— Ты чего опять в мой дом завалился? ― недовольно спросил Мак, и я прямо-таки почувствовала, как от растущего в воздухе напряжения закололо пальцы. ― Своего нет?
— Снова не с той ноги встал? ― спокойно спросил Техас, и я в который раз поразилась его ангельскому терпению.
Я бы на его месте Маккейна уже придушила.
— Нормально встал. ― Он взглянул на тарелку Сейджа, а затем перевел взгляд на меня. ― И мне наложи.
— Сам наложи. Руки есть, где тарелки лежат ― знаешь.
Я ― не Сейдж, и терпение у меня было вовсе не ангельское.
Мак ничего не ответил.
Просто сунул форму целиком в микроволновку и с шумом захлопнул дверцу.
Я не видела, но пятой точкой чувствовала, что Сейдж недоуменно на нас глазеет. Но делала вид, что ничего не замечаю и продолжала варить кофе.
— Эй, кстати, ты подумал насчёт пятницы?
— Дерьмовая идея, ― ответил Мак, и я вздрогнула, когда поняла, что он стоит от меня не больше, чем в дюйме. Придурок потянулся к ящику и достал себе чистую вилку.
— Да ладно тебе, будет весело.
— Ты говорил так же в прошлый раз.
Сейдж усмехнулся.
— И было весело.
— Нет, ― хмуро ответил Мак, отвлекшись на заоравшую микроволновку.
— О чем речь? ― поставив на стол две чашки с ароматным мокко и пододвинув одну Сейджу, я взобралась на стул.
И хотя мне было плевать на Мака и его «дерьмовые» планы, предательское любопытство взяло верх.
— О вечеринке, ― с охотой признался громила, ― в эту пятницу. У нашего хукера ― Вудби ― день рождения. Он собирается хорошенько оттянуться, а Мак упёрся рогом и не хочет идти.
— Потому что «хорошо оттянуться» означает, что все снова в хлам нажрутся. А в субботу репетиция игры, не забыл?
— Да помню я, ― усмехнулся Сейдж, ― и уже взял с Вудби слово, что всё будет прилично.
— И он, конечно же, его сдержит.
— Кстати, не хочешь помочь нам с подготовкой? ― Улыбнулся мне Сейдж, проигнорировав издевку Маккейна. ― Заодно и на вечеринку останешься. Будет круто. И Аарон будет рад.
— Никки не поможет, ― отрезал Мак, с громким стуком обрушив посуду на стол, ― и на вечеринку не останется. У неё слишком плотный график.
Я недоуменно хлопнула глазами.
Слишком плотный график?
Это ещё что за ерунда?
— Остынь, приятель. Я ведь не у родителей Никки отпрашиваю.
Мак одарил друга злобным взглядом, и из их многозначительных переглядок я поняла, что ещё немного, и Сейдж засунет своё дружелюбие в его агрессивную задницу.
Поэтому решила взять огонь на себя.
Ну и ещё мне до щекотки в пятках хотелось задеть Мака.
— Ммм, знаешь… думаю, я смогу найти для этого немного времени в своём плотном графике. ― Нарочно выделила его же слова. Мак резко вскинул голову и стиснул зубы. А я, едва сдерживая улыбку, перевела взгляд на Сейджа. ― И с большим удовольствием останусь на вечеринку. Если конечно ваш хукер не будет против.
— Шутишь? Да он будет в восторге. К тому же такие конфетки, как ты, как раз в его вкусе, ― подмигнул мне Сейдж, и, как обычно это бывает, мне захотелось ему улыбнуться.
Напрасно.
Не тот повод избрала.
Мак резко бросил вилку в керамическую форму и с лязгом отодвинул стул.
— Чего это с ним? ― спросил громила, когда разъяренный придурок покинул кухню. Я изобразила такое же недоумение и равнодушно пожала плечами.
— Понятия не имею. Наверное, действительно, не с той ноги встал.
Сейдж хмыкнул, пробурчал что-то себе под нос и продолжил поглощать ужин.
А я так же задумчиво ― свой уже наполовину остывший мокко.
Никки и Мак
Как оказалось, Тейлор тоже собиралась на вечеринку к Вудби, поэтому, узнав, что на неё иду и я, потащила меня в город, чтобы присмотреть подарок.
Что можно было подарить игроку в регби?
Что вообще можно было подарить мужчине, да ещё и малознакомому?
