Керрадо терпеливо отделял „зерна от плевел“, то есть, меня от занавеси, нравоучительно приговаривая, вновь перейдя на „Вы“:
– Иногда мне кажется, что вы найдете лужу даже в палящий знойный день.
– Ошибаетесь, – я засмеялась, – не я их нахожу. Это они меня поджидают.
– Где мы? – Керрадо стоял совсем близко. Его дыхание согревало мой лоб.
– У гардеробной с тысячей нарядов ваших принцесс.
Я чуть отклонилась, пропуская его вперед:
– Дальше я не ориентируюсь. Вперед, конкистадоры!
– А откуда вы узнали об этом переходе? – Керрадо протиснулся к двери.
– Проснулась не вовремя. Я даже засняла его на камеру… ой!
– Что опять? – Алехандро обреченно вздохнул.
– Я фотик забыла. Ну, то, что я вам показывала. С вашей картинкой. Какая жалость! Подарок Патрика.
– Патрика? – Керрадо хмыкнул, – а, это еще кто?
– Это тот, кто виноват во всем, что со мной произошло.
– Ах, так это ему я должен сказать „спасибо“ за мое теперь весьма шаткое положение?
– А я подумала, вы скажете, за то, что познакомились со мной. Эх, вы, рыцарь! – я сердито подтолкнула его к двери, – пошевеливайтесь. Нас как бы ищут. Ничего, скоро вы от меня отделае…
Керрадо прервал меня поцелуем.
Он не промахнулся.
Глава 6
В гардеробную, несмотря на задернутые шторы, кое-где просочился лунный свет, играя с металлическим отливом парчовых платьев.
Керрадо осмотрелся. Убедившись, что мы здесь одни, он, едва слышно, прошептал:
– Вы ждете меня здесь. Ни с места отсюда. Я попробую добраться до ее кабинета и найти ваши вещи. Они, скорее всего, там.
– Я хочу, чтобы вы вернулись. Слышите, Керрадо? – я боялась за него.
– На всякий случай, если что-то помешает мне, – он будто угадал мои мысли, – выбирайтесь из дворца. Помните тот закуток, где вы попали в ловушку? Недалеко от часовни. С обратной стороны этого дома есть вход в пекарню. Приглашаю вас отведать свежего хлеба.
Он улыбнулся на мой удивленный взгляд.
– Я, действительно, пекарь. Люблю душистый горячий хлеб.
– А, Изабелла? Какая связь? – хвостик мелькнувшей ревности задел мое вдруг сжавшееся сердце.
– Я ее прорицатель и доктор. И это я порекомендовал Изабелле вас. Портрет Бениты, а, потом, и ваша работа в монастырской часовне подсказали, что делать. Кроме того, я хотел… чаще вас видеть.
Он еще раз оглядел огромный зал, уставленный подпорками с платьями, просмотрев, как я зарделась.
– Мне надо идти. Ваш – как вы сказали? – фо…
– Фотоаппарат.
– Слишком длинно. Где он?
– Зарыт в куче золы. В камине.
– Сегодня вы его точно не получите. Наверняка, комната обыскивается, – он торопился досказать последние инструкции, – а дня через два, когда все более-менее успокоятся, поищу там. Если мы… уже не увидимся, я спрячу его в пекарне. Левая стена от входа. Третий камень внизу от угла вынимается. Все. Удачи.
– Тебе тоже… любимый, – но это Керрадо уже не услышал, ловко лавируя между рядами платьев, как хорошо обученный десантник.
Я осталась одна. Меня так и подмывало проговорить код возврата, но я понимала, что еще не время. Можно было бы и без документов провернуть всю эту операцию, но мне хотелось избежать процедуры опознания и дознания – а, где это я пропадала два года, на каком маскараде? В какой бы точке земного шара я не окажусь, при наличии денег (а их было достаточно в кошельке), кредитной карточки и документов, удостоверяющих мою личность, я без помех и лишнего шума доберусь домой. А там что-нибудь придумаю.
Прошло не меньше получаса. Я начала уже нервничать, хотя и без того мое состояние спокойным трудно было назвать. Если точнее, я не находила себе места, прохаживаясь между рядами бездушных парчовых оберток.
Голоса. Или мне показалось? Я привстала на цыпочки. Да. Где-то в глубине этого безразмерного зала.
И еще. Но уже с другой стороны.
И сразу же зал осветился потрескивающими факелами, беспорядочно разбросанными то тут, то там.
Словно загнанная мышь, я прижалась к зеркалу-двери. Что стоит улизнуть? Но… Каждую минуту мог появиться Алехандро. Хороша я буду, оставив его одного на растерзание этому зоопарку с ворохом доказательств ереси. С меня, правда, толку было как с остриженной овцы, в случае нападения на него, но я не хотела, чтобы Керрадо во мне разочаровался, поняв, что я спряталась, подло перекинув на него мои проблемы. Я догадывалась, что у него и своих было выше крыши. Виданное ли дело, в разгул гонений за любой признак бесовщины его услугами прорицателя пользовалась не кто нибудь, а сама, возможно, наследница престола. Здесь уже попахивало политическим переворотом.
