— Ну да.
— Но она не объяснила, при каких обстоятельствах саквояж пропал.
— Да уж. Мне пришлось самому до всего докапываться.
— Вы последовали за Билли Барнесом в Брентфорд…
— Чтобы одним выстрелом убить двух зайцев. Я предположил, что саквояж у Билли, и предпринял его поиски.
— А что произошло, когда вы его выследили?
— Давай не будем забегать вперед. Чтобы его выследить, мне потребовалось некоторое время, но прежде произошло еще кое-что. Рассказать?
— Да, пожалуйста.
— Хорошо.
Агент по недвижимости показывала Билли пентхаус.
— Это лучшее, что у нас есть, — сказала она. — Отсюда открываются прекрасные виды на Брентфорд. Вот водонапорная башня. — Она показала длинным тонким пальцем. — А там знаменитый газометр. Дальше виден мост через реку, ведущий в ботанический сад «Кью-Гарденз».
Взгляд Билли проследовал в указанном направлении, а затем возвратился и заскользил по руке, плечу, шее и привлекательному лицу элегантной молодой женщины.
— Очень красиво, — сказал Билли.
Агент по недвижимости улыбнулась в ответ, повернулась и сделала несколько шагов по полу из черного мрамора. Ноги у нее были длинные и стройные.
— Ваша кухня оборудована по последнему слову техники, — сказала она. — В гостиной на стенах зеркальная плитка. Мягкая мебель. В ванной комнате, разумеется, джакузи.
— Разумеется.
— Вы здесь будете жить один, мистер Барнес?
— Я еще не решил.
— Эти апартаменты вам очень подходят. Вы производите впечатление человека, который находится у себя дома. Квартира словно построена для вас.
— Большое спасибо. А что за той дверью?
— Спальня. Хотите взглянуть?
— Всему свое время.
— Уверена, вам она понравится. Всегда чистое белье. Полный холодильник. Холодное шампанское.
— Мы могли бы сейчас пропустить по фужеру.
Агент по недвижимости весело рассмеялась.
— Только после того, как вы подпишете контракт.
— О, об этом не беспокойтесь. — Билли вытащил из кармана что-то, завернутое в фольгу. — Это для вас. Подарок.
— Подарок? Мне?
— Именно вам.
Агент по недвижимости взяла подарок и вынула из фольги. Вещица из белой пластмассы.
— Что это? — спросила женщина.
— Называется плизир. Но пойдемте, откроем шампанское, а затем можно осмотреть и спальню.
Элегантная шляпа
Какая шляпа, Билли!Не шляпа, а улет!Да в этой шляпе, парень,Тебя сто телок ждет.
Ты в этой шляпе прямоКак Хэмпри Покарт стал,Ей-ей, не вру! Признайся,Кто о таком мечтал?
Она — к лицу и к телу,Безбожно хороша.Ах, что за клевый парень:Идешь — поет душа!
Эх, мне б такую шляпу —И я бы стал хорош,И люди бы твердили,Что на тебя похож.
Из — под пера льстивого любителя элегантных головных уборов
12
Цепляйся ногтями и не смотри вниз.
Роршах (изобретатель чернильного пятна)
Шляпа Билли шла, да, собственно, и пальто тоже. Они смотрелись на нем, он смотрелся в них. Парень в ателье это отметил, и даже его помощник. Они помогли Билли донести покупки до машины. До его новой машины с шофером-дамой. С той самой дамой, которая до недавнего времени была агентом по продаже недвижимости.
Они погрузили покупки в багажник и помахали вслед отъезжающей машине.
— Он и его машина как единое целое, — высказал свои впечатления портной. Помощник с ним согласился.
Билли сидел на заднем сидении и разбирался с CD-плеером. Да, машина ему подходит, он знал это. Она определенно лучше той, которая принадлежала ныне покойному молодому человеку. Конечно, не высший класс, но самая лучшая из тех, которую могла позволить себе его шофер-дама.
Зазвонил телефон. Билли снял трубку.
— Барнес, — сказал он.
— Билли, — раздался голос мистера Дайка, — с размещением все в порядке? Слышал, ты себя не обидел.
— В порядке, — ответил Билли.
— Замечательно. Теперь пора и на работу.
Мамаша Билли довольно долго находилась в халупе, беседуя с малым по фамилии Вудбайн. Однако каких-либо подробностей, относящихся к исчезновению саквояжа вуду, она не сообщила. Зато издавала очень много шума. Гремела цветочными горшками и била лопатой по стенам. Наконец прибежали соседи, и мамаша Билли была со скандалом выдворена.