До этого момента, честно говоря, задумываться над подобным мне не приходилось. Не сказать, чтобы я никогда не дарила мужчинам подарки, просто обычно подобными вопросами занимался Боб. Точнее, его помощница. Я была бы рада покупать подарки сама ― я любила это делать ― но к тому моменту, как у меня, наконец, появлялось свободное время, Венди обычно сообщала, что уже всё сделала и мне не нужно беспокоиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И так продолжалось восемь лет.
Восемь лет не моей жизни, не моих мыслей, не моих желаний.
Восемь лет терпения, принятия и надежды на то, что когда-нибудь будет иначе.
Напрасной надежды.
Как оказалось.
— Нашла что-нибудь? ― вопрос Тейлор вернул меня в реальность, и я поняла, что как дурочка зависла на наборе темно-синих мужских махровых полотенец.
Но вовсе не потому, что они мне понравились.
— Очень банально, не находишь?
— Как и всё в этом магазине. ― Устала выдохнула она. ― И в предыдущих пяти. Задача усложняется тем фактом, что у поганца Аарона почти всё есть.
— А что он любит? Ну, помимо регби.
Тейлор задумалась.
— Не знаю. У него вечно семь пятниц на неделе. То он почтовые марки собирает, то увлекается резьбой по дереву. В том году ударился в готовку. Мы подарили ему кучу кулинарных сборников и всяких кухонных прибамбасов. Через три месяца перегорел.
Я улыбнулась.
— Непостоянный, значит?
— По крайней мере, в том, что не связано с регби и алкоголем.
Она закатила глаза, и я улыбнулась шире.
Мы прошли ещё три магазина, но ничего путного так и не нашли.
Зато купили мне мобильник.
На этот раз я выбирала головой, учитывая, свою ограниченность в средствах.
Возвращаясь обратно, мы решили зайти в кондитерскую, в которой очень любила бывать Тейлор. С её слов здесь продавали вкуснейшие синнабоны в мире. И сегодня вечером она собиралась объесться ими, заедая горе от нашей неудачи.
— Здравствуйте, дядя Ву.
Седовласый мужчина за прилавком поднял голову и широко улыбнулся.
— Лори, девочка, я так рад тебя видеть.
Они обнялись, а затем Тейлор представила нас друг другу.
Джеймс Ву оказался приятным мужчиной примерно шестидесяти лет, который был счастлив упаковать нам пару килограммов ароматнейшей сдобы. И ещё немного свежих рисовых пирожных, которые, как он отметил, я просто обязана попробовать.
Пока я рассматривала витрины, Тейлор общалась с Ву.
Магазин был небольшим и, возможно, уступал многим другим в богатстве и ассортименте, зато выигрывал перед ними своей душевностью и теплотой. В воздухе пахло не только выпечкой. В воздухе пахло домом.
Вот почему здесь так хотелось остаться.
Громкий лай вынудил меня повернуться. Из-за шторки за прилавком выбежал щенок милейшего черно-бежевого окраса. Он намотал несколько кругов по залу, а затем прыгнул мне на ноги, вставая на задние лапы.
— Невыносимая собака… ну что ты на гостей бросаешься? ― начал причитать Ву. ― Сколько раз тебе повторять ― учись быть гостеприимной.
Щенок гавкнул в ответ и радостно вильнул хвостом.
Опустившись на корточки рядом, я улыбнулась.
— Какой хорошенький.
— Это девочка.
Глаза―бусинки, смотрящие в душу, мгновенно затронули мою.
— Как её зовут?
— Не знаю. Хозяева то ли забыли её, то ли оставили.
— В каком смысле? ― я подняла на старика глаза, и он пояснил:
— Вчера с утра на привязи сидела вон у того столба, ― Ву показал кивком на улицу, и мы с Тейлор посмотрели через витрину, ― лаяла, суетилась. Закрывал магазин около десяти, думал, ну заберут скоро, не могут же её бросить здесь. А утром пришел, она до сих пор привязанная сидит. Никто так и не забрал.
— Бедняжка, ― шепнула я, почесав малышку за ушком.
Бодрее завиляв хвостом, она упала на пол и перевернулась, требуя, чтобы теперь я почесала ей пузо.
— Подобрал её утром. ― продолжал Ву. ― Жалко стало. Впустил в магазин отогреться, накормил горячим супом. Но держать здесь не могу, сами понимаете, магазин, люди, витрины… ― выдохнул он, ― а у жены на шерсть аллергия, так что придется отвезти её в приют, если никто до вечера не хватится.
