class="v">И за то слово головы не казнити,
45. И за то слово на виселицю мне не ве́сити;
Да я слыхал же от того брата крестового,
От того же от крестового от Дунаюшка.
От Дунаюшка да сын Дунаевича,
Да бутто есь во городи да што во Шахови,
50. Да во Шахови да во Ляхове
У того же короля да королевиця,
У того же королевиця да леховинского,
Ес<т>ь у его две доцери хорошия;
А перва-та доць Настасьюшка-королевисьня
55. Да приудала в цистом поле полени́ца жа;
Ишша та тобе веть — не молода жона,
Ишша та тибе веть — не обрусьница;
Ишша есь-то Опра́ксея да королевисьна,
Ишша тут жа статны́м статна,
60. Она статным-то-от, статны́м статна да как умо́м сверсна́*[66];
Да веть будёт тибе — да молода жона,
Ишше будёт тибе — да как обру́сница!» —
«Да вы подите-тко, клюцьницьки да все замоцьницьки,
А-й берите-тко с собой всё Добрынюшку!»
65. Пошли-то они да во цисто полё;
И приходили они да ко глубок погреп,
Пехали они золоты клюци,
Отмыкали они все де крепки замки
Да будили-то Дунаюшка от крепка веть сна.
70. А-й да пробужаицьсе Дунаюшко сын Дунаевиць:
«Ишша што вам нонеце скоро надобно?» —
«Ишша посылат ишше да всё Владимер-княсь,
Ишша звать Вас за тот жа за пир весёлою:
Ишша не пьетьсе, не ессе — без Вас пир нейдёть!»
75. Ишша он им да колпака не гнёт.
Выставал-то и-за их да как Добрынюшка,
Ишше тут же брателко да весь кресто́вою;
Ишше кланялса Дунаю сын Дунаевицю:
«Ишше нонеце посылать да нас Владимер-княсь,
80. Ишше просит Вас да за поцесьён пир
И про[67] многих кнезей, гостей торговыя
И про19 множесьво тех же да сильны(х) богатырей:
Ишша все-те бес тебя не пьют, не кушают».
И ставал-то Дунаюшко на резвы ноги,
85. Умывалса свежой да ключевой водой,
Да снаряжался Дунаюшко ф платьё цветноё;
Да снаредилса Дунаюшко во еди́н цветок,
Да говорил-то Дунаюшко да сын Дунаевиць:
«Вы спускайте-ко ремень да ремень до́лгою».
90. А спустили ему ремень да ремень долгую.
И праву-ту ножецьку да во ремень ступал,
А левой-то ножецькой да как на мать сыру землю.
«Уш вы здрастуйте, ребятушка все веть клюцьницьки,
Вы здрастуйте, рибятушка замоцьницьки!
95. Уш здрастуёш, брателко свет да крестовой же!»
А брались они с им да за правы руки,
Целовались они в уста сахарныя;
А пошли-те они рука да рука за руку,
Повелись они в те жа да во полатушки,
100. А во те жа полаты да белокаменны.
Доходили они до тех же полат белокаменных,
Доходили они веть да до красна крыльця;
И пошли веть они да на красно крыльцо:
И ступешек до ступешка да ду<о>гибаицьсе,
105. А белы веть сени потрехаюцьсе.
А зашли они в светлу да светлу светлицу:
С боку на бок веть да зашаталасе,
И все же ес<т>вы на столах да поплескалисе,
Ишше все же богатыри испугалисе.
110. Отвечал-то тогда Владимер-княсь:
«Прыходи-ко-се, пожалуйте, Дунаюшко,
Да прыходи-ко-се, Дунаюшко сын Дунаевиць;
Ишша милости прошу да за пуцесьён (так) пир
Ишша хлеба-соли кушати,
115. Хлеба-соли кушати да перевароф[68] пить,
Перевароф пить; да садись, куда хо́тицьсе,
Ты садись-ко, куда надобно,
А садись-ко, куда место ес<т>ь!»
Он садилса же во тот же стол задней же
120. Подле того жа подле брата подле крестового.
Да наливали ему цяру да зелена вина,
А не малу, не велику — да полтора ведра.
А вторую цяроцьку наливали жа,
А не малу, не велику — да ишше два ведра.
125. А ф третью-ту цяру наполняли да ровно три ведра.
Да веть тут у Дунаюшка в глазоньках помутилосе
И всё тут у Дунаюшка церны оци росходилисе.
Ишше стал-то Владимер да таково слово,
Таково слово молвити он да ласково:
130. «Да Вы бутто знаите да що во городе,
Да бутто во городе во Шахове,
Да во Шахове, во Ляхове короля да ляховинского,
Ишше есь у его веть две доцери хорошия;
А больша-та доць Настасья-королевисьня,
135. Приудала в цистом поле поленица же;
Ишша она мне-ка да не обруцница;
Ишша я слыхал, веть бутто ес<т>ь да Опракся жа,
Да как статным статна да как умом сверсна;
Та будёт мне-ка да обрусьница,
140. А обруцница да молода жона;
Да не мош ли ты мне-ка да как веть высватать,
Не мош ли мне-ка достати-се?..»
Ишше взялса Дунаюшко да всё высватать,
А-й достать-то Дунаюшко молоду-ту жону,
145. Молоду-ту жону да как Опраксею.
Гаварыл-то Владимер да стольнекиефьской:
«А бери-тко золотой казны, да <с>колько надобно;
А бери-тко силушки, да цисла-смету нет!» —
«Золотой мне казной да не отку́письсе,
150. Да рати-силой великой да мне не ра́титьсе:
Ишше дай мне того же да брателка крестового!» —
«Да бери-тко, тибе да хто те надобно!»
И ставали-то ребятушка ис <с>камеецёк дубо́выя.
И-за тех жа столов да белодубовых,
155. И-за тех жа скатертей, петье́й-есьве́й саха́рныя;
Да снаражалисе оне да ф светло платьё же
Да брали с собою оборонушку да палицу буеву же;
Да выходили они да на шырокой двор,
Выбирали они сибе да как добрых коней,
160. А добрых коней серых да все на я́блоках,
Ишше брали они уздици всё тасмянныя,
Седёлышка седлали да всё церкальцяты,
Ишше плётоцьки брали все[69] разношёлковы, —
Да понюгали они-се да как добрых коней,
165. От(п)равлялись они да как во цисто полё.
Они е́хали-пласта́ли да ше́стё(ро) сутоцёк
Да доехали до города що до Ляхова,
До того же короля да леховинского,
Роздергали свой шатер всё полотненой.
170. «Ты жыви-тко, Добрынюшка, у бела шатра,
