– Я Костру не нянька, – произнёс он. – Не… – Замолчал, когда из распахнувшихся дверей клуба появились младшие Костровы и Маша. – Так получилось…
Ему никто не ответил.
Михаил придвинулся к стеклу, его глаза прилипли к шатающимся фигуркам. И резко отпрянул, когда Дмитрий вдруг повернул голову и внимательно посмотрел в сторону машины.
Неужели заметил?
Чувствуя на себе внимательные взгляды покупателей, густо покраснел. И всё из-за Димки.
– Здесь план здания. – протянул сложенный пополам тетрадный листок. – Место, как пройти, окно… – Подумал, говорить или нет, – … и не шумите, ради бога… если жить хотите.
– Обрубки? – В голосе больше любопытства, чем страха. Похоже, сами они, как и Спирин, на заброшенный пустырь идти не собирались.
– Угу.
– Вот деньги. – Один из парней протянул объёмный рюкзак. – Как договаривались.
Михаил проверил пачки, руки при этом предательски тряслись.
– Вроде бы… – Подумал, что здорово придумал пригрозить звонком в милицию, если вздумают кинуть.
Водитель недобро хмыкнул:
– Тратить не спеши… пару дней.
– Не буду… – Губы не слушались. – Только я не соврал, там, правда, выход.
– И «АГ»?
– «АГ»… и многое другое.
– Ладно… – Короткая пауза. – Можешь идти.
Спирин взялся за ручку.
– Куда столько деньжищ то? – не сдержался Головин. – А?
– Надо… – отмахнулся Спирин, неожиданно чувствуя глупое желание накупить дефицитных продуктов и похвалиться перед Костровым.
– Ню-ню… – снова послышалось с переднего сиденья, и Михаил торопливо, дышать вдруг стало труднее, открыл дверь.
– Пока.
– Костру привет…
Спирин с силой захлопнул дверь.
Шлёп, шлёп… Вырывая из воспоминаний, навстречу попались двое прохожих. В одинаково серых плащах, галошах и с кожаными сумками. Идут друг за другом, чуть ли не в след. Смешно. Михаил отступил в сторону, пропуская. Первый мужчина проскочил мимо, не поднимая головы, второй скользнул рассеянным взглядом. Шлёп, шлёп… мокро захлюпало за спиной.
Спирин двинулся дальше. Разглядывая свинцовую хмарь неба, тяжело вздохнул: некрасиво с другом получилось… и Ленкой… в памяти всплыло лицо девушки, и Мишка окончательно расстроился: вырос Рыжик.
И внимание не обращает…
Снова остановился, втаптывая в грязь, брошенную кем-то пачку сигарет. Всё правильно, для неё он ботаник, в лучшем случае – друг брата.
Не замечая падающих сверху капель, Михаил тоскливо поглядел на небо. Подставил лицо студёным брызгам, серые глаза распахнулись навстречу тучам, пришёл в себя и побрёл медленно дальше.
Раньше было по-другому. Особенно в детстве. До того, как Димкин отец связался с криминалом, да и после, когда помирились. Спирин вспомнил неудачные попытки приобщить Костровых к здоровому образу жизни. Вытащить в парк, или на велосипедах уговорить покататься.
Иногда удавалось…
Ленка уже тогда была егозой, и, как брат, искала на свою голову приключений. Вместо ровной дороги норовила через бордюр перескочить, по траве или ступенькам. Разумеется, часто падала. Один раз приземлилась на пятую точку, сдирая коленки до крови. Сидит на земле, хлопает от шока растерянно синими глазищами, не знает – плакать или смеяться. Ну а Мишка, дурак ненормальный, не раздумывая (когда с велосипеда успел спрыгнуть?), подскочил, чувствуя внизу живота непонятную дрожь, начал на ссадины дуть, а пальцы случайно коснулись загорелого бедра… Опомнился, конечно, уступил место брату, но успел заметить изменившийся взгляд четырнадцатилетней девчонки.
Прошло с тех пор три года…
Задумавшись, молодой человек, не глядя, протопал по луже. Кроссовки промокли окончательно (водонепроницаемые, называется) и внутри противно захлюпало, пальцы стали неметь от холода.
Ругая себя за глупые мечты, Спирин выбрался на сухой участок дороги и несколько раз топнул ногами, стряхивая грязь. Простудиться не хватало. Рассеянно подумал, что не мешает снять обувь и отжать носки, но поморщился, представив, как это будет выглядеть. Неуклюже заковылял дальше, неожиданно со страхом вспоминая, на что похожа его корявая походка. На нечеловеческую поступь странного существа, являвшегося во сне почти каждую ночь.
