Одевшись, Эндрю вернулся в лабораторию, где уже ожидали Стенфорд и Уокер. Все трое стали тщательно запечатывать окна, чтобы не просочился воздух. Затем наглухо закрыли двери. Как всегда перед опасным экспериментом, ученые волновались.
— Все в порядке?
Перри и Харви одновременно кивнули. Мужчины надели противогазы.
— Начинаем, — объявил Эндрю, со всеми предосторожностями поднимая крышку металлического чемоданчика. Внутри оказалось шесть небольших пузырьков, аккуратно расставленных в устланных фланелью гнездах.
— Опасность велика, — предупредил Эндрю. — Температура двести двадцать два градуса ниже нуля.
Помощники молча наблюдали, как он открывает первый пузырек. Послышалось шипение. Пар, вырвавшийся наружу, превратился в морозное облако, окутавшее комнату.
— Ладно. Итак, первое, что мы сделаем… первое, что…
Глаза его расширились. Несчастный стал задыхаться. Лицо стало белым, как мел. Эндрю пытался что-то сказать, но не мог.
Помощники не успели ничего сделать: Эндрю рухнул на пол. Уокер поспешно закрыл пузырек и сунул в чемоданчик. Стенфорд подскочил к стене и нажал кнопку вытяжки. Воздух очистился почти мгновенно. Ученые распахнули дверь и поспешно вынесли Эндрю в коридор. Проходивший мимо Таннер, заметив что-то неладное, мгновенно оказался рядом.
— Что, черт возьми, тут творится? — завопил он.
— Несчастный случай, сэр, — попытался объяснить Стенфорд. — Мы…
Но Таннер, ничего не слушая, продолжал орать, как безумный.
— Какой, к дьяволу, несчастный случай? Что вы сделали с моим братом?
На крики стали собираться люди.
— Звоните 911, — приказал Таннер, но, тут же, передумав, покачал головой: — Нет, времени не остается. Перенесите его в машину. Я еду в больницу.
Уже через двадцать минут Эндрю лежал на носилках в отделении неотложной помощи манхэттенской больницы Святого Винсента. Его лицо закрывала пульсирующая кислородная маска. В вену была воткнута игла капельницы. Два доктора склонились над ним.
Таннер лихорадочно бегал по комнате.
— Вы должны помочь ему! И как можно скорее! — повторял он.
— Мистер Кингсли, — не выдержал наконец доктор, — я попросил бы вас выйти.
— Ни за что! — прошипел Таннер. — Я остаюсь с братом.
Подойдя к носилкам, где лежал бесчувственный Эндрю, он сжал холодные пальцы:
— Ну же, брат! Очнись. Ты нам нужен.
Ответа он не получил. Из глаз Таннера брызнули слезы.
— Все будет хорошо, брат. Все будет хорошо. Мы привезем лучших докторов мира. Послушайте, господа, я требую, чтобы сиделки дежурили возле него круглые сутки. Да, и поставьте еще одну кровать в палате. Я остаюсь с ним.
— Мистер Кингсли, прежде всего мы должны закончить осмотр пациента.
— Я буду ждать в коридоре! — вызывающе бросил Таннер.
Эндрю перевезли вниз, в лабораторию, где сделали аксиально-компьютерную томографию, проверили методом ядерно-магнитного резонанса, взяли анализы крови, после чего, исследовав в последний раз на более сложном компьютерном томографе, вернули в палату, где устроили очередной консилиум.
Таннер ожидал в коридоре. Когда в дверях палаты показался один из докторов, он порывисто вскочил:
— Доктор, что с братом? Он поправится? Скажите, он поправится?
Врач отвел глаза:
— Мы немедленно переводим его в Центральный армейский госпиталь Уолтера Рида. Это в Вашингтоне. Оборудование там лучше, и врачи попытаются точнее установить диагноз, но, откровенно говоря, мистер Кингсли, надежды почти нет.
— О чем это вы, черт возьми! — взорвался Таннер. — Конечно, Эндрю поправится! Он пробыл в этой лаборатории всего несколько минут!
Доктор уже хотел одернуть Таннера, но, увидев его лицо, осекся.
Таннер отправился в Вашингтон на санитарном самолете и всю дорогу просидел рядом с умирающим братом.
— Доктора говорят, что ты выздоровеешь, — повторял он. — Они обязательно найдут способ… Тебе просто нужно немного отдохнуть. Ты еще успеешь приехать в Швецию и получить свою Нобелевскую премию.
Следующие три дня Таннер спал в палате Эндрю и почти не отходил от брата. Докторам пришлось едва ли не силой выталкивать его из палаты. Он терпеливо ждал в комнате для посетителей, пока не придет дежурный врач.
— Ну, как он? Что… — И, увидев выражение лица доктора, осекся. — Эндрю… он…
— Боюсь, дела очень плохи. Повезло еще, что он выжил. Поверьте, это неизвестное вещество оказалось чрезвычайно токсичным.
— Мы можем привезти специалистов из…
— Бесполезно. Боюсь, токсины уже поразили клетки мозга.
