похожий на женский, призвал его остановиться. Он едва спасся. Я не думаю, что его опознали, но я не осмелился приказать двигаться дальше, опасаясь, что нас предали и нас поймают. Пошлите хорошего следопыта на дорогу, чтобы посмотреть, сможет ли он найти товар. Не заставляйте его предпринимать никаких действий, чтобы заполучить его, если это не будет совершенно безопасно. Там может быть засада. Отправь еще одного следопыта на поиски предателя.
Чандлер повесил трубку. Профессор торжествующе посмотрел на Пристли.
– Что я тебе говорил? – насмешливо заметил он. – Вы видите, что Чандлер находится в таком же неведении, как и мы. Теперь я задаюсь вопросом, что могло случиться с тем фургоном.
Он задумчиво посмотрел через открытую дверь туда, где мисс Стимсон сидела склонившись над своими записями. На мгновение я испугался, что он, возможно, собирается допросить ее, но судья Таннер привлек его внимание.
Судья связался с подземным клубом и повторил новости Чандлера одному из братьев в черных одеждах, который немедленно занялся серией загадочных звонков. В результате через час из ангара на окраине города вылетел самолет "Свифт", пассажиром которого оказался невинно выглядевший коммивояжер нью-йоркской Сан Мотор Компани. Он часами летал над округом Патнэм взад и вперед на высоте трех миль, его самолет был скрыт тонкой завесой облаков, и он осматривал землю в мощный полевой бинокль.
В то же время социологическое агентство штата Нью-Йорк внезапно решило задействовать все свои силы для проведения интенсивного опроса от дома к дому в округе Патнэм. Каждый опрашивающий, как показали наши записи, был членом криминального треста.
Кроме того, в течение дня шифром было разослано сообщение всем окружным представителям в стране, была тщательно установлена сеть для поиска пропавшего фургона.
Тем временем мы, а также агенты фонда, просматривали все выпуски газет в поисках статьи о находке таинственного фургона, груженного сокровищами. Но день прошел без новостей, и день превратился в бесплодную неделю. Судья все время обедал в Риккадоне и долго совещался с Чандлером, что ни к чему их не привело.
В течение всего этого времени трастовая компания продолжала вести дела без малейшего подозрения о своих потерях.
Наконец, на восьмую ночь после исчезновения фургона, Таннеру позвонил человек из секретной клубной комнаты, который был для нас новичком. Судя по последовавшему разговору, он возглавлял подразделение, назначенное для выслеживания и наказания предателей. В суматохе попыток просмотреть все сложные сообщения, отправленные на следующий день после ограбления, мы, очевидно, упустили из виду эту конкретную нить в запутанном клубке.
– Мы думаем, что обнаружили предателя, – заявил этот человек. – У нас нет прямых доказательств, но косвенные довольно веские. Мы считаем, что он ничего не знает о том, что стало с фургоном позже, но, вероятно, он подал заявление, и он предупредил полицию штата, которая почти поймала человека, посланного встречать фургон, Мы считаем, что полиция скрывает факты от общественности, надеясь заманить нас в ловушку.
– Я перезвоню вам через несколько минут, – сказал судья.
Затем он переключился на Чандлера и оповестил его о результатах.
– Что вы рекомендуете? – спросил Чандлер.
– Нам лучше не рисковать, – посоветовал судья. – Предположим, мы ошибаемся. Лучше пожертвовать невинным человеком, чем подвергнуться малейшему риску того, что нас всех поймают.
– Ты прав, – согласился Чандлер. – Используй свои службы.
Таннер снова переключился на детектива.
– Приказ пришел о том, чтобы принять крайние меры, – доложил он.
Детектив вышел из телефонной будки и прошелся по главному залу. Через мгновение он толкнул локтем проходившего мимо человека и через несколько минут встретился с ним в одной из маленьких комнат совета.
– Номер 72 осужден, – лаконично сообщил детектив.
– Я займусь им немедленно, – ответил второй самым будничным тоном. – Есть какие-нибудь понятия, кто он такой?
– Ни малейшего, – ответил другой. – Это тебе предстоит выяснить.
– Я капну немного духов на его одежду и опознаю его снаружи.
– Очень хорошо! – согласился другой.
Мы все сидели, похолодев от ужаса, когда нас осенило ощущение надвигающейся трагедии. Пристли заговорил первым.
– Это убийство! – выдохнул он. – Мы должны предотвратить его.
– В настоящее время мы не будем делать никаких разоблачений, – строго заявил Флекнер. – Мы и так уже достаточно все запутали.
Пристли хранил молчание, но я знал, что его это не убедило.
Палач бродил по главной комнате, пока не наткнулся на № 72, стоявшего в небольшой группе вокруг бильярдного стола и наблюдавшего за игрой. Палач достал из кармана маленький распылитель, наполненный бесцветной жидкостью. Держа его в руке под халатом, он небрежно подошел сзади к своей жертве и, делая вид, что поглощен игрой, приставил сопло распылителя к спине другого и нажал на кнопку.
– Перенос запахов – это единственное, чего не может сделать телефоноскоп, – заметил Флекнер.
Запах, должно быть, был очень тонким, потому что никто вокруг бильярдного стола не подал никаких признаков того, что заметил неприятный запах. Через мгновение палач отошел, а чуть позже подал знак другому мужчине отойти в сторону.
– Я напал на след жертвы, – прошептал он. – Поднимитесь и встаньте в конце магазина у выхода. Выслеживайте любого, кто выйдет с подобным запахом на одежде. Я воспользуюсь другим выходом.
Затем палач покинул клуб и вскоре появился в обычной одежде на тротуаре перед задним входом в маленькую табачную лавку. Это был щеголеватый светловолосый молодой человек, имевший вид золотой молодежи, у которой ничего не было на уме. Вскоре его помощник, бледный смуглый парень, довольно небрежно одетый, занял свой пост в магазине.
Прошло больше часа, прежде чем появился номер 72. Он направился прямо на улицу, едва не задев щеголеватого маленького человечка, которому было приказано убить его.
Палач не подал виду, что заметил грузного, непримечательного на вид незнакомца, который прошел мимо него и спустился на улицу, но мы заметили, что его ноздри расширились, а глаза заблестели. Он неторопливо пересек аллею и, не выпуская свою добычу из виду, зашагал в том направлении, в котором следовала жертва.
– Вы хотите сказать, что отказываетесь предотвратить убийство? – требовательно спросил Пристли, яростно поворачиваясь к Флекнеру.
Профессор слегка поморщился, но остался при своем.
– Я категорически отказываюсь, – сказал он. – Нет ничего, что мы могли бы сделать, что не выдало бы нас сейчас и не испортило бы наши планы на будущее. Это слишком рискованно. В любом случае, этот парень заслуживает смерти.
Пристли стоял над ним со сжатыми кулаками, его лицо пылало яростью.
– Я уже однажды предупреждал вас, – поспешно вмешался Флекнер, – что, если вы будете противиться мне, это будет иметь катастрофические последствия для вашего состояния и вашей репутации, а также для того блага, которое вы надеетесь принести в
