Поворот шоссе. Группа зрителей: невестка-вдова, кредиторы, две женщины, сбоку мужчина с боксёром на поводке. Автомобиль приближается с бешеной скоростью. Идёт юзом, его выносит на обочину, он налетает на дерево. Там, где стоит группа людей, возникает столб дыма, из дыма выкатывается одно автомобильное колесо, за ним второе.
Вой карет «скорой помощи». Уже знакомая дверь операционной. В неё гуськом въезжает вереница каталок, покрытых белым. Выезжает только одна.
Джонс, жестикулируя, ораторствует в кабинете адвоката.
ДЖОНС. Ну, я потерял сознание. Доктор говорит, что делал всё, что мог. Теперь я ему должен кучу денег. От кредиторов я вроде отделался, но всё равно в долгу как в шёлку.
АДВОКАТ. Значит, и невестка тоже… Как я вам сочувствую!
ДЖОНС (время от времени трогает колено, бёдра, массирует себе суставы). Тоже.
АДВОКАТ. Так кто, собственно, и в чём обвиняет вас теперь?
ДЖОНС. Во-первых, жених Нэнси Квин. Он требует возвратить платину и золото.
АДВОКАТ. Какое золото?
ДЖОНС. Вот это… (Открывает рот и показывает золотые коронки.) Жених — дантист. Они должны были обвенчаться. Ну, он ей по-дружески и вставил то да сё. Золото, а мостик платиновый. Теперь требует, чтобы я ему это вернул.
АДВОКАТ. Вы? Ему?
ДЖОНС. Да. Говорит, это был подарок невесте, а я не его невеста. Вроде он и прав, но разве я это забрал? Я никого не просил ни о каких коронках! Никаких золотых коронок я не заказывал, так чего же ради я должен что-то отдавать?
АДВОКАТ. Ну… э… конечно… мистер Джонс. Редкостное дело! Это всё претензии к вам?
ДЖОНС. Как бы не так! Та, вторая женщина, Саломея Тайнелл… Я её не знал. В глаза не видел, а теперь её дядя требует, чтобы я выплачивал на содержание детей.
АДВОКАТ. Её детей?
ДЖОНС. Ну да.
АДВОКАТ. Понимаю. Поскольку катастрофа на трассе произошла по вашей вине, хотя и неумышленно. Так?
ДЖОНС. Ничего вы не понимаете. Комиссия установила, что я не виноват в катастрофе, так как там было разлито масло. Я должен платить не из-за катастрофы, а… В общем, в качестве матери или же пролонгации матери.
АДВОКАТ. Пролонгации матери? Кто придумал такую формулировку?
ДЖОНС. Дядюшкин адвокат. Он говорит, что я мать на одну четверть.
АДВОКАТ. О какой матери идёт речь?
ДЖОНС. Господи! Послушайте, у этой женщины, Тайнелл, было трое детей. Так? Она страшно болела — ревматизмом. Теперь, как только дело к дождю, у меня так колени ломит, что я не чувствую ни сцепления, ни газа. Для меня это гибель, сами понимаете!
АДВОКАТ. Значит, миссис Тайнелл… её ноги…
ДЖОНС. Ну, наконец-то дошло. Примерно досюда… (Неопределённый жест в области бёдер.) Такой ревматизм, такое всё хворое, а дядюшка, прохвост, требует, чтобы я заботился о малышах, шлёт мне письма с угрозами! (Вынимает из кармана письмо.) «Или ты будешь давать на детей, или я потребую, чтобы ты немедленно уложил незабвенные конечности моей племянницы в фамильный склеп. Я не допущу, чтобы кто-нибудь пользовался останками моей дорогой усопшей»!
Что вы на это скажете? До чего же бессовестные есть люди!
АДВОКАТ. Гм! Многовато… Позвольте, я запишу? (Пишет, бормоча.) M-м… Профанация, золотые коронки, мостик, трое детей, материнские обязанности, ревматизм… Итак, дорогой мистер Джонс, поскольку вы мне уже всё объяснили…
ДЖОНС. Какое там всё! Есть ещё доктор Миллер и плюс ко всему — собака.
АДВОКАТ. Чего хочет доктор?
ДЖОНС. Чтобы я заплатил за лечение ревматизма. Миссис Тайнелл лечилась у него, а платила сразу за год. Сейчас как раз подошёл срок выплаты. Доктор говорит, что лечил ноги и ноги целы, значит, платить должен тот, кто на них ходит, кто ими владеет. Угрожает, что подаст на меня жалобу и продаст с торгов! Но, во-первых, суставы у меня ноют дьявольски…
АДВОКАТ. Нет! Не так, мистер Джонс. Неверная линия. В этом я прошу вас не признаваться.
ДЖОНС. Почему? Говорю же вам, как только дело идёт к дождю…
АДВОКАТ. Это не имеет значения. Если вы хоть раз признаетесь, что ноги не ваши…
ДЖОНС. Мои! Я ведь хожу на них, так?
АДВОКАТ. В любом случае запрещаю ввязываться в какие-либо споры или беседы с истцами. С этого момента я сам буду представлять ваши интересы.
ДЖОНС. Прекрасно.
АДВОКАТ. Помнится, вы ещё упоминали о какой-то собаке?
ДЖОНС. Да. Там, сбоку, стоял какой-то тип. Он не пострадал, но его собака, боксёр, исчезла. Так этот тип утверждает, что я её похитил.
АДВОКАТ. Вы?
ДЖОНС. Но это чушь. Мыльный пузырь. Я ничего не знаю ни о какой собаке. Доктор Бартон тоже.
АДВОКАТ. Минутку. На всякий случай запишем. Собака породы боксёр. Хорошо. Теперь всё?
ДЖОНС. Пока да. (Встаёт.) Где она? Даю голову на отсечение, я положил её где-то здесь. Вы не видели?
АДВОКАТ. Чего?
ДЖОНС. Сумочки.
АДВОКАТ. Вот лежит какая-то сумочка. (Показывает на дамскую сумочку, которую Джонс положил сбоку на стул.)
ДЖОНС. Действительно. Спасибо. (Берёт сумочку, достаёт из неё носовой платок, вытирает лоб.)
АДВОКАТ. Вы пользуетесь сумочкой?
ДЖОНС. Да. Это удобнее. Вы не находите? Карманы не оттягиваются.
АДВОКАТ. Можно узнать, как давно?
ДЖОНС. Не помню. С некоторых пор. Итак…
АДВОКАТ. Минутку, мистер Джонс. Расходы опять начнут расти. Сами понимаете — сколько хлопот! Я вынужден просить вас об авансе.
ДЖОНС. Я ждал этого. Пока могу дать только сто долларов, но на будущей неделе я участвую в среднеамериканском ралли. Первая премия восемьдесят тысяч. Покроет все расходы, верно? Теперь мне придётся много тренироваться. Я набит аспирином, как аптека… Ох, мои ноги, мои ноги! Что делать, из игры не выйдешь… Да, знаете, я собираюсь застраховаться перед ралли, но так, чтобы в случае чего компания не смогла отделаться пустячком! Прошу мне помочь.
АДВОКАТ. Охотно. Я позабочусь. Мистер Джонс, вы посещаете всегда одного и того же психоаналитика?
ДЖОНС. Да. Доктора Банглосса. А что?
АДВОКАТ. Ничего. Просто хотелось знать. До свидания.
ДЖОНС. Салют.
Адвокат в приёмной психоаналитика, доктора Банглосса.
АДВОКАТ. Итак, я адвокат Ричарда Джонса. Впрочем, я уже объяснил цель моего визита по телефону.
БАНГЛОСС. Конечно. Прошу. Вы хотите узнать… э… подоплёку всего этого. Хорошо. Джонс… особый случай!
АДВОКАТ. Именно. Он вовлечён одновременно в несколько тяжб. Суд может вызвать экспертов, вы понимаете… чтобы они дали заключение. Как его защитник, я должен быть подготовлен ко всему.
БАНГЛОСС. Да. Помню, вы говорили. Вот его материалы… но в принципе это врачебная тайна.
АДВОКАТ. Я действую от имени подзащитного. Для его же пользы. Меня профессиональная тайна также обязывает.
БАНГЛОСС. Ну, хорошо. В течение последнего года в его поведении произошли изменения.
АДВОКАТ. Изменения? Какие?
БАНГЛОСС (показывая на магнитофон). У меня тут зарегистрированы некоторые фрагменты курса лечения Джонса. Я использую метод свободных ассоциаций. Вам он знаком? Я произношу какое-либо слово, а пациент отвечает первым пришедшим в голову.
АДВОКАТ. Да, я знаю.
БАНГЛОСС. Первый фрагмент — двухлетней давности. Послушайте, пожалуйста. (Включает магнитофон.)
Слышны голоса Джонса и Банглосса.
БАНГЛОСС. Ночь.
ДЖОНС. Фары.
БАНГЛОСС. Темнота.
ДЖОНС. Предохранитель.
БАНГЛОСС. Почему «предохранитель»?
ДЖОНС. Раз темно, значит, выбило предохранитель. Верно?
БАНГЛОСС. Шляпа.
ДЖОНС. Клапан.
БАНГЛОСС. Каким образом вы связываете шляпу с клапаном?
ДЖОНС. Проще простого. Шляпа — это цилиндр, а в цилиндре есть клапаны.
БАНГЛОСС. Ясно. Внимание. Кровь.
ДЖОНС. Стоп.
БАНГЛОСС. Почему «стоп»?
ДЖОНС. Потому что красный цвет.
БАНГЛОСС. Святая троица.
ДЖОНС. Двойка.
БАНГЛОСС. Что значит двойка и почему?
ДЖОНС. Ну, троица — это тройка, а тройка — третья скорость. Стало быть, двойка — вторая.
БАНГЛОСС. Каламбур.
ДЖОНС. Карбюратор.
Банглосс выключает магнитофон.
БАНГЛОСС. Так было два года назад. Всю фрейдовскую символику он сводил к автомобилю. Если я говорил «ноги», он отвечал «шасси», и даже палка, заметьте, была для него рычагом переключения скоростей. А вот фрагмент записи, сделанной после несчастных случаев. (Включает магнитофон.)
БАНГЛОСС. Шляпа.
ДЖОНС. Вуаль.
БАНГЛОСС. Цветы.
ДЖОНС. Орган.
БАНГЛОСС. Почему «орган»?
ДЖОНС. Понятия не имею. Так получилось.
БАНГЛОСС. Поршень.
ДЖОНС. Колечко.
БАНГЛОСС. Запчасти.
ДЖОНС. Причастие.
БАНГЛОСС. Бензин.
ДЖОНС. Перчатки.
Психоаналитик выключает магнитофон.
