– Я должна найти сына! – сказала Марина, глядя куда-то перед собой. – Чует сердце – что-то неладное творится…
– Давайте мы разведчиков разошлем! – предложил Крюгер.
– Это само собой, – кивнула Марина. – Пусть смотрят в оба: с этими выборами жди любой пакости от злых сил. Усильте посты и будьте готовы к осаде!
– К осаде? – удивился Веник.
– Атаманша дело говорит! – сказал Крюгер. – Оборону усилить не мешало бы. Нюхом чую: кто-то решит попробовать нас на прочность…
Оглушительно взревело, и аудитория наполнилась запахом бензина: атаманша привычно оседлала своего боевого скакуна с японскими корнями. Марина защелкнула шлем и, прощаясь, коротко махнула рукой в черной перчатке – совсем, как в юности.
Некоторые вещи со временем не меняются. И это здорово.
2
А между тем еще один Кандидат в Маги, он же Игрок под несчастливым тринадцатым номером, неспешно шел по улице в сопровождении санитаров.
Надо оговориться насчет «несчастливого числа»: Саша Шум не считал себя несчастным человеком. Это только со стороны кажется, что тот или иной индивидуум несчастлив. На самом же деле, дающий такую оценку, просто примеряет чужую жизнь к самому себе. Пожалуй, вряд ли стоит согласиться с оханьем сердобольной бабульки по поводу разорванных джинсов внучки. Потому что внучка не от бедности и убогости в рванье ходит, а с целью выставить напоказ упругие и загорелые кусочки тела.
Также и Саша Шум всегда сердился, когда его принимали за сумасшедшего. И почему? Только потому, что ему было открыто куда больше возможностей, чем людям обыкновенным!
Что с того, что он говорил на вдохе, пугая знакомых и незнакомых? Просто так было нужно Саше. А объяснять каждому встречному, почему да как – просто сил никаких не хватит. Вот также, по своей постоянной занятости своими, никому непонятными размышлениями, Саша тот и дело забывал о таких мелочах, как снять штаны, отправляясь по нужде, или рот закрыть, чтобы при задумчивости слюна из него не капала…
Но разве это означало, что Саша Шум – несчастный человек? Отнюдь!
Хорошо, что эта волшебная Игра, наконец, расставила все на свои места, и Саша смог почувствовать себя в своей тарелке. Не в той тарелке, которой он двинул по уху Чипа, когда тот еще не был Чипом, а в той безумной тарелке, в которой пребывало все население Волшебной Москвы.
Здесь царило такое безумие, что назвать Сашу безумцем ни у кого не открылся бы рот.
Правда, с другой стороны, безумия-то никакого вовсе и не было.
Просто мир в Волшебной Москве на какое-то время стал… нормальным. Да, именно эта реальность, реальность магии, чудес – та, которой мысль и фантазия держат верх над материальной скукой – это и было подлинной реальностью.
Многие в Волшебной Москве давно узнали эту простую истину: нормальность «того», прошлого мира, мира, лежащего по ту сторону Локализации, весьма условна. Та «нормальность» была однажды создана искусственно – просто для того, чтобы оглушить человека обыденностью, затуманить его взгляд и заставить бездумно трудиться на благо неведомых хозяев.
Впрочем, не все были согласны с тем, что Маги на самом деле издревле были хозяевами людей. Поскольку Магов никто никогда не видел, то и обсудить с ними эту тему не было никакой возможности.
Однако Сашу Шума эти высокие материи не волновали. Как и его обязанности Кандидата в Маги. Даже красный пакет на голове, призванный экранировать мозг от дурного космического излучения, не помогал Саше сосредоточиться.
Просто сосредоточенность не была его сильной стороной.
А потому Саша не замечал, как шушукаются, косясь на него, санитары. Наконец, Чип откашлялся и сказал:
– Это, господин Кандидат… Нам бы к этому Архивариусу надо бы, а?
– А то здесь какая-то чертовщина творится, а мы понять ничего не можем… – пробубнил Дейл.
Словно иллюстрация к его словам, над головой пронесся, отчаянно свистя, крылатый полосатый гаишник: он преследовал вполне обыкновенный с виду, облезлый и дребезжащий, но при том неплохо летящий «запорожец»: то ли он пролетел на красный свет парящего в небе многостороннего светофора, то ли летел с превышением скорости.
На фоне потоков воздушных легковушек, грузовиков и троллейбусов уже вполне закономерно смотрелась странно преобразившаяся Останкинская башня – на этот раз с раздвоенной верхушкой, удерживающей огромный пылающий глаз…
– Я где-то это видел… – наморщив лоб, пробормотал Саша.
