в ответ, — так что пусть попробуют.
— Думаешь, благосклонность Дворжака тебя спасёт? — Ещё тише, склонившись к моему уху. — Только усугубит итак поганую ситуацию.
— Может быть, — выдёргивая локоть из хватки, — только и я кое-что умею.
— Против толпы обозлённых оборотней? Оль, послушай…
— Никто из этой толпы не захочет стать моими первыми жертвами. А даже если захотят, — отойдя на пару шагов, я улыбаюсь, — то ты услышишь мой зов и на другом конце мира, — переворачиваю я его же слова, посылая князю воздушный поцелуй.
И ухожу с этого праздника жизни.
— Куда мы идём, Петь?
— Кое-что проверить, — нудно заявляет он уже в пятый раз и продолжает за руку вести меня вглубь замка. — Я не понял, ты мне не доверяешь? — Он резко останавливается посреди тёмного коридора.
Представить крысой и убийцей Калату? Точно не в этой жизни.
— Да доверяю я, но ты бы хоть предупредил, чтобы я взяла кроссовки. Попробуй сам походить на этих ходулях!
— Предупредишь тут, если каждое моё слово слышит твой вампирюга, — ворчит Петя. Он же останавливается на развилке, задумчиво осматривает все три прохода и сворачивает в левый. — Этот гад не то, что глаз, ухо с тебя не сводит. И что остаётся бедному несчастному мне?
Снова подвал, но и это лучше, чем бал наверху. Да и, в отличие от места, где лежал Влад, стены здесь ещё не пропитались кровью от пола до потолка.
— Видимо, заблудиться в местном подземелье, — фыркаю я, когда он останавливается у очередной развилки. — Ты точно знаешь дорогу?
В этот раз Петя выбирает правый путь. Мы делаем ещё несколько шагов, а потом он резко останавливается. И я не врезаюсь в Петину спину просто потому, что вовремя беру вправо.
— Точно, — доволен Калата.
Я поднимаю взгляд. Решётка, вторая, третья… да не сосчитать, сколько их здесь. И в последней от входа мерещится какое-то движение.
— Мар?
Глава 19
Но нет, там всего лишь Ян, а вот дальше…
— Классное платье.
Мар стоит у решётки со своей стороны, а глаза с каждым мгновением светятся всё ярче.
— Это ты злишься или рад меня видеть?
Подойти к камере, осмотреть решётку от угла до угла, дёрнуть за прутья и вздрогнуть, когда его ладонь накрывает мою.
— Два в одном.
Странное ощущение, затягивающее. Словно между нами нет прутьев толщиной с моё запястье. Словно с каждой секундой я всё больше погружаюсь в мир, имя которому Марек Дворжак.
Тряхнув головой, я ещё раз дёргаю решётку.
— Открой, — бросив короткий взгляд на Яна.
— Только если пальцем, — хмыкает тот и отлепляется от прутьев. — Эти камеры можно открыть печатью Главы. Если сможешь уговорить Гавела, я публично выражу тебе огромную свою благодарность.
— В чём тогда, вообще, проблема? — Идиотская решётка мешает так, что хочется взорвать к чертям весь этот подвал. — Сходите и возьмите.
— Ага, бежим, — фыркает Ян и отходит.
— И почему твой отец не может тебя освободить? — Злость медленно, но верно возвращается. — У него что, наследников много? Или он верит, что ты убил Влада?
— Все улики против меня, — Мар улыбается. — Он не может меня отпустить.
— Против нас, — напоминаю ехидно. — Но я снаружи, а ты внутри.
— Они же не самоубийцы, сажать самое опасное существо в этом замке под замок, — тихо смеётся он. — Оль, прекращай.
— Что прекращать? — Интересно, если срезать петли, решётка вывалится?
— Ничего со мной не случится, если пару дней я посижу здесь.
Пока с таким самопожертвованием я собираюсь послать его во все места сразу, Мар сквозь прутья обнимает меня и притягивает ближе. Взгляд встречается с взглядом. И всё, в моей голове решётка размывается, словно её и не было, а Марек ведёт носом у шеи, глубоко вдыхая.
И это даже хуже, чем тогда. Сердце заходится, мозг растекается по черепной коробке, а ноги отказываются держать хозяйку. Пусть лучше Мар подержит.
— А со мной?
— У тебя же есть охранник, — с намёком так и всё очарование момента исчезает. — Как-нибудь справится, пока Ян не вытащит меня отсюда.
— А ты знаешь, чего хочет этот охранник? — оттолкнув его руки, я криво усмехаюсь и отхожу на шаг.
— Догадываюсь. — Хоть не у меня одной теперь испорчено настроение, и то хорошо.
— Да все догадываются, — слышится из-за спины голос Пети, и я оборачиваюсь. — Надо быть полным кретином, чтобы не догадаться. Потому что вся вампирская знать уже пару сотен лет как тю-тю, — он закатывает глаза, — и наш пострел ни черта не успел заделать себе и всем вампирюгам наследника. А тут такой подарок.
Калата окидывает меня показательно оценивающим взглядом.
— Думаешь, подстроено? — мрачнеет Мар.
— Конечно, нет. Князя просто так притащили сюда аккурат перед очередным поиском подходящей невесты. И перед убийством Влада, которого выпили. И перед представлением очередного наследника Главы. И перед нездоровой активностью Чеха.
— Твар-рь. — В отличие от моих жалких потуг, от кулака Марека прутья если не прогибаются, то дрожат точно.
— То есть ты знал про Чеха, — Ян с укором качает головой. — А сказать нельзя было? Чтобы мы проверяли не всех и каждого, а сразу начали с него?
— Догадывался. А после представления на совете только уверился в предположениях.
— Ма-альчики, — склонив голову набок и с прищуром глядя на всех троих, — а что здесь, вообще, происходит?
Самое время для театральной паузы, но мы все слишком хорошо изучили друг друга. А эти трое ещё и помнили, что с терпением у меня форменный бардак.
— Виктор Чех — глава Восточного клана. — Мар облокачивается на решётку, протягивая руки через прутья. — Ему едва исполнилось тридцать, когда убили его отца и Глава долгое время опекал и Виктора, и его клан. Но прошли годы, и Чех решил, что дальше справится сам. Отец не был против, но в один прекрасный момент Виктор пришёл и предложил свою кандидатуру на роль следующего владельца «Волчьей Тени». Ведь ему Джерк Гавел посвящал гораздо больше времени и внимания, чем собственным детям вместе взятым.
— А дальше Глава послал приемничка, и тот затаил большую обиду. Так всё было?
— Вроде того, — радостно оскалился Петя. — В кланах всегда было неспокойно, главы во все времена любили ворчать и гадить, но по-тихому. И тут вдруг вылез молодой, сильный оборотень, которого нынешний Глава чуть ли не воспитал. Естественно, они повелись. Пусть исподтишка, проверяя и пытаясь продавить Чеха, но всё же задумались. Многим надоела мирная и уступчивая политика, которой придерживался Джерк Гавел, а его приятельство с вампирами и вовсе встало поперёк горла. И Чех оказался первым, кто реально мог бы встать на место Главы.
— Допустим,