Парню по фамилии Вудбайн было над чем задуматься. Ему предложили гонорар за неделю вперед — сумму, по странному совпадению равную пенсии бабушки, — с условием, что он найдет местонахождение саквояжа вуду и вернет его. И Вудбайн решил — о чем он десять лет спустя поведал своему кочану-хранителю — одним выстрелом убить сразу двух зайцев и выследить Билли Барнеса.
Что ж, решено.
Следует отметить, что в отношении живости ума парень, конечно, Билли Барнесу проигрывал (хотя сам он с таким утверждением совершенно не согласен), но горел желанием стать знаменитым частным сыщиком. Только вот звезд с неба не хватал. Читал Хьюго Руна и его Закон очевидности, да вот не усвоил всех его принципов.
Когда месяц спустя он покинул халупу, слегка бледный и осунувшийся от злоупотребления сырыми помидорами, вывод напрашивался сам собой: хотя халупа и казалась наиболее подходящей для наименее наиболее очевидного места из всех наименее наиболее очевидных мест, где мог объявиться Билли Барнес с саквояжем (и, таким образом, наиболее очевидным местом), тот, очевидно, совершенно не собирался этого делать!
Значит, пора было поискать в другом месте, да и умирать голодной смертью не хотелось.
И поскольку Брентфорд ничем не лучше других мест, пусть там и жил дядюшка Брайен, то почему бы не начать именно с Брентфорда?
Таким образом, парень, то есть я, прибыл к порогу дома моего дяди Брайена с улыбкой на лице и сменой нижнего белья. Шел 1977 год, 27 июля. Было воскресенье, и светило солнце.
Дверь открыл дядя. Он был маленького роста. Настоящий карлик. Хотя и не валлиец. Да и кому тогда до этого было дело?
— Кто там? — спросил дядя Брайен.
— Я, — сказал я.
— Ну, проходи, только аккуратно.
И я прошел.
Мне пришлось протиснуться между картонными коробками, загромождавшими прихожую.
— Что у вас там? — поинтересовался я у дяди.
— Резиновые перчатки. Пропустим по чашечке чего-нибудь?
— Пожалуй, чаю.
— Чаю так чаю.
Дядя Брайен провел меня в переднюю комнату. Мебель в ней совершенно отсутствовала, а пол был весь устлан подушками.
— Вечеринка? — спросил я.
— Сплю, — ответил дядя. — Сплю, сколько могу и где могу. Решаю мировые проблемы.
— Грандиозно. Если бы власть имущие проводили больше времени во сне и меньше времени тратили на попытки решить мировые проблемы, те решились бы сами собой.
— Пьешь? — спросил дядя.
— Нет.
— Попробуй. Мне, например, помогает уснуть.
— Понятно, — сказал я, хотя ничего не понял.
— Ничего тебе не понятно, — отрезал дядя. — Сядь. Я объясню.
И я сел. А дядя стал объяснять.
— Все дело в сновидениях, — сказал дядя. — В их силе. Откуда, по-твоему, возникают мысли?
— Мы их придумываем.
— Да, но откуда они приходят?
— Мы их придумываем, — повторил я.
— Нет-нет. Откуда-то они непременно появляются, а не возникают в голове спонтанно.
— А я думаю, что, скорее всего, спонтанно. Я думаю, мысль формируется из множества других мыслей, которые как бы дают ей жизнь.
— Ерунда, — сказал дядя. — Когда кого-нибудь спросишь, как к нему явилась «такая восхитительная мысль», в ответ слышишь: «она просто пришла мне в голову» или «я вдруг неожиданно подумал», или «мне приснилось», или «мне было видение» и так далее, и тому подобное.
— Значит, вы утверждаете, что мысли приходят к нам извне?
— Нет, изнутри. Из особого внутреннего мира, мира снов.
— Вряд ли это особый мир, — сказал я. — Думаю, когда мы спим, разум как бы отдыхает, а сны просто тасуют информацию.
Дядя Брайен покачал головой.
— Это особый мир, доступный нам только тогда, когда мы спим и видим сны. Он кажется нам таинственным, потому что мы в нем чужаки и не понимаем законов, которые им правят. Это мир чистой идеи, одних мыслей. Он нематериален. Иногда мы захватываем его частички и приносим в мир бодрствования. И тогда — хлоп, у нас появляется новая мысль.
— Так вот вы о чем!
— Именно. О великой идее. И поможет мне серфинг по сновидениям.
— Серфинг?
— Когда ложишься спать, ставишь будильник. Обязательно электронный. Устанавливаешь произвольное время, когда он должен тебя разбудить в течение ночи, во время сна. Чтобы вторгнуться в твои сновидения. Понимаешь? При обычных обстоятельствах мы просыпаемся, когда сон уже прошел, и мы ничего о нем не помним. Способ, который предлагаю я, поможет в течение ночи зафиксировать несколько снов. Проснувшись по будильнику, надо лишь успеть записать то, что помнишь.
