Кара… Да, конечно, она, Людмила Сергеевна виновата кругом. Они никогда ничего не понимала про Юльку всю дочкину жизнь. Она бросалась спасать Юльку, которая тонула, уже с кислородной маской и спасательным кругом, но ни разу не смогла предотвратить падение, потому что в упор не видела опасности. Да что там: просто не смотрела в ту сторону! Что, мол, может случиться с моей милой, скромной, тихой девочкой? У нее все есть, все друг друга любят, просто обожают и не о чем беспокоиться.
Оказывается, она не входит в число главных людей жизни дочери. А если посмотреть правде в глаза: на каком месте в ее, Люсиной, жизни была Юлька? Конечно, на первом, когда была младенчиком. Но стоило появиться в жизни Володе… Нет, нельзя сказать, что этот молодой красавец затмил пятилетнего ребенка, но… Но сама жизнь сделалась просто аккомпанементом их любви, их счастью. Потом — Максимка, главная мелодия, основная тема, суть всего. А Юлька? «Я виновата, я — плохая мать, — сокрушенно размышляла Людмила Сергеевна. — Почему так поздно приходит понимание?»
Она должна ей позвонить! Она покается, попросит прощения и спасет свою девочку. И Макса. И свою душу… Люся решительно сняла трубку.
Юлька сидела перед телефоном и вертела в руках Ритину визитку, которую та подарила ей в злополучный четверг. «Выпендряж! Дешевка!» — думала сейчас Юлька. На красивой, глянцевой визитке была начертаны имя-отчество-фамилия, название фирмы, должность (почему-то, редактор) и, самое главное, номера телефонов. И даже номер генерального директора. Что и требовалось Юльке. «Однако это уже будет чересчур, — все же засомневалась она. — Если Макс узнает, точно убьет». «И будет прав», — говорило что-то Юльке. Ведь есть предел всему, даже борьбе за благополучие близких. «А могла бы я за Макса убить? — размышляла Юлька. — Вот, представим: я беру пистолет и иду к человеку, который угрожает жизни Макса. Я направляю пистолет, стреляю… Он упал, только что был живой, а теперь… Жуть! Но ведь, с другой стороны, он угрожал моему братику! И я его убила… Нет, есть предел! Невозможно…»
Но ведь, Господи, подметный телефонный звоночек — не убийство. «Но такая пакость, что неизвестно, что лучше. Может, лучше убить…»
Юлька вздрогнула всем телом — резко заверещал телефон. Это была, мама. Она несла какую-то ересь, за что-то просила прощения.
— Ма, это такой изощренный способ воздействия на меня, дабы я оставила в покое наших голубков? — голос Юльки звучал насмешливо. На том конце телефонной связи Людмила Сергеевна вся сжалась. А она-то, дура, рассчитывала на душевный разговор. С какой же стати? Людмила Сергеевна почувствовала, как в ней поднимается гнев против этой злобной женщины, которая по ошибке природы — ее дочь. «А как же мои благие намерения?» — спохватилась Люся. И, будто прочитав ее мысли, заговорила Юлька:
— Благими намерениями, мамуля, дорога в ад вымощена! Ты хотела меня взять на ласку, но я уже слышу в твоем голосе металл: начинаешь беситься на меня. Так что, считай, твоя миссия не удалась — выдержки не хватило!
Людмила Сергеевна больше не сдерживалась:
— Ты осталась одна. От тебя все ушли, только Аська по малолетству не может. Тебе это нравится?
— Если ты под «всеми» подразумеваешь Романа, то вчера мы виделись, он денежки принес и был вполне спокоен и добродушен. О чем-то хотел поговорить, думаю, попросить прощения, но я торопилась…
— Догадываюсь, куда…
— Правильно догадываешься… Он сказал, что позвонит, наверное, вот сегодня… Он вернется буквально на днях, не сомневайся!
— Зря ты не нашла времени его выслушать, — ядовито заговорила Людмила Сергеевна. Ах, как хотелось сделать побольнее! — Я думаю, что не прощения он собирался просить, а сообщить тебе нечто малоприятное.
— Ты о чем? — напряглась Юлька.
— К твоему сведению, моя мудрая дочь, твой бывший, подчеркиваю, супруг в скором времени женится на небезызвестной тебе Алене Старцевой. Именно поэтому он спокоен и добродушен. Роман не вернется к тебе! Ты слушаешь меня? Алло! Алло!
Юлька молчала. У нее было ощущение, что ее убили, но, по какому-то недоразумению, она еще может видеть, слышать… И даже думать: «Алена и Роман? Уход к матери — это маскировка? Почему же маскировка — я ж сама ни о чем не спрашивала… Я ничего не знала и не интересовалась… Так вот откуда деньги! — вдруг дошло до Юльки. — Богатая дама купила себе мужчину и затыкает рот его бывшей жене долларами! Вот она, новая работа — трахать Алену. Боже, какая грязь!» Юля заметила, что в руке у нее трубка, которая кричит маминым голосом «Алло!».
