстура запрет нам животы? — грубовато воскликнула Медея. — Чудно́! Я согласна, даже говорить нечего! Только и мечтала избавиться от этой тягомотины!
И деловито уточнила:
— Надолго хватит?
— На год, — улыбнулась целительница. — Кроме того…
— Я не хочу! — воскликнула Веела, на ее щеках расцвели алые пятна стыда, но голос неожиданно был полон решимости. — Женское тело — сосуд для будущей жизни, а лунарии извещают нас, что тело готово принять эту жизнь. Такими нас задумал и создал Всеблагой!
— Поверьте, кадет Ансгар, снадобье не превратит вас в мужчину и не сделает вас менее женственной, — мягко сказала мейстери Иллара. — Зато избавит от множества проблем.
Но Веела качала головой и смотрела на флакон в руках целительницы с таким ужасом, будто та держала живую змею. Она, бедная, до сих пор не могла взять в толк, что в академии Торн-а-Тир никто не станет выслушивать ее причитания, утешать и гладить по головке. Жалко ее. Росла как тепличный цветок, окруженная заботой, с самого детства ее готовили к роли жены, матери и хозяйки. Фиалка все еще не верила до конца, что каменные стены форта не развеются как страшный сон и что она покинет их лишь спустя три года обучения, или уже никогда не покинет.
— И, кстати, о новой жизни, — продолжила мейстери Иллара: она пока не слишком давила на Веелу, давала ей привыкнуть к мысли, что придется принять снадобье. — Вы ведь взрослые девочки, понимаете, что появление, как выразилась кадет Ансгар, «новой жизни» во время обучения в Академии недопустимо. К счастью, настой надежно защищает от нежелательных последствий… Что за изумленные лица, кадеты?
Целительница рассмеялась, наблюдая за нашими ошарашенными физиономиями.
— Да, любовные отношения в Академии не запрещены. Во-первых, запрещать их совершенно бесполезно, во-вторых, даже попросту вредно. После практикумов телесная близость — лучший способ сбросить напряжение.
Веела зажмурилась и закрыла уши. Да и мне сделалось неловко оттого, с какой откровенностью мейстери Иллара называет вещи своими именами. Только Медея спокойно кивнула. Кадет Винс родом из небольшого поселения, а в провинции, в деревушках и селах, к таким вещам относятся намного проще.
— Я не буду заниматься этой гадостью! — с отвращением произнесла Веела.
— Кадет Ансгар, никто вас и не заставляет! — возвысила голос целительница. — Более того, внимательно выслушайте, что я вам скажу и запомните: никто не имеет права вас принуждать! Девушек в Академии традиционно намного меньше, чем юношей, поэтому для последних существуют строгие предписания. Любая попытка давления сурово карается. Я уж не говорю о насилии — за это виновных высекут плетью перед общим построением. Так что не бойтесь жаловаться командиру, или любому другому эфору, если Тайлера не окажется поблизости. Поняли?
— Нравятся мне такие правила, — весело сказала Медея. — Хоть что-то приятное в этом паршивом
