– Ты видишь эти миры и бываешь в них. Более-менее можешь там ориентироваться. А вот когда попадётся мир, выходящий за рамки понимания, где всё, как вы говорите, вверх тормашками, где не видны никакие, даже самые отдалённые связи между вещами или явлениями, то знай, что здесь поселился выходец из Хаоса. Тут и надо его искать.
Страж снова с головой ушёл в игру, а Манин в ожидании следующего хода принялся рассуждать над сказанным. И в самом деле, если Мрак проникает в Упорядоченное, он обязательно привносит собственные, свойственные только ему изменения. Коль скоро сущность человека, его душа, подпала под демоническую власть, она и в Зыби будет вести себя в соответствии с чуждыми ей ранее понятиями. Тогда и здесь начнёт оставлять следы. Грязные, хорошо выделяющиеся на общем фоне. Если сам фон, конечно, благополучный. Главное, быть внимательным и фиксировать любые отклонения от нормы. Знать бы ещё, какие эти отклонения, и научиться отличать. В Зыби любой полёт самой странной фантазии может воплотиться в относительную реальность. Тут преобладают сплошные полутона, не содержащие классической разницы между чёрным и белым. Нет контраста, который не может не броситься в глаза. Пойди, разберись, где бред сумасшедшего, где видения запойного алкоголика или тяжелобольного, а где проявления истинного Мрака.
«Ладно, начнём работать, а там посмотрим», – решил Павел, завершая партию эффектным ходом, вынудив чёрного короля сдаться.
Брать реванш Балбес не захотел. Расстроился, наверное. А может, не был предрасположен к долгому сидению за шахматами. Кто их, демонов, разберёт. Взамен он предложил Паше прогуляться на КСП и создать свою полосу. Дав согласие, Павел и не заметил, как оказался на ровном, словно под линейку обрезанном, краю свежевспаханного поля. Взрыхлённая земля занимала ровно половину окружающего пространства. Вторая половина не была обработана, и представляла собой плоскую поверхность не тронутого плугом, плотно утрамбованного грунта. Казалось, полю нет ни конца, ни края, и тянется оно до бесконечности, теряясь в далёких Зыбучих просторах.
– Масштабно, – выразил Манин восхищение, представив, как Балбес впрягается в плуг и вспахивает всё вдоль и поперёк.
– А вот и гость, как по заказу, – Страж Хаоса показал рукой на кромку поля, за которой в ближайшей борозде образовалось два вмятых следа овальной формы с рельефным рисунком подошв на дне.
Они дымили, словно подверглись термической обработке. Белая парующая муть стала гуще, залила углубления и потянулась языками тумана вверх, прорисовывая очертания человеческой фигуры. Перед Стражами, постепенно утратив прозрачность, материализовался мужчина, стоя к ним спиной.
– Далеко ли собрались, уважаемый? – прогудел Балбес.
Нарушитель резко обернулся. Увидев его лицо, Манин ахнул. Это ж Румеев! Он что, решил податься в Хаос на поиски пропавшего демона? Надо же, какая трогательная привязанность.
Между тем Балбес обнажил шпагу и направил её в переносицу лазутчика. Выпученные глаза Румеева сошлись на острие, да так и замерли вблизи от носа, придав лицу нелепое выражение. Он не шевелился, скованный страхом, или другой, куда более могучей силой, стоя вполоборота. Страж Хаоса продолжал ораторствовать, старательно проговаривая каждое слово, чтобы совершенно точно быть услышанным и понятым:
– У нас с вами, сударь, два выхода из ситуации: либо вы убираетесь подобру-поздорову, либо я буду вынужден…
Не успел он договорить, как фигура Румеева подёрнулась сизой дымкой и растаяла, оставив на земле два быстро затягивающихся следа.
– Ну вот, – разочарованно протянул Балбес, опуская шпагу, – опять не дослушал. Что за лазутчики пошли. Забыл уже, когда последний раз Поединок объявлял.
– Куда он отправился? – Манин с интересом разглядывал то место, где только что были углубления, и не мог найти и намёка на следы.
– Обратно к Упорядоченному. Куда ему бежать. А тебе-то что?
– Я его знаю. Совсем недавно Мрак из него изгонял.
– Да? И как, удачно?
– Не очень, – Павел поморщился, вспомнив момент своего бессилия. – Там было ещё четыре демона. Пока с ними возился, все силы потратил. А на этого меня не хватило. Даже Поединок объявить не смог.
– Э-э, да ты расточитель. Сразу с пятью сущностями решил сразиться? Непрерывно, небось, одного за другим на себя вытягивал да расправлялся сразу? Глупо. Если уж ты вышиб их из Упорядоченного, обратно мимо тебя им не пройти. Так и будут в Зыби торчать вместе с тобой, если не захотят в Хаосе спрятаться. А вот обессиленного Стража им ничего не стоит миновать. Мог и погодить, поберечь силу-то. Она у нас быстро восстанавливается.
– Это я и так почувствовал.