Таннер страдальчески поморщился.
— Но… но ведь есть какие-то средства, верно?
— Мистер Кингсли, — язвительно напомнил доктор, — если у этого газа даже названия нет, какие могут быть средства? Нет, мне очень жаль, но вряд ли он когда-нибудь станет прежним.
Таннер стоял с побледневшим лицом, судорожно сжав кулаки.
— Ваш брат пришел в себя. Можете заглянуть к нему, но только на несколько минут.
Зайдя в палату, Таннер увидел, что глаза Эндрю открыты. Он безучастно смотрел, ничем не показывая, что узнает брата.
Зазвонил телефон. Генерал Бартон наконец решил покаяться.
— Поверьте, мистер Кингсли, мне ужасно жаль…
— Подонок! Вы уверяли, что опасности нет!
— Не знаю, где произошел сбой, но уверяю…
Таннер бросил трубку и, услышав голос брата, обернулся.
— Где… где я? — промямлил Эндрю.
— В госпитале Уолтера Рида. В Вашингтоне.
— Почему? Кто-то болен?
— Тебе стало плохо, Эндрю.
— Что случилось?
— Неудачный эксперимент.
— Я не помню…
— Ничего страшного. Не волнуйся. Тебя вылечат. Я все сделаю.
Глаза брата медленно закрылись. Взглянув на него в последний раз, Таннер вздохнул и вышел из палаты.
Принцесса послала в госпиталь цветы и карточку с выражением соболезнования. Таннер собирался было позвонить ей, но секретарь заверила, что Принцесса уже связалась с ней и сообщила о своем отъезде из города.
— Ее не будет несколько дней, — добавила девушка. — Она позвонит, как только вернется.
Через неделю Эндрю и Таннер уже были в Нью-Йорке. Работа в «Кингсли интернэшнл груп» почти замерла. Понимая, что после случившегося с шефом их будущее висит на волоске, люди тревожились. Кроме того, все боялись, что новости о трагедии повредят репутации компании.
Только для Таннера все было ясно и определенно. Теперь он сделает КИГ крупнейшим в мире мозговым центром. И даст Принцессе еще больше того, о чем она мечтала.
В его мысли вторглось назойливое жужжание. Звонила секретарь.
— К вам человек, мистер Кингсли. Говорит, что он водитель лимузина.
— Впустите, — разрешил озадаченный Таннер.
В кабинет вошел водитель в ливрее. В руках у него был конверт.
— Мистер Таннер Кингсли?
— Да.
— Меня просили доставить вам лично.
Он протянул Таннеру конверт и ушел.
Таннер взглянул на почерк и улыбнулся. Так это Принцесса решила устроить ему сюрприз!
В спешке он едва не разорвал конверт. Внутри оказалась записка.
«Ничего у нас не выйдет, дорогой. Сейчас мне требуется куда больше, чем ты сможешь дать, поэтому я выхожу за того, кто в состоянии сделать это. Но я люблю тебя и всегда буду любить. Знаю, тебе трудно в это поверить, но я делаю это ради нас обоих».
Таннер побледнел. Он долго-долго смотрел на записку, прежде чем равнодушно бросить ее в корзину. Его триумф запоздал. Ровно на один день.
Глава 18
На следующий день Таннер, все еще не оправившийся от потрясения, сидел за столом, невидяще глядя в окно.
— Мистер Кингсли, — объявила вбежавшая секретарша, — к вам делегация.
— Делегация?!
— Да, сэр.
— Просите.
В кабинет вошли начальники всех отделов КИГ.
— Мы хотели бы поговорить с вами, мистер Кингсли, — начал самый старший.
— Садитесь, пожалуйста. В чем дело?
— Видите ли, мы немного беспокоимся, — осторожно продолжил мужчина. — После того, что случилось с вашим братом… останется ли КИГ на плаву?
Таннер покачал головой:
— Не знаю. Пока я в полной растерянности. Поверить не могу, что с Эндрю произошло такое…
Он надолго задумался. Все терпеливо ждали.
— Вот что я вам скажу, — объявил, наконец, Таннер. — Ничего не могу обещать наверняка, но приложу все усилия, чтобы мы остались на плаву. Я буду держать вас в курсе.
Присутствующие, тихо поблагодарив, ушли. Таннер улыбнулся.
Когда Эндрю выписали из больницы, Таннер устроил его в маленьком домике для персонала на территории КИГ, где о нем бы могли позаботиться, и отвел кабинет рядом со своим. Служащих потрясли перемены, произошедшие с Эндрю. Куда исчез блестящий интеллектуал, способный ученый, красивый мужчина? Перед ними был зомби. Худой, осунувшийся, поседевший незнакомец часами просиживал в кресле, смотрел в окно или дремал. Правда, он был счастлив вернуться в КИГ, хотя не имел представления о том, что делается в компании, и, разумеется, полностью отошел от руководства. Посторонних неизменно трогали любовь и забота, с которыми Таннер относился к брату. Любое желание Эндрю мгновенно исполнялось. Правда, теперь желаний у него было не много.