Факелы подплывали ко мне. Голоса неуклонно приближались. И то, что я услышала, ввергло меня в панику.
– Вот дьявольское отродье. Да, она поди уж с нечистым в обнимку танцует качучу.
Меня продолжали искать… в десяти метрах от меня.
Глава 7
Мысль работала со скоростью света. Еще чуть-чуть, и я буду обнаружена. Громоздкая тяжелая экипировка сковывала движения, снижая мобильность. Так еще от напряжения я вдруг вспотела, от чего мое одеяние превратилось в естественно созданную сауну, из которой появилось желание выскочить.
Да. Именно выскочить. Вот оно – решение.
Быстро оценив обстановку, я подумала, а, почему бы не обогатить представленную здесь коллекцию еще одним образчиком здешней моды. Тем более, что ряд платьев прореживался пустовавшими подпорками. Трясущимися пальцами отстегнула воротник, стащила рукава, от волнения путаясь в средневековом снаряжении: „Господи, бедные женщины. Захочешь раздеться, и тут проблема. Это кто ж будет столько ждать? „.
Наконец, с успехом справившись с довольно сложной задачей стриптиза перед ничего не подозревающими ловцами черной кошки в темной комнате, я, постоянно выглядывая из колонны скрывающих меня нарядов, дабы проверить расстояние, нас разделяющее и, к сожалению, все более сокращающееся, натянула сопротивляющуюся юбку вместе с корсетом на крестообразную подпорку.
Вся процедура борьбы с реквизитом сопровождалась перекличкой странствующей по залу поисковой бригадой, что подстегивало меня ускориться.
Вот они уже где-то за четыре ряда от меня.
Задача усложнялась еще и тем, что шуршащая ткань не позволяла проделать все бесшумно, поэтому мне приходилось подстраиваться под аккомпанемент комментариев ищущих меня. Весьма не лестных, надо сказать.
Два ряда.
Я натянула рукава на безголовый манекен.
– Да нет ее здесь. Надо было сначала обыскать коридоры.
– А как она могла выскочить из запертой комнаты?
– Олух! Ведьма же!
– Лазаем тут среди бабских платьев как жуки в навозе.
– Моей бы такое одно.
– И на рынок. Помидоры продавать. Знаешь, какой спрос будет? Смотри-ка…, воротник. Да вот он, у твоей ножищи, посвети.
Я сжалась под душной юбкой.
Кто-то сопел совсем рядом. Я задержала дыхание, хотя и так нечем было дышать. Если этот кто-то приподнимет подол, он определенно изумится, обнаружив под ним скрюченную в три погибели почти голую девицу, прикрытую лишь бикини, сшитыми мной из нижней рубашки монахини, и того же качества бюстгальтером.
– Ну, не платье, так эту хреновину. Пусть порадуется.
Голоса удалялись.
„Ну, что? Пронесло? “ – я прислушалась, – „Надо как-то предупредить Алехандро. Он выскочит прямо к ним в сети“.
Выждав, высунула нос наружу. Рядом никого. Приподняв корсет с подолом юбки, уже выползла было из своего укрытия, когда услышала его:
– Не вынуждайте меня, Урсула. Однажды я предупредил вас. Пропустите меня, – Алехандро, видимо, едва сдерживался, чтобы не придушить „поверенную“.
– А я уже и не надеялась тебя увидеть. Какая удача! Тебе уже никто не поможет. И пока инфанты нет, мы уничтожим это гнездо разврата и ереси, – в голосе Урсулы звучала торжествующая уверенность, – я спасу Изабеллу. И от тебя, грязный колдун, и от этой… блудницы (ого! неужели это обо мне?) и ведьмы, которую ты привел, чтобы развратить мою девочку.
И вдруг она визгливо закричала:
– Сюда, слуги Божьи! Он здесь! Хватайте его!
Глава 8
Меня будто током пронзил этот полный ненависти (и откуда столько?) голос.
Я в чем была (ну, чем не блудница?) выскочила из тряпок, укрывших меня от преследователей, и рванулась сквозь несметные ряды застывших манекенов:
– Оставьте его! Керрадо, уходите! Урсула, я здесь!
Взбесившаяся Урсула кулем повисла на руке Алехандро,
оттаскивая его к окнам. Как раз на той руке, которая сжимала мой долгожданный мешок.
– Оглянись, Урсула. Вот я. Отпусти его, – воззвала я к ней замогильным голосом (Хотите ведьму? Получайте!), в противовес ее воплям прозвучавшим довольно впечатляюще.
Поверенная Изабеллы мгновенно утихла и обернулась. Но лучше бы она этого не делала.
То, что предстало перед ней, и близко не соответствовало общественному мнению о типаже смиренной монахини. Напротив, подтверждало мою причастность к нечестивой скверне во всем ее великолепии.
