- Правильно, но у нас любой рабочий чувствует себя ответственным за свое дело и работает с полной отдачей. Потому мы и хотим, чтоб нас не покровительственно хлопали по плечу, а по-настоящему уважали. А такие люди, как ваш Адиль, умеют уважать только "вышестоящих".
Я взглянул на Сарию. От ее насмешливой улыбки не осталось и следа. Смущенная, даже испуганная, смотрела она на меня. Я замолчал...
Сария улыбнулась жалко, растерянно.
- Пойдемте за раствором, - сказала она, - мы задерживаем.
До конца работы Сария больше не задевала меня, ни разу не пошутила. Я стал жалеть о своей резкости - видеть ее грустной было невыносимо.
Потом, через несколько дней, я принес ей цветы, вернее даже не ей, а Адилю.
Вот как это получилось. Я полюбил после работы забираться высоко в горы хотелось побыть одному. Странное, новое для меня чувство - никогда раньше я не искал тишины и уединения.
И вот как-то, спускаясь по склону, я вдруг почувствовал аромат кокликоту и вспомнил, что несколько дней назад Сария искала в лесу эти цветы. "Адиль их очень любит", - сказала она. Солтан объяснил ей, что в лесу эти цветы не растут, а только высоко на скалах.
Я уже протянул руку, чтобы нарвать их... "Собирать цветы для Адиля!.." Потом представил себе, как улыбнется Сария, увидев эти цветы. Я собрал букет. Но Сария не улыбнулась, она удивленно взглянула на меня, потом на цветы, потом снова на меня и поблагодарила.
Мы больше не вспоминали с Сарией кокликоту, но я не жалел, что принес ей тогда букет.
... Все эти дни в больнице я непрерывно думаю о ней. Лежу, молчу, вспоминаю... Когда я понял, что Сария необыкновенная, удивительная девушка? Кажется, с первых дней. Она сначала ничего не умела толком делать и так терпеливо, внимательно выслушивала замечания и советы Керемхана. "Неужели у нее нет самолюбия?" - подумал я, но скоро убедился, что это совсем не так.
Как-то я проходил около их палатки, что, вообще го" воря, старался делать как можно реже. Сария сидела у входа с книгой в руках и делала в ней пометки, Я узнал книгу - это была книга "Конструкции мостов".
Услышав мои шаги, Сария быстро захлопнула учебник и, чтобы я не разглядел названия, прикрыла книжку ладонью.
Я улыбнулся, и Сария поняла, что я все-таки видел.
- Вот, решила вспомнить кое-что, - небрежно сказала она.
Я снова улыбнулся и ничего не ответил.
- Что вы смеетесь? - вдруг рассердилась она.
Какое у нее было сердитое лицо, когда она вскочила, бросила книгу и ушла в палатку... Смешная!.. Как она всякий раз сердилась, когда проигрывала мне в теннис, а потом опять начинала смеяться и шутить! Словно ребенок, веселый, незлопамятный! И она - жена Адиля Джафарзаде! Ведь он, даже завязывая галстук, наверняка думает о том, что он начальник строительства!
Странная, удивительная девушка... И добрая, я убедился в этом. Сколько я грубил ей, когда злился на нее, на ее мужа, на себя!..
Почему она не приходит? Уже двое суток я не видел Сарии!
Она пришла на третий день, принесла фрукты и папиросы. Мне показалось, она побледнела, осунулась.
- Ты что, была больна?
- Я никогда не болею. Почему ты решил?
- Так... Ты не приходила два дня. И бледная... Машина еще здесь?
- Нет, я отдала ее Адилю.
- Ездила в район?
Она покачала головой.
- Адиль сам приехал.
- Он... в Баку?
- Не знаю...
Сария смотрела в сторону, в окно. Мы молчали.
- Как твоя нога, Гариб?
- Ничего. Профессор разрешил ходить с палкой. Но я не хочу. Попробую завтра так.
- Ты почему никогда не позвонишь?
- Разве у Сатаник Айрапетовны есть телефон?
- Есть, я давала его Джавахир-ханум... Когда же ты все-таки думаешь выйти?
- Дня через три. А ты что, очень спешишь на стройку?
Сария отрицательно покачала головой.
- Ты дождешься меня?
Она кивнула.
- Как там наши?
- Не знаю, ничего не пишут.
Она снова замолчала и стала смотреть в окно. Глаза у нее были грустные-грустные.
- Сария, хочешь, я завтра выпишусь!
Она удивленно посмотрела на меня.
- Что это ты вдруг? Тебя же не выпишут. Не надо, Гариб! - попросила она.
Я курил и смотрел на нее не отрываясь, а она сидела задумчивая, усталая, на меня почти не глядела.
... Утром после обхода я, осторожно ступая на больную ногу, дохромал до телефона.
Трубка не успела прогудеть и одного раза,
- Слушаю.
- Ты что, прямо у телефона сидишь?
- Гариб?
Никто никогда так не произносил моего имени. Голос у Сарии был взволнованный и чуть глуховатый. Я в первый раз слышал ее по телефону.
- Как ты, Гариб? Ходишь уже?
