— Привет, Кристина, — произносит муж строго.
— Ты ключи забыл? Почему звонишь?
— Забыл, да.
— Ты не в настроении? — Сама удивляюсь, насколько устало звучит вопрос.
В последнее время наши отношения стали налаживаться, по крайней мере мне так казалось. Мы неплохо общались, Марк перестал психовать, если я ночевала в городе одна. Вместо обид стал оставаться со мной. Пару раз мы устраивали романтические вечера.
Демьян, вернее один из его сотрудников, вычислил хакера, который воровал у друга Марка крипту. Я в этом плохо понимаю, но суд состоится через пару месяцев. Марк был доволен, даже счастлив! Похвалил меня за такого приятеля из «Нео технолоджи».
Наш брак вроде как выруливает из крутого пике, я готовлю мужу грандиозный праздник на день рождения.
Что случилось сегодня?
С начала сентября у нас в загородном доме живут родители и дети Марка. И я в свою очередь, как хозяйка, старалась организовать питание, досуг и развлечения. Вроде бы все были довольны, но в последнюю неделю я была вынуждена уехать в Москву, чтобы поработать.
Возможно, Марка снова накрутили, что я недостаточно зрелая жена, раз бросила гостей? Со свекровью у меня нормальные отношения, но она, как и все вокруг, считает, что я слишком мала для ее сына и что моя работа — это не стоящая внимания ерунда.
— Ты мне скажи, — говорит Марк, быстро инспектируя квартиру.
Проверяет шкафы, балкон. С презрением оглядывает кучу не разобранного после сушки белья.
Развожу руками:
— Прости за бардак, ничего не успеваю. Эй, ты любовника ищешь? — смеюсь. — Совсем уже? Давай позавтракаем вместе и поговорим. Наталья Семёновна…
— Не трогай мою мать, — обрубает он.
— Марк…
— Значит, ты вся в работе? С утра до ночи? Некогда заскочить домой?
— Марк, ты меня пугаешь. Прекрати, пожалуйста.
Достаю из холодильника апельсин, подкидываю его, ловлю.
— Я тут с голоду умираю вообще-то! И если ты приехал поругаться, то давай перенесем на послезавтра.
Только сейчас понимаю, как сильно муж напряжен. Его буквально лихорадит.
— Эй, ты не заболел?
Подхожу, хочу лоб потрогать, но Марк отходит назад. Зрительного контакта избегает, сам сильно нервничает.
Да что стряслось-то?!
Он будто набирается смелости и поднимает глаза.
— Я спрошу прямо, Кристина, не будем ходить вокруг да около. Где ты провела прошлую ночь?
— Что? — усмехаюсь демонстративно. — Дай-ка подумать! На диване, за столом, в кровати… с планшетом в руках!
Хватаю свое сокровище в розовом чехле и показываю недоделанную работу. Марк вырывает его из рук и швыряет в угол. Прямо в угол. На плитку.
Мой. Любимый. Планшет.
— Эй, ты обалдел?! Ты что себе позволяешь?
— Где ты, блядь, провела прошлую ночь?
Я застываю, мгновенно потерявшись под давящим тоном. На планшет больше не смотрю. Страх сковывает движения.
— Правду говори! — рявкает Марк. — Ты видишь, что я не в адеквате!
— Здесь. Я была здесь. Работала.
Он делает круг по кухне, пинает мой планшет, тот в стену врезается.
Подбегаю, поднимаю — экран посинел и разбит вдребезги. Я сохранила недоделанную работу в облаке, но… Марк перешел все границы. Именно в это утро.
— Еблан, какой же я еблан! — психует он. — Всё для нее! Всё на свете! Драгоценности — на! Хобби — на! Надо мной друзья ржут, что позволяю тебе ночевать в этой квартире! Где это видано, что жена отдельно живет? А я, как придурок: «Она не такая, она верная!»
— Ты спятил, Марк? Я тебе никогда не прощу эту выходку. Это уже ни в какие ворота.
Трясет. Как же часто меня рядом с ним трясет от страха. С горечью понимаю, что ничего у нас не получится. Пять лет жизни перечеркнуты.
Случайно осколком царапаю палец до крови, облизываю его. Больно.
— Три месяца назад я установил у тебя на телефоне программу слежки. Не ожидала, да? Думала, я такой осел, что отпустил жену в город одну?
Леденею.
— В смысле программу слежки? Как у детей, что ли?
