Я не знаю. Посмотришь?
Отступив на шаг, я перекидываю волосы на грудь и поворачиваюсь к Мареку спиной, всё ещё чувствуя отголоски той боли. Но он молчит, хотя его взгляд ощущается не хуже прикосновения. Вот он касается шеи, спускается ниже и застревает где-то между лопаток.
— Что там? — Но ответа нет. — Мар.
— Оль, ты только…
— Что. Там, — обречённо прикрыв глаза.
— Там метка, Оль, — глухо отзывается Мар. — Моя метка.
Глава 21
— Оль, ты куда? О, а что это у тебя…
Но я не слушаю, я пролетаю мимо подпирающих стену Яна и Калаты. И очень хочу убивать, поэтому они могут потом поблагодарить за спасение своих жизней.
А вот мне для полного счастья ещё чьей-то собственностью стать не хватало. Не много ли желающих на одну скромную меня? Рыкнув на проходящего мимо входа в подвалы оборотня, я бегу. Куда? Не знаю, но остановиться для меня сейчас всё равно, что совершить массовое убийство. Руки чешутся, и мельком брошенный взгляд подтверждает — когти на месте, а с ними в комплекте всегда идут красные глаза, психоз и вот это всё.
Метка! На мне.
Да как умудрился-то!
Первый этаж, переход, лестница. Не та, с которой сбросили Влада, другая. Поменьше, поскромнее и гораздо уже, но это даже не замечается. Второй этаж, обалдевшие лица оборотней, ненависть в спину. Да плевать. И снова лестница. Третий этаж? Нет уж. Вампир с меткой оборотня это слишком даже для меня, не то что для существ, которые пытаются угнаться за прогрессивными идеями своего князя. Делают вид, что пытаются.
Свернув на другую лестницу, я поднимаюсь, поднимаюсь и поднимаюсь.
Движение отвлекает от общей паршивости ситуации. Но вот ступени заканчиваются и, толкнув закрытую с виду дверь, я выхожу на… наверное, балкон. Низкий резной парапет вокруг огромной продуваемой ветром площадки выглядит именно так. Хотя, может, архитектурный изыск носит другое название.
Каблуки цокают о камень, но этого практически не слышно. Ветер уносит с собой все звуки, а лучше бы унёс мысли.
Потому что метка это слишком!
Поёжившись, я подхожу к ограждению.
Что я о ней знаю? Непростительно мало. И всё же.
Вздохнув, обхватываю плечи руками.
Итак, метка оборотня. Знак на коже, который появляется после того, как кто-то из них решает до конца жизни хранить кому-нибудь верность. И сразу вопрос, чьей жизни. Если оборотень и человек — человека, без вариантов. Если оборотень и оборотень — кто кого первый сведёт в могилу. А если оборотень и вампир?
В теории вампиры бессмертны, это мы уже проходили. На практике, в конкретно нашей паре Мар застрелится первым. Гарантия потомственной ясновидящей.
Вздохнув ещё раз, я прохожусь по площадке, иду к единственной двери, замираю в шаге от неё. И опираюсь спиной о каменную кладку рядом.
Съезжаю вниз, чувствуя, как щекотят кожу острые выступы камней.
Иногда неплохо быть вампиром. Больные почки мне теперь не грозят так же, как и воспаление лёгких. Камень, который раньше заморозил бы вмиг, сейчас ощущается приятной прохладой. Самое то для взбудораженного сознания.
Итак, метка. После того как оборотень определится, он должен получить согласие пары. Или не должен? Мда, зря я нарычала на Калату, надо было сначала вытянуть из него подробности.
Допустим, согласие нужно. Допустим, оно дано. Что дальше?
А дальше самое интересное — собственно, процесс, который интимный, даже если без секса. Для этого учебники не нужны, понятно и так, что в первом же углу метки не ставят. Тем более что понятия брака у оборотней как бы не существует. Есть пара, есть метка, есть официальная регистрация для самых ответственных.
Но как я-то умудрилась влипнуть в этот процесс? Причём, что самое обидное, влипнуть до идиотизма непорочно. Не при поцелуе или объятиях, про остальное я, вообще, молчу. И без желания Марека.
И не то чтобы я в нём сомневалась, особенно после прошедших двух суток. Просто бесит.
Потому что не вовремя. Потому что проблемно. Потому что по-идиотски. Потому что до одинокой слезы, которую я зло вытираю тыльной стороной ладони.
Здравствуй, нервный срыв. Давно не виделись.
Я тяжело вздыхаю.
Ладно, чем мне это грозит?
Ненавистью Бенеша? Из груди вырывается насмешливое фырканье. Этого, если припрёт, никакая метка не остановит несмотря на безобидный вид рубаху-парня. Подозреваю, князь с большим и искренним удовольствием сделает меня вдовой. Но не выпустит из когтей богатство в виде вампира княжеской крови. Вот только вампир этот — я, так что придётся пообломать ему клыки. Попозже, после того как я вытащу Мара из чёртовой клетки.
И да, я злая, голодная эгоистка. Не потащили бы меня сюда, может, и обошлось, а так… терпите.
Только мне что, отказаться теперь от топов и маек? От открытых платьев и бикини? С другой стороны, может, та метка и размером с монету.
Обязательно, только не с моим везением.
Взглянув на хмурое небо, я перевожу взгляд на парапет, на ярко-красный подол, в этом антураже ни разу неуместный… и встаю.
Злиться в одиночестве недостойно правнучки княгини Колмогоровой. В конце концов, мне к ней рано или поздно возвращаться, а у бабушки память хорошая. В отличие от характера.
Фыркнув, я понимаю, что ни разу не подумала о Маре. В том смысле, что в голове не мелькнуло даже доли протеста. То есть я не против метки или именно его метки? Стоило подумать о Мареке, и в груди потеплело. Поня-ятно. И вот интересно, это метка так действует или это я напрочь влюблённая непонятно кто?
Ответ напрашивается сам собой, но о нём я подумаю попозже. А пока найду чем бы прикрыть спину и на ком бы сорвать злость. Благо, что в моём распоряжении почти три сотни ни разу не невинных существ.
И самые не невинные среди них встречают меня у подножия лестницы.
— Мальчики, вам кого? — поднимаю я бровь, иронично улыбаясь.
Мальчики в количестве восьми штук молчат, сопровождая каждое моё движение тяжёлыми взглядами.
— Ольга Щенкевич?
А что, меня можно с кем-то перепутать?
И, кстати, я всё ещё Щенкевич или уже немножко Дворжак? Ещё один вопрос пока без ответа.
— Я за неё, — ирония трансформируется в ласку.
Потому что вот они — герои, которые помогут мне вернуться на приём и никого не убить.
Тем более что тёмное и кровавое нечто уже просыпается внутри меня, с ходу определяя, кто основное блюдо, а кто десерт.
— Вы должны пойти с нами. — Единственный разговорчивый среди них делает шаг вперёд.
А на удачную лестницу меня
