У здания стоят две родительские машины.
Отец и мать даже в одной машине ездить не могут – до того ненавидят друг друга.
Причем, так было всегда. С самого моего детства я видел их каждодневные ссоры, чуть ли не переходящие в рукоприкладство.
Удивляюсь, как они вообще решились на ребенка.
Хотя... они всегда старались соответствовать.
В семье должен быть ребенок? Пожалуйста. Конечно, не сразу. Сначала надо пожить для себя.
В моде маленькие собачки? И у нас есть. И никто не догадывался, что наши собачки каждый раз были разные – они у нас не задерживались. Кто-то сдыхал, кто-то сбегал.
Я еще в детстве уяснил – ни к кому нельзя привязываться. Так легче пережить потерю....
Я захожу в дом и сразу же слышу их голоса – спокойный мужской и истеричный женский.
Отец хорошо выучил маму, и знает, что ничто так не выводит её, как его каменное спокойствие.
Этим и пользуется. Доводит её до белого каления.
– ... родительский долг, в конце-то концов – кричит мать.
– Он уже вырос, женился. И теперь сам должен решать.
– Женился? Да если бы не ты, мы бы не были посмешищем для всего города!
Я быстро захожу в гостиную.
– Привет всем – говорю я и кидаю ключи на стеклянный стол.
– Что за деревенские замашки? – тут же пытается учить меня родительница – Здравствуй, сын.
Она подходит и целует воздух около моей щеки.
Мать сегодня прямо сама любезность.
– Привет – цепляется за не понравившееся матери слово отец.
Вот так и живем.
Мать зыркает на него пылающим взглядом. Но молчит.
Правильно. Она не хочет терять союзников в борьбе против ... меня.
– Чем обязан? – я сажусь на диван.
– Все тому же... – мать опускается в кресло напротив – нужна пресс-конференция. Мы уже итак терпим убытки...
– Вот вроде бы вы решили отойти от дел и заняться своими спа-салоном и загородным клубом. А фирма – ваш свадебный подарок...
– И чтоо? – мать смотрит на свои идеальные ногти – это не значит, что мне не интересна судьба МОЕЙ фирмы... Поэтому, ты просто обязан сообщить прессе об изменах своей жены.
– Я не буду ничего говорить. Это глупо. Катя вернется и все будет хорошо.
– Ты, правда, такой наивный? Она, скорее всего, уже червей кормит.
– Хватит – рявкаю я. – Она жива. Жива!
Мать гневным взглядом поедает отца. Все потому, что тот до сих пор не вступил в разговор.
Но отец молчит. Плевать он хотел на её взгляд.
Нет, он заговорит. Оо, еще как. Но... когда решит сам.
– А если нет? – не унимается родительница – Ты же не можешь знать наверняка?
– Не могу – соглашаюсь я – но никакой пресс-конференции не будет.
– Я не пойму – наконец-то выдает отец – тебя никогда не волновала Катя. Трахая свою шлюху и оплачивая ей роскошную жизнь, ты о чувствах жены не думал. Что теперь изменилось? Ты внезапно стал джентльменом? Или, ты виновен в смерти Екатерины и теперь пытаешься замести следы?
В этом весь отец. Ищет место побольнее, чтобы ударить.
– Ни то, ни другое – я стараюсь быть спокойным – Джентльмена из меня вы не вырастили. Вряд ли я им когда-нибудь стану. А, по поводу убийства – если бы я хотел кого-нибудь убить, то Катя была бы не первой в списке возможных моих жертв.
Я исподлобья смотрю на мужчину, но тот только ухмыляется.
– Тогда тем более ничего не мешает тебе сказать о том, что твоя жена – бл..ь. Я найду столь....
– Замолчи – ору я и вскакиваю с места – моя жена – не бл... ь.!
Я направляюсь к нему с таким видом, будто действительно хочу прикончить.
Но отец, продолжая улыбаться, даже не трогается с места.
– Не пойму, чем тебя так задевают мои слова. Разве ты не понимаешь, что, в любом случае, это твоя возможность стать свободным и жениться наконец-то на своей Марине. Жаль только, что внуков нам вы никогда не подарите.
– В смысле? – я останавливаюсь, забывая возразить против его слов о разводе.