Он подходит, тычет экраном своего телефона мне в лицо. Так близко, что ничего разобрать толком не могу. И давит, давит тоном:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вечером мне сладких снов пожелала, а сама отправилась в гостиницу! Я утром просыпаюсь, смотрю, где жена моя любимая была, а она по мужикам, блядь! Кто он? Не Баженов, этот на Урале, я уже проверил! Кто?! Говори! Сам узнаю — хуже будет!
Следующие минуты помню плохо. Свои оправдания, возмущения. Опустошающую, сносящую с ног обиду, что Марк тупо следил за мной все это время. Поэтому, видимо, и относился лучше, ведь маршруты мои максимально просты и прозрачны: работа — дом — магазин.
Обвинения сыплются градом. Оскорбления — грубые, страшные и совершенно незаслуженные. Я мучилась виной за ту ночь на крыше с Демьяном, но мы ничего не делали, только разговаривали.
— Да это просто программа! Она могла сломаться! Я, может, випиэн включала, поэтому он и скаканул на карте! А ты не разобрался, сразу начал обзывать!
— В гостиницу, куда элитных блядей водят, скакнул твой випиэн? Какое совпадение! И маршрут випиэн построил, как ты на такси ехала, как в гостинице три часа пробыла, потом обратно?
— А ты откуда знаешь, куда их водят?! — кричу я в ответ. Колотит.
— Секса тебе мало? Ебу тебя редко, да? Нашла себе кого-то с членом побольше?!
— Марк… — бормочу все себя ужаса, стыда и такой сильной несправедливости.
Хочу уйти, но он не пускает.
— Сосала ему? На меня смотри. Давно ты этого хотела, по глазам видел. Думал, нормальная девка, а ты такая же шлюха, как и все!
— Марк!
Страх рушит стойкость, лишает достоинства. Слезы жгут щеки. Я хочу это прекратить, но у меня нет сил. Ни физических, ни моральных! Марк стоит в дверях, перегородив путь, и просто орет.
А я… я к такому не привыкла, на меня отец кричал пару раз в жизни, и это были жуткие дни. Я вся состою из страха, превращаюсь в жалкую мышь и просто шепчу:
— Я ни разу тебе не изменяла. Ни разу, клянусь! Это ведь… приложение, ты веришь ему или мне? Я была дома! Да спроси ты у консьержа, посмотри по камерам!
— Обязательно посмотрю. Даже не сомневайся! Прямо сейчас вместе и посмотрим.
— Сделай это! Но имей в виду, я тебя не прощу. — Голос дрожит.
Потому что это конец. Марк не понимает, что ли? Конец всему! Нашему браку!
— То, что ты наговорил, как себя вел — забыть невозможно. Ты сейчас спустишься вниз, во всем убедишься, вернешься, а я тебе не открою! Буду в это время, — кричу, — подавать на развод! И да, я делала минет, но это было до тебя! И мне очень сильно нравилось!
Он подходит. Почему-то точно понимаю, что сейчас произойдет что-то ужасное. Я будто заранее знаю развязку и делаю шаг назад. Упираюсь в подоконник.
— Ты мне всю душу, сука, вымотала. Я ни спать не могу, ни есть, стараясь тебе угодить. По врачам таскаюсь. Дрянь.
Все длится мгновение: Марк резко поднимает руки и бьет по моим ушам. Одновременно.
Голова взрывается. Следом пронзает такой адской болью, словно он не ладонями хлопнул, а спицу в ухо вогнал, разом пробив обе перепонки.
Швыряет в пекло и топит.
Я слышу шум воды и оглушающий звон, словно я каким-то образом оказалась внутри колокола. Изо всех сил зажмуриваюсь и теряюсь. Зажимаю уши. Падаю на корточки. Тону в отчаянии.
Сквозь боль прорывается мысль: «Еще секунда, и он меня убьет. Просто убьет, и больше меня не будет».
Понимание этого перекрывает панику.
Я делаю вдох и распахиваю глаза. Пялюсь на Марка, он что-то орет, а я не слышу. Ничего не слышу. Мои ладони влажные. Смотрю на них и вижу кровь.
Звон перекрывает все. Он становится моим миром.
Хватаю телефон и бегу. К входной двери, на лестничную площадку! Несусь и кричу что есть мочи, потому что хочу жить! Я кричу, но не слышу ни собственного голоса, ни шагов Марка за спиной. Поэтому, когда он хватает меня со спины, кажется, что это конец. Бьюсь в его руках, стучу ногами.
Он силой меня к себе разворачивает.