— Я слышу тебя, мама! — голос дочери звучал на удивление спокойно. — Спасибо за информацию. У меня классные однокашницы: одна брата охмурила, другая мужа увела, — и она засмеялась злым смехом. Людмила Сергеевна готова была откусить себе язык. Надо же так сглупить, так бездарно все это брякнуть и, возможно, посеять очередную бурю.
— Ты теперь пойдешь убивать Алену? — спросила она с тоскливым страхом.
— Ну что ты, мама, расслабься! — Юлька была по-прежнему спокойна. — Ромка давно уже не котировался, а уж теперь, когда он стал проституткой… Не надейся: я не оставлю в покое Макса.
— Да это мания какая-то!
— На здоровье. В конце концов, у меня один брат.
— И за это ты хочешь испоганить ему существование?
— По большому счету я хочу, чтобы не было кругом этой грязи. Оказывается, ее больше, чем я думала. И все в ней по уши!
— Ну, разумеется, кроме тебя! Ты у нас Христос!
— Попробуй с вами не замараться, — парировала Юлька, поигрывая визитной карточкой Гавриловой Маргариты Евгеньевны. — Но разница в том, что вы все купаетесь в ней, как поросята, а я, дурочка, еще сомневаюсь, можно ли хоть по щиколотку туда войти! Хотя нет, больше не сомневаюсь! — и она нажала на рычаг. Потом быстро встала, схватила свою сумочку, вытащила кошелек, извлекла три стодолларовые бумажки. Она медленно и тщательно начала рвать их на мелкие-премелкие кусочки. Выражение лица у нее было нейтральным, чуть-чуть брезгливым: она просто выполняла необходимую ассенизаторскую работу, она вычищала грязь.
Когда все было кончено, образовавшуюся горку мельчайших бумажек Юлька в ладошках отнесла в туалет и спустила в унитаз. Потом тщательно вымыла руки и вернулась к телефону. «Нет пределов в праведной борьбе!» — с иронией подумала она.
Олег Витальевич Смирнов, бывший комсомольский лидер, а ныне генеральный директор фирмы, считал, что кадры решают все. Он знал, что не ему принадлежит авторство формулировки, но сама мысль вызрела, окрепла и выкристаллизовалась в его голове еще в давние хорошие времена, просто приняв потом известную всем форму. Разумеется, к этой простой истине приходили и до него, но как мало людей, облеченных руководством, действительно следует этим правильным словам? А ведь люди — прежде всего люди! Причем во всем своем комплексе — образование, исполнительность, коллективизм… И главное: чтоб никаких свар и склок!
Олег Витальевич очень гордился своим умением видеть нутро человеческое, своим чутьем тонкого психолога, а также вполне научными познаниями в области социологии. Короче говоря, за все три года существования их фирмы, принимая людей на работу, он ошибся только два раза. Это ж, считай, ничего — безошибочная, ювелирная работа! И результат: хороший коллектив, хороший доход, ну, плюс хорошая «крыша», конечно… Вот он, генеральный директор, сидит себе и составляет новое штатное расписание — его святая святых, куда он не часто пускал даже главного бухгалтера! Все с этим давно смирились: кадровые вопросы, штатное расписание — это страсть, хобби и сама жизнь гендира. А их дело — все остальное. Так вот, по новому штатному, мало того, что все выплаты с нового года увеличивались процентов на тридцать, так еще и одного шофера можно взять, не говоря уж о покупке новой машины для фирмы. Процветаем, братцы!
Сладкую деятельность прервал телефонный звонок.
— Слушаю! Да, я — генеральный. А с кем, простите…
— С вами говорит менеджер по персоналу фирмы «Макс и компания», — вежливо проворковала Юля. — Извините, не знаю вашего имени-отчества.
— Олег Витальевич, — вежливо ответил Смирнов, силясь вспомнить, что это за «Макс» такой.
— Олег Витальевич, извините, ради Бога, что отвлекаю. Но дело в том, что к нам на работу нанимается одна дама, и мы бы хотели у вас кое-что узнать…
— Но я-то тут… Простите, не знаю…
— Анна Самуиловна Фридман, — поспешно сказала Юлька, мысленно поаплодировав себе за находчивость и остроумие — это была чистая импровизация.
— Анна Самуиловна, при чем здесь я?
— А, я не объяснила, простите! Дело в том, что она… пока что работает у вас. Ее зовут… Гаврилова… м-м… — Юлька как бы сверялась с бумагами, — …Маргарита Евгеньевна.
— Гаврилова? — Смирнов нахмурился: что это за новости? — Она к вам нанимается?