- Вот до телефона доскакал. Прыгаю на одной ноге, как подстреленный воробей. Она засмеялась.
- Ну уж на воробья ты совсем не похож!
- Как Сатаник Айрапетовна?
- Хорошо. Передает тебе привет. Спрашивает, что приготовить, когда выйдешь.
- Довгу (До в г а - рисовый суп, приготовленный на кислом молоке) конечно. Но только когда это еще будет!
- Профессор сказал - послезавтра.
- Откуда ты знаешь?
- Я звонила ему. У тебя какой размер ботинок?
- Сорок два. А тебе зачем?
- Еще спрашивает! Видно, забыл, что тебя в одном сапоге привезли?
- Да, действительно... А деньги у тебя есть?
- Есть немного.
- Ну тогда покупай. Только подешевле что-нибудь... Ну, будь здорова, Сария! Привет Сатаник Айрапетовне.
- Почему ты спешишь?
- Да тут целая очередь.
- Ну хорошо, до свидания. Только не ходи много. Береги ногу... Поправляйся скорее, Гариб!
Она положила трубку. Я отошел от телефона и уселся в кресло под большой, разлапистой пальмой. Она так некстати стояла здесь в бочке, на скучном больничном столике. Белые, чистые коридоры, одинаковые светлые двери... Я вдруг почувствовал себя как в тюрьме. Прыгаю на одной ноге, сижу под этой дурацкой пальмой, а ведь я должен быть с Сарией. Должен! Потому что очень нужен ей. Я это сейчас понял.
Я нужен Сарии! Неужели это правда?
Сария вовсе не похожа на тех роковых пери, о которых слагали стихи поэты, но когда я увидел ее однажды на теннисной площадке, стройную, легкую, светлую, всю в лучах заходящего солнца, я почувствовал - мое счастье, моя судьба зависят от этой маленькой женщины.
Я разозлился тогда, послал ей несколько сильных, резких мячей. Она и не попыталась их принять, только укоризненно покачала кудрявой, мальчишеской головой.
Неужели это правда? Неужели она ушла от мужа?!
... Через два дня меня выписали.
И вот мы сидим с Сарией в чужой чистой комнате. Сария смотрит на меня и молчит. Сатаник Айрапетовна готовит на кухне довгу. По моему заказу... На Сарии старенькое платье. Оно ей коротковато, словно она носила его еще девочкой. Я не видел раньше этого платья.
Что у нее с мужем? Ведь как бы я к нему ни относился, Адиль красивый, умный и, наверное, нравится ей...
Она ничего не говорит о нем, а я не спрашиваю.
- Ты что опять брови хмуришь? - Сария вдруг встряхнула головой, словно хотела прогнать надоевшие мысли. - В больнице был такой добрый, просветленный, точно ангел, а тут опять хмуриться начал. Смотри, отправим тебя снова к Джавахир-ханум.
- Нет, не пойдет! - Я засмеялся. - Скажи, Сария, ты сколько заплатила за туфли?
- Двадцать.
- Недорого. Такие шикарные! - Я достал из бумажника деньги и протянул ей.
Сария недовольно посмотрела на меня.
- Ну, зачем же обязательно сейчас? Потом отдашь.
- Ты убери. У меня есть деньги.
Она пожала плечами, сложила бумажки и спрятала в сумочку.
На минуту мне показалось, что Сария моя жена, я принес ей зарплату, и она с озабоченностью прячет ее, чтобы потом распорядиться нашими общими деньгами.
Но Сария не моя жена, она жена Адиля... моего начальника, способного инженера и красивого мужчины. И он очень любит жену, это я знаю. Правда, сейчас что-то произошло между ними, но мало ли что бывает...
- Адиль в Баку?
- Думаю, что уехал.
- Почему же ты не знаешь точно?
- Так вот, не знаю... Мы с ним расстались, Гариб.
- Почему?
Этот глупый вопрос вырвался у меня совершенно неожиданно. Конечно, Сария не ответила, только пристально посмотрела на меня. И отвернулась...
- Когда мы поедем, Сария?
- Я бы хотела завтра. Если ты можешь.
- Тогда завтра! Сатаник Айрапетовна едет с нами?
- Конечно.
- Утром я возьму три билета на автобус. До завтра,- сказал я, снимая с двери цепочку.
Она молчала. Лицо ее при слабом свете коридорной лампочки было такое худенькое, бледное. Я осторожно взял ее за руку.
- До свидания, Сария.
Рука у Сарии была маленькая и твердая, как у мальчишки, совсем не то что весной, когда, знакомясь, я впервые пожал ее руку. И волосы, коротко остриженные, разделенные посредине пробором. Мальчишка!... И вдруг этот мальчишка заплакал. Сария плакала молча, закрыв лицо руками, плечи ее тряслись.
- Сария, что с тобой? Давай вернемся в комнату.
- Нет, нет! - Она выдернула у меня свою руку,- Иди. Это я так, не обращай внимания. Иди!
Я, прихрамывая, брел по вечернему Баку и не понимал, почему мне так хорошо. Ведь Сария, маленькая Сария, которую я люблю, плакала, а я счастлив!