Молодой человек помнил сон наизусть…
* * *
Хриплый вибрирующий вой сирены, казалось, проникал в самую душу. Давил на мысли, вгоняя в ступор и вызывая дрожь. Пришлось приглушить звук, включить параметрические сканеры, настроить радиосвязь и надеяться на безотказную работу передатчика.
Вовремя.
На другой стороне острова взметнулись яркие всполохи, и послышался приглушённый расстоянием рокочущий грохот: береговая противовоздушная оборона не выдержала и пропустила звено японских самолётов.
Аут…
Если ударят по ним и буровым установкам, всё кончено. Одна надежда: дорогостоящее оборудование и рабочие нужны всем.
Наивный…
На дисплее, прямо перед глазами, замелькали красные точки: противник, вторгшийся на территорию Содружества. Радар не справился с количеством целей, уменьшая разрешение, обиженно заскулил встроенной релюшкой, и изображение потеряло чёткость. Теперь можно бояться по-настоящему: теперь они рисковали попасть в плен.
А где плен, там и рабство.
– «Сахалин 19», «Сахалин 19», – послышался в наушниках позывной. – Говорит «Офис «А»». Как слышите? Приём.
– Слышу «Офис «А»». Что происходит?
– Срочная эвакуация. Повторяю, срочная эвакуация… Поняли? Подтвердите.
– Понял «Офис «А»». Приступаю.
– Пирс номер четыре. Вас ждут. Паром отправлен.
– Понял «Офис «А»». Приступаю…
По-прежнему далеко, и всё-таки заметно ближе, утробно ухнуло. Чёрный бархат ночного неба прорезали бежевые стёжки трассирующих вспышек и алые сферы ракет «земля-воздух», оставляющие за собой едва заметные в темноте борозды дымного следа.
«Сахалин 19» не удержался и включил максимальное приближение, на несколько секунд растворяясь в далёком бое.
Упрятанные в ночь современнейшей светомаскировкой бесформенные пятна наземных построек, и такое же чёрное, с дымными просветами клубящихся облаков небо, подсвеченное сверху полной луной, стали багровыми, будто тлеющие на ветру угли. Тонкие стёжки превратились в смазанные линии, упрямо выискивающие над собой ревущие турбинами самолёты. А ракеты, резко меняя в воздухе направление, вовсе слепили глаза. Но он продолжал смотреть, всецело захваченный невероятным зрелищем. Смотреть, как сотни килограммов смертоносной стали, затмевая луну, впиваются в облака и сжигают озон. Мгновение казалось: на этом всё кончится, небесное покрывало прошито насквозь, но неожиданно, то здесь, то там, на землю стали пикировать самолёты, оставляя после себя изрытые взрывом, спёкшиеся от огромной температуры дымящиеся оспины воронок.
Несколько самолётов прорвали первый эшелон обороны, резко взяли влево, и, прикрывая друг друга, стали приближаться к промышленным постройкам. Сознание разделилось: одна часть отслеживала движение неприятеля на дисплее радара, другая – через оптику наружного наблюдения.
Самолёты перестроились для захода на цель.
Неприметный с виду холм, в нескольких километрах к северу, пришёл в движение, закручиваясь по спирали и проваливаясь внутрь. Невероятно… Подозрительные изменения в ландшафте не укрылись и от лётчиков: звено штурмовиков разошлось веером, набирая высоту, меняя курс и разворачиваясь в сторону новообразования. Прошло тридцать секунд, и над землёй появилась бесформенная махина запрятанного в недра земли фантастического сооружения. Ещё несколько секунд, и… из тупого жерла, больше похожего на многометровый ряд параболических антенн, чем ствол какого-либо известного на земле оружия, вырвался прозрачный луч – узкий пучок энергии. На экране ночного визора пучок походил на струю раскалённого газа: воздух вокруг него дрожал и колебался, словно жаркое марево раскалённого асфальта.
Луч, меняя цвет, облизал облака и нащупал один из истребителей. Мгновение – и от машины остался ослепительный огненный шар распылённого над костром порошка магния.
Объёмный взрыв.
Истребители повернули. Пилоты решили вывести машины из-под удара, но Луч хищно метнулся следом, и ещё два самолёта, освещая ночь горящими дымными останками, рукотворными метеорами рухнули на землю. Последним повезло чуть больше. Пучок всепожирающей энергии скользнул от них в нескольких метрах. Самолёты рвануло и закрутило, затягивая в огромный невидимый торнадо. Ещё секунду штурмовики двигались прямо, продолжая отчаянно сопротивляться, затем окончательно потеряли управление, и, разваливаясь на куски, вращаясь, начали падать вниз. Парашюты так и не появились: либо пилоты погибли, либо отказала электроника. Но, все, кто следил за разыгравшейся в небе трагедией, единодушно склонялись к первому варианту.