– А ты что думал, что я не узнаю, что ей в юности сделали операцию, после которой твоя Марина не может иметь детей? Да я о ней сразу все узнал, как только вы встречаться начали. Могу даже сказать, сколько у нее мужиков до тебя было. Сказать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он говорит это жестко, в надежде задеть меня. И, честно, меня это задевает.
Но не так, как это думает он.
Марина только недавно говорила о совместных детях.
Зачем она дурила мне голову возможной беременностью? Что она задумывала?
Не подаренный подарок.
Родители давно уже уехали, а я все не мог придти в себя.
Даа, день получился насыщенным.
Морг, наш разговор с тестем, разоблачение Марины.
Я знал, что отец говорит правду. Он любил так делать – допытываться, доискиваться, находить самые грязные секреты, а потом, в подходящее время, выплескивать все это дерьмо на человека.
Странно, что он так долго молчал. Не говорил ничего.
Но еще удивительнее поведение Марины. Почему она не сказала о своей проблеме? Зачем кормила меня несбыточными фантазиями, говорила о детях постоянно?
Я-то её не заставлял, не просил. Да я вообще не зацикливался на этом – когда будут, тогда будут. Я и без детей к ней всегда хорошо относился.
Но нет! Даже в последнем с ней разговоре девушка убеждала в том, что, возможно, скоро у нас будет ребенок.
А ведь этого не могло быть. Значит, Марина что-то задумала!
Взять ребенка из приюта – не вариант. В смысле – когда бы он рос, становясь не похожим ни на меня, ни на Марину, рано или поздно появились бы вопросы.
Почему-то мысль о пропавшей, БЕРЕМЕННОЙ Кате не давала мне покоя!
Почему она исчезла именно тогда? После похода к гинекологу? Около больницы, где работает Маринин брат.
И снова в душе зарождались подозрения, что в исчезновении Кати замешаны эти двое. Надо было пристальнее присмотреться к ним.
Только теперь я не повторю свою ошибку. Не ринусь сразу на амбразуру.
Если Марине нужен наш с Катей ребенок, это значит только одно – с моей женой все в порядке.
Я знаю, что в свое время у Стаса была идея фикс – найти своих родителей. И он даже пользовался услугами местного детектива.
Думаю, его-то услугами я и воспользуюсь.
Я тяну к себе Катин дневник и поудобнее располагаюсь на кровати жены.
Да, с недавних пор её комната стала моим самым любимым местом в доме.
Здесь каждая мелочь дышит ей.
Да и вообще, кажется, что весь дом затаил дыхание и ждет, когда же вернется хозяйка.
Как и я.
Начинаю читать и улыбаюсь.
Глупая моя девочка ругает себя за то, что в порыве страсти забыла про презерватив.
А я смеюсь. А потом вдруг...
Если бы она тогда забеременела, сейчас у нее был бы уже животик.
Но неет, в тот раз Катя не забеременела.
Значит, у нас был еще... секс?
Пи...ц! Похоже, все самое интересное в своей семейной жизни я пропустил.
Как так?
Я хочу перелистать страницы и найти этот момент. Но нет!
Ее переживания, мечты стоят миллионов самых эротических сцен.
"21.10.17.
Иногда мне хочется Диму выкрасть – увезти куда-нибудь далеко далеко. Где были бы мы одни. Нет, я не хочу, чтобы это был необитаемый остров. Пусть это будет наполненный людьми город. Но главное, чтобы Дима смотрел только в мою сторону и видел только меня.
Хочу в Данию. Наверно, это все сказки Андерсена, которые в детстве мне читала мама.
Живописные деревни и города, замки и памятники прошедших веков, прохладные тенистые буковые леса, красивые озера – все это представляется мне пейзажем одной красивой сказки. А если побывать в этой стране с Димой! Ммм... Наши неспешные прогулки по узеньким улочкам, совместные завтраки, обеды и ужины в маленьких ресторанчиках и ночи... Наши самые жаркие ночи в этой не совсем жаркой стране!
Теперь-то я знаю, как это может быть наяву. Бесстыдно, грубо, интенсивно. С взрывом миллионов фейерверков, с огненными вулканами и... падением в ледяную, бурлящую воду. Его это: "пошла вон" было тем самым возвращением в реальность – ничего не изменилось после нашего секса. НИ-ЧЕ-ГО!