– Все это видели, – сказал Чип. – Так мы пойдем к Архивариусу?
– Ага, – кивнул Саша Шум. – Мы и идем.
– Но ведь к нему на метро ехать надо! – возразил Дейл.
– В метро я больше не полезу! – твердо сказал Саша. – Не хочу!
– Но… Как мы тогда найдем этого… Архивариуса? – озадаченно спросил Чип. – Нам ведь назвали только станцию метро и номер дома – и все!
– Не знаю, – решительно сказал Саша. – Но под землю больше не полезу…
– Надо спросить у кого-нибудь, – предложил Чип. – Кто может знать этого Архивариуса? Как к нему еще можно добраться?
Вся троица огляделась в поисках внушающих доверие прохожих. Таковых не оказалось: на улицах было полно подозрительных уродливых монстров, и почти не было обыкновенных людей. Как известно, Игра при Старте обильно раздавала причудливые личины. И в этом районе, очевидно, была особенно щедра на экзотику.
Только небольшая группа непонятно откуда взявшихся всадников была более-менее похожа на что-то привычное. Всадники эти были верхом на крепких коренастых лошадках, а над головами их реяли вымпелы – почему-то не с гербами и орлами, а с известными торговыми марками.
– Эй, уважаемые! – зычно окликнул всадников Чип.
Отряд верховых остановился. Лица всадников повернулись в сторону кричавшего и продемонстрировали свою вполне восточную сущность: этих конников можно было легко принять, например, за воинов Чингисхана и тому подобных Батыев.
Но жители Волшебной Москвы прекрасно знали: это воины-торговцы знаменитой Черкизовской Орды. И они вряд ли бы стали так вызывающе выкрикивать в их адрес. Но ни санитары, ни, тем более, Саша Шум, ничего не ведали про расстановку сил в Волшебной Москве: ведь они все еще не добрались до Архивариуса.
Всадники пришпорили коней и поскакали прямо в сторону Саши. Тому это ужасно не понравилось. Он попятился, прячась за спинами громил в белых халатах. Те тоже должны были, по идее, растеряться, но Игра лишила Сашиных телохранителей такого душевного свойства. И они просто ждали, пока всадники не подскачут совсем близко.
Всадники некоторое время в упор рассматривали Сашу, совершенно не обращая внимания на его телохранителей. Затем они переглянулись и покивали друг другу, словно соглашаясь с чем-то заранее обговоренным.
– Игрок? – отрывисто спросил один из всадников.
– Чего? – не понял Саша Шум.
– Кандидат? – уточнил вопрос другой всадник.
Видимо красноречие не было у них в ходу.
– А! – широко улыбнулся Саша. – Кандидат, ага. Вот!
И он похлопал по пакету у себя по пакету на голове: смотрите, мол, неужели не видно, что я именно Кандидат и никто иной?
– Это хорошо! – всадники радушно заулыбались. – Поехали к нам, в гости?
– Это еще куда? – нахмурился Чип.
Телохранители напряглись, ожидая подвоха.
– И вы тоже – поехали! – радостно воскликнули ордынцы. – Наша вас искала!
– Кто искала? – продолжая улыбаться, спросил Саша.
– Мы искала! – расползаясь в редкозубой улыбке, сказал тот, что был за главного. – Уже машина вызвали, едет! Наша будет очень довольна!
«Наша» действительно выглядела весьма довольной, если под «нашей» ордынцы подразумевали свою предводительницу.
Степанида встретила гостей в своем знаменитом трейлере – в самом центре огромного кочующего рынка Черкизовской Орды.
Саше в Орде понравилось: место это было шумным, в меру безумным, и в тоже время прогоняющим прочь все потаенные страхи. Здесь суровые воины-ордынцы удивительным образом неожиданно превращались в радушных торговцев всякой всячиной.
Но в гостях у Степаниды все было иначе: темные занавески на окнах тяжелая атмосфера благовоний, множество свечей, статуэток, амулетов по стенам – настоящая берлога гадалки из кочующего парка аттракционов.
И сама Степанида – огромная, безвкусно накрашенная, неспешно тасующая карточную колоду.
Гости уселись на стулья с высоким спинками перед столом, центр которого занимал большой стеклянный шар для гаданий.
– Я просто не верю своей удаче! – радушно улыбаясь, произнесла Степанида. – Игрок номер тринадцать, самый настоящий Кандидат в Маги, сидит у меня в гостях! Какая прелесть! А все считают его пропавшим…