Покрутив шпагой, Балбес как будто что-то вспомнил и, показывая Паше клинок, назидательно произнёс:
– Между прочим, рекомендую обзавестись аналогичной штуковиной. Удобная, силы на неё много не надо. Я с ней одно время с тремя сущностями непрерывный Поединок вёл. Устал всего наполовину. Эх, давно это было… – Он задумчиво приумолк. Наверное, погрузился в воспоминания о далёких временах, когда на долю древнего Стража выпали славные подвиги, схватки и победы.
Хотя почему древнего? «Да потому, – осенило вдруг Павла, – что его любимое оружие шпага. Не посещал он Упорядоченного, как же! Явно побывал в теле какого-нибудь мушкетёра или гардемарина. Иначе откуда такие познания о мире Порядка и умение обращаться с клинком? Ах ты, старый лис!»
– Тебя кто фехтованию обучал? – с подозрением спросил Манин.
– Был один мастер из ваших, захаживал ко мне поболтать. Заодно шпагами махали. Это мы так развлекались.
– И куда он подевался?
– Наверное, затворничает где-нибудь в Зыби, если связи с новым телом не нашёл.
– Как это? С каким телом?
– Ну, сущности, бывает, возвращаются в Упорядоченное, или в Хаос, когда там появляется новая телесная оболочка. Таков закон природы. Тело не может пустовать. Иначе какой в нём смысл. Оболочка ничто без начинки.
– Даже в Хаосе?
– А чем он хуже твоего Порядка?
Заводить спор на глобально-философскую тему о мироустройстве Паша не желал, поэтому быстро перевёл беседу в другое русло:
– Чего мне с полем-то делать? Плугом пахать?
– Да хоть лопатой, если силу тратить жалко. Я просто преобразовал землю, привязав это место к своей сущности. Советую сделать то же самое. Но не спеши, отдыхай чаще, а то опять быстро выдохнешься, а тут нарушитель пожалует. Толку от тебя никакого не будет, он и пойдёт спокойнёхонько дальше.
Манин попробовал воздействовать на нетронутую часть поля, чтобы сделать её такой же рыхлой, как за кромкой, но ничего не вышло.
– Эй, не торопись, – остановил его Балбес. – Дай мне уйти, тогда легче пойдёт. И начни не сразу от моей половины, а отступи подальше. Всё-таки созданная мной Полоса несёт часть моей энергии. – Он поднял руку в прощальном жесте, тронув пальцами поля шляпы. – За сим позволь распрощаться с тобою, Мавр. И прими совет: в Зыби можно отыскать много чего интересного, и получить опыт, о котором в обыденной жизни ты и мечтать не мог. Главное, суметь найти. Вся Зыбь возле Упорядоченного в твоём полном распоряжении. Там обитают энергетические сущности первоклассных бойцов, великих учёных, писателей и авантюристов всех мастей, живущих или когда-либо живших в вашем мире. Надо лишь найти способ встретиться с ними и убедить поделиться знаниями. Помни, что время здесь течёт по-другому. Не спеши с возвращением в тело, изучай Зыбь и её обитателей. Тогда без особых усилий начнёшь вычислять лазутчиков. Удачи, Мавр.
Страж Хаоса стал чёрным туманом, и в мгновение ока унёсся за горизонт, подхваченный порывом непонятно откуда взявшегося ветра. Манин покачал головой. Ему, наверное, никогда не привыкнуть к неожиданным появлениям Балбеса и его не менее стремительным исчезновениям.
Оказавшись наедине с полем, Паша приступил к строительству своей Полосы.
На этот раз он не торопился, периодически отдыхал, и по завершению работы не чувствовал себя таким измотанным, как после недавней схватки с Мраком. Совсем короткий перекур позволял полностью восстановить даже наполовину затраченную энергию. Медленно, полоса за полосой, рыхлый грунт покрыл всю поверхность, оставив ровную, как стрела, и достаточно широкую дорогу между участками двух Стражей. «Ничейная Земля, – сразу придумал ей название Манин, – и картофельная плантация вокруг. Не удивлюсь, если при следующем посещении увижу зелёные ростки».
Стоя посреди вспаханного поля, он осматривал дело своих рук. Вдруг заметил дорожку следов, что тянулась от нетронутой дороги в его сторону. Следы продолжали появляться, как по мановению волшебной палочки, приближаясь к Павлу, но того, кто их оставлял, видно не было. «Это что за невидимка разгуливает? А ну покажись!»
Воздух задрожал. Из ближайших четырёх вмятин повалил густой чёрный туман. Поднялся метра на два над землёй, и дымные столбы стали ногами, соприкоснулись, формируя в пустом пространстве туловище гигантского исполина. Прорисовываясь, он делался всё выше. Наконец образованную конструкцию увенчала вросшая в плечи конусовидная голова с выпирающими по бокам шарообразными наростами, которые, очевидно, служили органами зрения, а может, и слуха одновременно. В сочетании с двумя парами длинных щупалец вместо рук, выходящих не то из шеи, не то прямо из головы, видок был тот ещё. Кого хочешь напугает. Не дай бог кому-нибудь встретить в Зыби такое. Есть риск не проснуться. У Павла тоже поначалу сердце ушло в пятки, но он вовремя вспомнил про свои способности. Поработав над размерами тела, Манин сравнялся ростом с нарушителем, отчего почувствовал себя увереннее и, подбоченясь, выпалил первое, что пришло в голову:
