загадочный приказ: "Одиннадцать в точке двадцать".
Таннер передал это обратно номеру 72. Это, как мы поняли, означало, что деньги будут переведены в одиннадцать часов вечера в точку, обозначенную как № 20 на секретной карте треста.
На следующий день Чендлер и его семья уехали на ночь в свой загородный дом. Около девяти часов избранный президент пожелал им спокойной ночи.
– Мне нужно подготовить речь, и я собираюсь отработать ее на каком-нибудь полуночном бродяге, – заметил он, выходя из комнаты.
Миссис Чандлер снисходительно рассмеялась.
– Интересно, действительно ли твоему отцу лучше думается, когда он бродит, или это только кажется, – заметила она своей дочери.
– Я не знаю, – ответила девушка. – Я бы подумала, что он совсем измотался. Он вернулся только после трех часов, когда в последний раз проводил один из своих бродячих сеансов. В ту ночь я проснулась с головной болью и услышала, как он вошел.
Тем временем Чандлер, защищенный от холодного воздуха теплым мехом, быстро мчался по узкой, пустынной проселочной дороге, огибавшей высокий железный забор вокруг его поместья. В каком-то месте в лесу, примерно в миле от входа на территорию, он остановился и осмотрел забор на небольшом расстоянии с помощью фонарика. Через мгновение он протянул руку, нашел потайную пружину, нажал на нее и распахнул секцию забора шириной в дюжину футов. Он вошел и нырнул в густой подлесок.
Добравшись до небольшой, окруженной деревьями поляны, он обшарил фонарем стволы деревьев по ее краю, а затем нажал на сучок на одном из них. Сразу же небольшая группа кустов черники в центре поляны начала подниматься от земли, опираясь на четыре небольших стальных столба. Мы слышали гул подземных механизмов. На высоте около шести футов платформа из земли и кустарника остановилась, открывая вход в пещеру значительных размеров, облицованную бетоном.
– Тайное место наших сокровищ Тантала! – воскликнул Пристли.
– О, этого не может быть! Этого не может быть! – вскрикнула мисс Стимсон, а затем отпрянула, смущенная своей внезапной горячностью.
Флекнер пристально посмотрел на нее.
– Почему нет? – спросил он.
– Он вряд ли стал бы рисковать, если бы оно было так тесно связано с ним самим, – вмешался я, приходя на помощь смущенной девушке, но все же немного удивленный ее внезапной реакцией.
– Возможно, и нет. – Флекнер неохотно уступил. – Но я собираюсь это выяснить.
Он провел лучом телефоноскопа по всей подземной камере, но не обнаружил ничего, кроме трех маленьких складных самолетиков. Он пронзал стены лучом во всех точках, но везде он натыкался на твердую землю.
Он остановился, сбитый с толку, как раз в тот момент, когда Чандлер вытаскивал один из самолетов.
– Это просто место для хранения машин для секретных полетов, – решил он. – Он на пути к фургону с сокровищами.
Оставив самолет снаружи, Чендлер закрыл потайной ангар и выволок самолет на дорогу, закрыв за собой потайные ворота. Менее чем через двадцать минут после того, как он покинул дом, он был высоко над облаками, мчась со скоростью триста пятьдесят миль в час к холмам округа Патнэм, к которым на другом участке нашего экрана мы наблюдали приближение фургона с сокровищами.
Несколько минут спустя, почти в сотне миль от начальной точки, он приземлился на проселочной дороге, скрытой густым лесом, всего в полумиле от приближающегося фургона. Он вышел, убрал свой аппарат с дороги, а затем молниеносно переоделся. Он снял верхнюю одежду и спрятал ее в кабине самолета. Три минуты спустя он стоял в обычной униформе водителя грузового фургона, его цвет лица был изменен несколькими штрихами грима с помощью лампы и маленького зеркальца, густые накладные усы свисали на нижнюю часть лица, а кепка надвинута на глаза.
Он едва успел завершить свое превращение, когда фургон с грохотом подъехал на расстояние ста ярдов от того места, где он стоял. Затем внезапно двигатель заглох. Водитель манипулировал рычагами, и машина трижды резко выстрелила в ответ, а затем, после короткого промежутка времени, еще дважды и замолчала.
Это, по-видимому, было сигналом, потому что Чандлер ответил единственным протяжным криком дикой кошки. После этого водитель фургона подошел к задней части фургона и вытащил сложенный самолет, похожий на тот, на котором примчался Чендлер, развернул его, и в следующее мгновение с заглушенным мотором и затемненными фарами бесшумно взмыл в воздух и улетел. Чендлер, катя перед собой свой самолет, приближался к фургону.
– А! – восторженно прошептал Флекнер. – Наконец-то он собирается привести нас к сокровищнице!
Я услышал резкий вздох позади себя и, обернувшись, впервые посмотрел прямо в глаза секретарши профессора Флекнера. Помню, я был удивлен, заметив, что это были прекрасные глаза глубокого фиолетового оттенка.
Ее зеленый козырек в кои-то веки сбился, но она забыла об этом. Казалось, она не замечала, что я смотрю на нее. Она в ужасе смотрела на фигуру Чендлера, когда он приближался к фургону, и на момент, когда он невольно станет орудием собственной гибели. Она судорожно сжимала и разжимала руки.
Я снова посмотрел на экран. Чендлер добрался до фургона и готовился загрузить свой самолет в кузов машины. Флекнер и Пристли стояли, не отрывая глаз от экрана, едва дыша. Как будто они боялись, что малейший звук в лаборатории, находящейся в полусотне миль оттуда, может спугнуть главу криминального треста и снова оборвать нить, которая вела нас к его тайне. Я уверен, что ни один из них не заметил изменений в девушке.
Я услышала позади себя тихое рыдание. Я снова повернулся к девушке. Она стояла со слезами на глазах, умоляюще протянув руки к Флекнеру. Она покачнулась, словно в обмороке, и схватилась за пульт управления рядом с собой, чтобы не упасть.
– О, не надо! Не надо, – истерически закричала она.
Я услышал сдавленное восклицание Флекнера, когда он бросился к пульту управления. Тогда я впервые осознал, что мисс Стимсон, схватившись за пульт, ударила и отбросила рычаг проекции. Я был прямо на линии проекции. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть свое собственное изображение на экране, проецируемом там, в лесу округа Патнэм, рядом с главой криминального треста.
Он тоже увидел меня и слышал предостерегающий крик девушки, потому что в панике поднимался на борт своего самолета. Когда я повернулся, он стоял ко мне спиной, и я надеялся, что он не видел моего лица. Он развернул свои крылья и в то же мгновение включил мотор. В следующее мгновение избранный президент Соединенных Штатов сбежал, как охваченный паникой преступник, оставив два миллиона долларов украденных денег в зимнем лесу.
Флекнер был вне себя от ярости. Он метался по
