коня,
И поехал Олёшенька во цисто полё,
Увидал тих калик да перехожии;
Подъежджал же он к им да блиско-поблиско,
105. Закрицял где Олёша да громким голосом:
«Уш вы ой еси, калики да перехожия!
Ноцевали вы у князя да у Владимера,
Вы покрали братынюшку да серебряну!»
Тут схватили где Олёшеньку с добра коня,
110. Тут нахлопали Олёшеньки жопёноцько:
Тут не можот-де Олёшенька на кони сидеть.
Приежджал где Олёшенька в стольней Киеф-грат,
Отвецял где Владимеру таково слово:
«И нахлопали жопёнышку ему до садка́[59]».
115. Ай говорыл (г)де Владимёр он Добрынюшки:
Да нынь была тибе служопка наряжона,
И тобе была служопка надмецена;
Поежджай-ко ты, Микитиць, да во цисто полё,
Ишше ты цоловек обхожей[60] был!»
120. И садился Микитиць да на добра коня,
Поехал Микитиць да во цисто полё,
Ишше выехал на шоломень[61] высокую,
Поглядел он во трубоньку подзорную,
Увидал же он калик да перехожыих.
125. И поехал-де дороженькой где окольнею,
И поехал-де каликам да настрецю же,
Подъежджаёт-де каликам блиско-поблиско:
«Уш вы здрастуйте, калики перехожыя!
Нацевали вы у князя да у Владимера,
130. Не попала к вам братынюшка серебряна
Що во ваши кашалоцьки всё веть бархатны?..»
Они копьиця в землю да воспрытыкали,
Они суноцьки бархатны прирозвесили,
Они стали смотреть тут да во кашалоцьках
135. И нашли ету братынюшку серебряну
У того где Михаила Михайловиця.
После того <с>разу стали копать землю,
Ище стали копать да Михаила Михайловиця,
Ище стали копать землю по поесу,
140. И рецис его езык да теменём тянуть,
Що ясны-ти оци — да всё косицеми,
Що ретивоё сердецюшко — промежду плецей.
И пошли они калики да от Михаила проць
По тому жа они да по цисту полю,
145. Оглянулисе назать, — тут Михайло идёт.
Ище он где говорыт им да таково слово:
«Ище мои де ви́ны да веть не́ту жа,
Подходила где Опраксея во первом цесу,
Во второй рас подходила да в третей-от цяс,
150. Говорыла она да таковы реци:
“Согласись ты, Михайло Михайлович же,
Волюбись-ко ф кнегинушку Опраксею!“
Ище я етому делу не виноват буду!»
Ище стали калики ему прощатися,
155. И пошли ети калики во́местях все
И во тот же во горот во Чернигоф-от.
Прыходили во горот да во Чернигоф-град —
Во Ёрдан-реки они покупалися,
159. На плакуне-траве они покаталися.
216. Данило Игнатьевич
(См. напев № 3)
А-й у князя да было да у Владимера,
Заводилось у Владимера поцесьён пир
Що про руських могуцих сильних богатырей,
Що про всех полениц да приудалыя,
5. Що про первого богатыря Ильи Муромця,
Що про второго богатыря Микитиця,
Про всех-де хресьян де-прожитоцьных,
Про всех-де купцей-гостей торговые.
Они все на пиру сидят навеселе,
10. Они все на пиру да приросхва(с)тались:
Ин богатырь хвастат силой могуцею,
Полениця-де хвастат да саблей востроей,
Ин богатой хвастал золотой казной,
Ишше глупой-от хвастаёт молодой жоной,
15. Неразумной-де хвастал детьми малыма.
Ишше-де Владимёр да он (стал) похаживать,
Ишше стал он по грыднюшки погуливать,
Ишше сам таки реци да выговарыват:
«Ишше все у нас в городе поженёны,
20. У нас все красныя девици подаваны;
Ишше я же Владимёр холост хожу́
Да холост ноне хожу да не жонат слоу́ (так);
Ишше нет ли (у) вас, рибятушка, такова молотца,
И не знаете ли мне-ка нонь обруцницы,
25. И обруцницы не знаете красной девушки:
Щобы возрастом высока да всё умом статна,
Ишше было у ей лицё — да бутто белой снег,
Ишше ясны-ти оци — да как у сокола,
А церныя у ей брови — да как у соболя,
30. А ресници у ей — да у сиза́ бобра?..»
Тут-ле большой хороницьсе за среднего,
Ишше средней хороницьсе за меньшого,
Да от меньшого Владимеру ответу нет.
<Из>-за того где стола да из окольнёго,
35. Из-за тех-де скамеецёк да белодубовых,
Из-за того где стульцика ременного
Выставал тут Виця́ра да сын Лазурьевич;
Ишше сам он говорил да таковы реци:
«Уш я знаю те, Владимер, да всё обруцьницю
40. И обруцьницю я знаю да молоду жону
У такого Данила сына Игнатьёва.
Во том где городе во Чернигове
Ишше есь там Овдотья да лебедь белая;
Она возрастом высока да всё умом статна,
45. Ишше было у её ли́цё — да как белой-от снек,
Ишше ясны-ти оци — да как у сокола,
А черные у ней брови — да как у соболя!..»
Ети реци Владимёру всё пондравились:
«Поежджай ты, Вицяра, да во Чернигоф-грат,
50. Ты зови-ко Данила сына Игнатьева,
Ты зови-ко Данилушка на почесьён пир».
Тут поехал-де Вичяра во Чернигоф-грат,
Приежджал где к Данилу да на широкой двор:
«Добро жаловать, Данило, да на почесьён пир
55. Що ко нашому ко князю ко Владимеру!»
Поежджаёт Вицяра да ф стольней Киёф-грат.
«Приеду погодя-ли да ф стольней Киёф-грат».
Ишше стал тут Данилушко срежатися.
Говорыт ему Овдотья да свет Викульёвна:
60. «Приежджай ты, Данило, да к широку двору,
Не заежжай ты к ему-ле да на широкой двор;
Станови-тко коня да ко красну крыльцу,
Ты вяжи-ко коня да ко золоту кольцю;
Да не садись у его да в место бо́льшоё,
65. Ты садись все, Данило, в место нискоё,
Що во нискоё место да всё во задьней стол;
Ты не пей у его-ли да зелена вина,
Ты не ешь у его да хлеба досыта!»
И поехал-де Данило да сын Игнатьевиць
70. И поехал-де он-ли да на почесьён пир
Ко тому где ко князю ко Владимеру.
Привязал-де коня да к золоту кольцю
